Пешка для наследника

– Понимаешь, Виолетта слишком подвластна чужому влиянию. Да, она очень хорошая девочка, но характер – её главный недостаток. А вот Маргарите никто не указ.

– И почему вы все такие разные…

– Потому что росли все сами по себе, - не раздумывая, ответил Глеб.
– Наша мать… Как бы помягче выразиться… М-м-м… Ей никогда не было до нас дела. А отец, - он вздохнул, - всегда пропадал на работе.

«Но у тебя были родители, - подумала Женя, - хоть какие, но были. А у меня никого…»

– Все будет хорошо, все будет хорошо, никто тебя не обидит. Я буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило, - Глеб говорил эти слова от чистого сердца. Не задумываясь ни о чем. Через пару минут он услышал её ровное дыхание и понял, что она уснула. Поправив угол одеяла, положил голову на подушку и уставился в темный потолок, где причудливо отражались ночные тени.

На душе скребли кошки. Этот чертов план!.. Глеб вновь воспроизвел в памяти сегодняшний разговор, и снова ему стало не по себе…

… Он подъехал к назначенному месту ровно в час ночи. Выключил зажигание и вышел из машины. Неподалеку его уже ждал черный Мерседес. Оболонский направился прямиком к нему и сел в предусмотрительно открытую заднюю дверь.

– Доброй ночи, - поздоровался он, еле заметно улыбнувшись.

– Доброй, Глеб, - сидящий рядом мужчина в ответ кивнул и посмотрел на Глеба такими же пронзительными голубыми глазами, как у него самого.
– Как продвигается наш план? Ты женился на Евгении?

Кивок. Тяжелый вздох. Молчание.

– Почему я не вижу былого энтузиазма у тебя на лице, Глеб? Что-то случилось?
– нахмурился мужчина.

– Подло это, понимаешь?!
– вдруг нервно воскликнул Оболонский.
– Мы используем Женю! Подвергаем её опасности!

– Мы не дойдем до крайности, не переживай.

Глеб в ответ лишь скрипнул зубами и процедил:

– Я не прощу себе, если по моей вине с Женей что-то случится.

– Но когда мы затевали наш план, помнится, ты был другого мнения. Тебя совсем не волновала какая-то девчонка из Екатеринбурга. Ты хотел обезопасить себя в первую очередь.

– Это было давно.

– Это было три месяца назад.

– Я… - Глеб поднял на мужчину полные бессильной ярости глаза и не мог ничего выговорить.

Мужчина вдруг заулыбался и, подавив неуместный смешок, проговорил:

– Мальчик мой, она тебе дорога…

– Да причем здесь это?!
– практически заорал Оболонский.
– Ты понимаешь, что мы просто взяли и использовали её, как бездушную вещь! Мы разрушили всю её жизнь в хлам!! Понимаешь ты это?!

– Но мы же не могли предположить, что… - мужчина опешил под таким натиском Глеба.

– В том-то и дело, что могли! Ты же прекрасно знаешь мать! Она ни перед чем не остановится…

– Знаю, - он тяжело вздохнул и закусил губу. Да, придумывая свой план, они и не предполагали, что все так трагически будет развиваться. Эта девочка не заслужила такой незавидной участи. А ведь она реально могла погибнуть, если б не счастливый случай…

– Меня теперь трясти начинает, как представлю, что они с ней сделать могут, - голос Глеба перешел на тихий шепот.

– Боже, Глеб… - мужчина искренне недоумевал, - ты действительно влюбился в эту девочку!

– Что?! Я?! – Глеб был поражен не меньше.

– Да, ты.

– С чего ты взял?!

– Да у тебя взгляд растерянного влюбленного юнца, Глеб, - улыбнулся он, довольно сощурив голубые глаза. Ну, наконец-то! Наконец-то он дождался этого момента! Наконец-то Глеб Оболонский оттаял…

Глеб недовольно глядел на него:

– Тоже мне, сравнение. Глупостями не занимайся и не придумывай несуществующие вещи. Ни в кого я не влюблялся.

Его собеседник продолжал хитро улыбаться, и Оболонский недовольно пробурчал:

– Прекрати уже! Лучше скажи, что дальше-то делать?!

– Как мы и планировали, - ответил мужчина, - ждать. Ждать, пока они начнут действовать. А ты, раз уж на то дело пошло, - на его губах вновь мелькнула усмешка, - не спускай глаз со своей новоиспеченной жены. Но только не переусердствуй и не ходи за ней по пятам, иначе они заподозрят неладное.

– Легко сказать, - прошептал себе под нос Оболонский, представив, что будет с ним, если к Жене хоть кто-то пальцем прикоснется или хотя бы недобро посмотрит в её сторону.

– И ещё, - лицо мужчины вновь стало сосредоточенным, - тебе нужно как можно скорее вернуться к руководству компанией. Сделай так, чтобы Женя восстановила тебя в должности. Иначе мы прогорим. Твоя помощь необходима. Нужно выиграть тендер на поставку нефтеперерабатывающего оборудования для голландцев. Или мы потеряем много денег.

– Хорошо, - согласился Глеб.
– Думаю, это не составит большого труда, если я, конечно, помирюсь со своей женой.

– Ты объясни ей, что скрывать факт вашей женитьбы – необходимая мера. Ты же мне сам говорил, что она боится. Используй её страх себе во благо.

«Во благо, - невесело подумал Глеб.
– Что есть это благо…»

А вслух уверенно заявил:

– Хорошо, я что-нибудь придумаю.
– И выбрался из машины.

– Глеб, будь осторожен, - в голосе мужчины читалась нескрываемая тревога.

– Хорошо, отец, - проговорил он и ушел…

… Прокутив в памяти этот разговор, Глеб повернулся к спящей жене и нежно поцеловал её в макушку. Вовсе не своя безопасность тревожила его. Он безумно боялся за Женю. За свою маленькую глупенькую девочку. Такую одновременно наивную и дерзкую. За свою жену…

«Моя девочка… моя… моя…»

Он уснул с мыслями о ней. И кто бы сейчас услышал его мысли, точно бы не поверил, что холодный и расчетливый Глеб Оболонский способен на такие чувства.

Глава 20

Женя проснулась от слепящих лучей солнца, льющихся из окна. Потянулась и разлепила веки. Она ожидала увидеть Глеба рядом, однако вместо него обнаружила на подушке записку, на которой красовалось её обручальное кольцо. Женя взяла листок и прочла: