Песец всегда прав

— Я круги вижу, — пояснил я. — Теоретически император может их маскировать, но зачем, если все уверены, что он размажет любого?

— Пессимистичненько звучит, — заметил Греков. — От реликвий никто не откажется, а с ними…

— А с ними император наверняка может влиять на привязанного к реликвии князя. Например, перекрывать ему доступ к части энергии.

Я на автомате создал себе порцию газированной минеральной воды и отпил. Холодная, бодрит. Может, и зря я это рассказываю, но один против государства не вывезу, а старший Шелагин придержал информацию при себе. Возможно, решил, что не следует подчиненным знать о том, откуда могут прийти к князю проблемы? Желание выглядеть безукоризненным сильно вредит в вопросах безопасности.

Шелагин с Грековым переглянулись и Греков спросил:

— То есть на князей реликвия тоже влияет?

— Влияет, — признал я. — Это артефакты Древних. Но их изменили, и теперь они работают не так, как было предназначено. Наверняка там стояла защита от бесконтрольного перекачивания энергии туда-сюда. Ее сломали, случайно или намеренно — вот в чем вопрос. Потому что Живетьева доступ к императорской реликвии имела, делала свою и хотела ею заместить шелагинскую. Опиралась она на заметки Древнего артефактора. Даже скорее схемы, а не заметки. Насколько я понял, расшифровать язык ей не удалось.

— Нужно у нее эти схемы изъять… — протянул Греков.

— Алексей, — с нажимом сказал Шелагин.

— Что Алексей? Мы тихонечко. Она и не заметит. Зачем целителю труды артефактора? Вредно ей. И нам тоже. И вредно, и опасно.

— Она их при себе в пространственном кармане носит, — усмехнулся я. — Так что незаметненько не получится. Чтобы забрать, её придется убить.

Греков загрустил, но, как выяснилось, не потому, что считал убийство для себя неприемлемым.

— Ходят слухи, что её уже несколько раз пытались убить, — сообщил он. — Никому после этого не удавалось выжить. У нее чудовищная регенерация. Я, признаться, после того как узнал, какую роль эта милая старушенция у нас сыграла, принялся информацию собирать. Она невеселая. На неё не действует ни магия, ни железо, ни яды.

С ядами интересная идея. Это нынешние не действуют, а вот те, что шли в комплекте с ДРД, требуют проверки. Но есть способ, проверки не требующий.

— Изнаночный металл действует. Только нужно сразу рубить голову.

Греков повернулся к Шелагину.

— Слыхал? Вот оно, правильное воспитание. Парень четко знает, что нужно делать, чтобы получить результат. И никаких терзаний. И не говори мне, что князья не мстят.

— Почему не мстят, мстят, — признал Шелагин. — Но мстят, так чтобы их нельзя было обвинить. В глазах обычных людей князь и его семья должны выглядеть абсолютно честными и справедливыми. «Полный сил маг убил беззащитную старушку» — именно так будет интерпретироваться, если кто-то попадется. И тогда даже признание Ильи наследником не поможет — против нас выступят все и шелагинское княжество будет уничтожено.

— Оно и так будет уничтожено, если вы будете сопли на кулак мотать, — не выдержал я. — Император с Живетьевой строят планы, как нас всех грохнуть. Пока склоняются к тому, что самолет, на котором мы все будем возвращаться со следующего Совета, рухнет на скалы.

Оставив народ переваривать сказанное, я пошел на кухню за дополнением к мясу. Таскать порциями я не захотел, взял весь ларь, благо там все равно облегчение веса работало. Так и принес, поместил ларь рядом со входом в беседку и достал для начала овощную нарезку.

— Никогда не думал, что спрошу такое у пацана, — сказал Греков, — но вариантов нет. Илья, ты смог бы убить Живетьеву?

— Без изнаночного клинка — нет. С ним можно попробовать.

— Только попробовать?

— Без гарантий, — признал я. — Я никогда никому не рубил голову. Рука может дрогнуть. А если не получится с одного замаха — только удирать и делать вторую попытку через какое-то время.

И удирать быстро, потому что я был уверен: у Живетьевой есть куча наработанных приемов на такой случай и, если ее не убить одним ударом, она применит что-нибудь, не оставляющее шансов неудачливому убийце. А с магией Пространства второго уровня имелась вероятность удрать до того, как сработают уже навыки старушки. Собственно, план и был таким: рубануть — и в портал.

— Где мы тебе клинок возьмем? У князя только кинжал.

— Такой же как был у Живетьева? — хмыкнул я. — Он разве что в переплавку. Но даже с ним будет очень мало. Подойдет и изнаночный металл россыпью, в количестве, достаточном для изготовления клинка. Немного у меня есть, в том числе спица от Живетьева. Но набирается очень медленно.

— Он у всех набирается медленно.

— У Власова может быть. Я ему сдуру первую находку продал, — вспомнил я. — Может, и кроме меня ему кто-то приносил.

— Увы, он не для себя собирал, — мрачно сообщил Греков. — И его Изнаночный металл уже даже не в нашем княжестве.

— Если мы начнем скупку металла, то после смерти Живетьевой будем первыми, к кому придут с вопросами, — подал голос Шелагин.

— Значит, только собирать. — вздохнул я. — Придется мне почаще выбираться на Изнанку.

«Чем выше уровень Изнанки, тем больше там можно найти металла», — сообщил Песец.

Информация для меня была почти бесполезной, потому что прокол рядом с Горинском пока был моим потолком. В еще один официальный Прокол, существующий в нашей стране, я бы так нагло не полез: судя по видео в сети, твари там посерьезней, чем в том, что соединяет шелагинское княжество и Дальград.

Глава 17

Разговор по большей части вертелся вокруг соревнований, императора и Живетьевой. Но больше, разумеется, обсуждалась первая тема. Советы сыпались со всех сторон. Греков вообще предложил, чтобы по возможности я брал хорошей реакцией, а не редкими заклинаниями.

— Ничего лишнего не свети, — сказал он с таким видом, как будто не сомневался, что я показал им с Шелагиным не все свои возможности. — В твоей ситуации лучше проиграть, чем повесить на себя табличку «У меня есть доступ к заклинаниям Древних».

— Мой проигрыш — удар по репутации Шелагиных. Я и без того ничего лишнего не показываю.

— А алхимия? Ты в курсе, что у Прохоровых носом землю роют, пытаются выяснить, у кого ты базу по алхимии купил. Самый вероятный продавец, к твоему счастью, успел умереть и даже наследников не оставил, но поскольку прохоровские его контактов с тобой не зафиксировали, поиск продолжается. Глядишь, дороются до предположения, что вы что-то выкопали у Волкова и утаили.

— Пусть дорываются, — фыркнул Олег, пребывающий в полной гармонии с собой. Хорошая компания сегодня и ожидание чуда завтра — залог прекрасного настроения. Почему-то дядя даже не сомневался, что артефакт рабочий и у него всё получится. — Нас несколько камер снимало. Что мы оттуда взяли? Кирпич да ящик Древних. Пустой ящик. Это на камеру было видно. Илье захотелось что-то на память получить из недорогого.

— Вы тоже ящик взяли, Олег Васильевич, — проявил нездоровую осведомленность Греков.

— Да разозлил меня этот придурок, — хмыкнул Олег. — Алексей Дмитриевич, сами посудите, продал бы вам Волков запись, если бы не был уверен, что там ничего нет?

— С чего вы взяли, что я у него что-то покупал? — фальшиво удивился Греков.

— Вы лично — нет, но по вашей указке — точно. Потому что Волков — не из тех, кто что-то отдаст просто так, он на всем пытается поиметь выгоду.

Греков заржал.