Песец всегда прав

— Илья, финансовую помощь по оборудованию дома мы тебе окажем, вне зависимости от того, согласишься ли ты принимать нас в гостях. Сразу подчеркиваю: хозяин здесь ты. А если я и привез покупателя, то только потому, что был уверен: заинтересуешься. Очень уж хорошую цену тот предлагал. Таких участков можно было два купить.

— Такие участки очень редко продаются, Павел Тимофеевич.

Я вкладывал в свой ответ куда больше, чем мог услышать собеседник. Но не говорить же прямо, что от этого участка до дома в Верейске я могу добраться за считаные минуты через Проколы?

— Не надо к нам так официально, Илья, — поморщился он. — Чай, не чужие. Ты мне внук, тебе я дед, а Саша — отец. Так к чему на вы?

— Это родство слишком неожиданно вылезло на всеобщее обозрение, — ответил я.

— Пока не на всеобщее, а в тесном кругу. Официально хочу объявить, когда ты сможешь принять нашу фамилию.

— А если я хочу остаться при своей? Она мне слишком дорога.

«Вилки, опять же, с гербами приобрели», — грустно сказал Песец.

— Шелагины — древний род. Нам есть чем гордиться, — сказал новоявленный дедушка. — Песцовым ты не так давно стал, до этого был Вьюгиным.

— Со сменой фамилии ко мне пришла удача, — намекнул я.

— А представляешь, какая огромная удача придет со сменой на нашу? — Шелагин-старший подмигнул и приобнял меня за плечи. — Ладно, пойдем, покажешь свое имущество.

Мы двигались по подъездной дороге к дому, Шелагин-старший восхищался видимым участком парка, но посетовал, что для него такое расстояние пешком преодолевать тяжеловато.

— Тогда подождите здесь, подвезу, — предложил я.

И побежал в гараж, куда запихнул контейнеры со всеми машинами, когда разносил не пригодившиеся контейнеры по местам хранения. Строго говоря, я так и планировал: один вскрыть здесь, остальные два — в Верейске, причем представительскую подарить Шелагиным (все же они на мои прихоти по покупке кирпичей Древних спустили столько денег), а попроще взять себе. Ну и оформление на них будет.

Признаться, мне самому было интересно, как выглядит машина из контейнера, так что я только воспользовался подходящим поводом, чтобы один вскрыть. Контейнер рассыпался, освободив огромную хищную черную машину с непривычным значком на капоте.

Кресла, обтянутые изнаночной кожей, подстраивались под того, кто в них садился, даже не по приказу — по желанию. Управление оказалось в точности таким же, как и у военного транспорта. Управляющая пластина привязывалась к хозяину, стоило ее взять в руки. С нее можно было дать доступ другим людям на временное управление, а можно было перепривязать, если мне вдруг в голову придет продать эту машину. Но я же не идиот, чтобы такое продавать? Еще бы что-нибудь летающее найти — было бы совсем прекрасно. С этими мыслями я и выехал из гаража.

Глава 3

Шелагин-старший убедил меня, что при участке непременно должна находиться охрана, хотя бы для имитации постоянного движения вокруг, но поскольку это было неудобно уже мне, то я решил вопрос по-своему.

В домике охраны было все, что нужно для проживания, поэтому я его окружил дополнительным Строительным Туманом, а основной сдвинул за него так, чтобы новый накрывал ту часть ограды, где была калитка и ворота. Таким образом, въехать на территорию машина могла, но проехать подальше от ворот — уже нет. И увидеть, что происходит на территории поместья из домика охраны тоже было невозможно.

Шелагин-старший признал, что этого достаточно, чтобы поддерживать видимость активности вокруг участка, хотя и удивился, к чему такие сложности, но потом сам и придумал ответ на свой вопрос: решил, что я переживаю, что в мое отсутствие охрана начнет шляться по особняку и купаться в бассейне.

Я нехотя согласился с ним, хотя причиной, разумеется, было совсем другое: желание пользоваться переходом так, чтобы этого никто не заметил даже случайно.

Продолжение Совета на этой неделе не планировалось, поэтому мы заехали в гостиницу за оставшимися вещами, после чего отправились в аэропорт. Пожалуй, я был этому даже рад, потому что иначе Шелагины рисковали остаться вообще без денег после закупок контейнеров — очень уж увлекся княжич. Когда я сказал, что не вижу смысла покупать что-то еще, он предложил порыться в их хранилище на предмет чего-нибудь полезного. Разумеется, я согласился не раздумывая.

Во время полета разговоры главным образом крутились вокруг грядущих соревнований. Старший Шелагин решил, что приемы его рода будет уместно передать уже сейчас, до моего признания, чтобы я мог использовать их в схватках. Правда, сам этим решил не заниматься, перевалил почетную обязанность на княжича. Но тот даже доволен остался этим решением.

В Верейск мы прилетели довольно поздно. Встречал меня дядя, как мы и договаривались, поэтому с Шелагиными я попрощался, пообещав княжичу, что завтра вечером появлюсь на Полигоне.

— Что там у Вьюгиных? — спросил я, когда сел в машину.

— Лебедев уехал, посчитав, что в его присутствии больше нет необходимости, — отрапортовал Олег. — Хотя Володя предлагал ему остаться и деньги сулил неплохие, но целитель сказал, что, кроме возрастных проблем, у отца больше ничего по его профилю не осталось. Да и то, омолаживающий курс Лебедев от скуки провел, а больше ничем помочь не может.

— Это уже хорошо. А в остальном?

— В остальном, как я понял, все повесят на Алку, — вздохнул Олег. — Гниду Владика, скорее всего, признают слабоумным и отпустят.

— Чтобы он опять кого-нибудь попытался отравить? — удивился я.

— Лебедев отцу сказал, что возможен вариант, когда со временем у Владислава все придет в норму: и физическое состояние, и мозги. Потому что давление чужой магией прекратилось и организм начал восстанавливаться. Гением разума он, разумеется, не станет, будет просто дураком. То есть вполне вероятно, что его тоже признают пострадавшим.

Конечно, это было недалеко от истины: Владик от действия матери пострадал серьезно. И все же гниловатость его натуры со слабоумием никак не была связана. Признают его пострадавшим или нет — одно точно: общаться с ним не хочу и не буду.

— Меня Шелагины попросили выйти от Вьюгиных с концами, — вспомнил я. — Во избежание определенных проблем с императором. Правда, мне все равно кажется, что он меня не признает при любой возможности.

— Я с Вовкой переговорю, — решил Олег. — Чтобы он деда подготовил. Объяснил, что не по своей прихоти выходим и не из желания оскорбить, а по необходимости. Это же не горит? Проведем предварительную обработку, потом выйдем. Нам это и самим нужно. Мы набираем силу и значимость, и ходить нам под кем-то, пусть и формально, — несолидно. Цифры на счету приятно радуют, кстати сказать. Куда вкладывать будем?

— Думать надо. Пока одно точно: в этот дом нужно купить мебель. Тот частично обставили, но сюда вариант из контейнеров не подойдет — не тот масштаб и разм помещений. В принципе, та же гостиная запасная лежит — завтра через Изнанку съездишь, глянешь — но нам сюда нужно что-то поскромней. С косметикой есть какая-то движуха?

— Шалеева говорит, что даже заказы уже есть на определенные продукты, но все упирается в сертификаты, которые должны вот-вот выдать. Ольга полна энтузиазма, а мне кажется, что для тебя это уже немного мелковато.