Пешка для наследника
Шрифт:
– А ты, я смотрю, и предположить такое не могла?
– Не могла, - честно призналась Маргарита и вдруг увидела в глазах брата все то, что он так упорно старался скрыть. Боль. Невыносимую Боль. Его голубые глаза переполняло это чувство.
– Вот почему ты её отпустил, - прошептала она.
– Потому что любишь больше жизни.
Глеб ничего не ответил, однако глаза его предательски заблестели. И Марго стало не по себе. Она виновата в этом. Черт! И с каких это пор её волнует судьба старшего брата?! Она его всегда презирала. Но почему сердце так болит от вида этого подавленного человека, раздавленного и упавшего? К слову, ещё три дня назад она упивалась
– Ты не должен её отпускать, Глеб!
– неожиданно громко воскликнула она.
– Женя любит тебя, а ты – её! Ты должен поехать и остановить её!
– Ей будет лучше дома.
– Ей будет лучше с тобой!
– Нет.
– Что же ты упрямый-то такой?!
– глаза её гневно сузились.
– Хорошо, не хочешь ты, тогда я сама поеду за ней и привезу её обратно!
– Марго, что за неожиданное благородство? У тебя температура?! Или уже белая горячка?!
Но девушка не слышала его слабых попыток задеть её – она уже бежала к выходу, по пути обыскивая карманы в поисках ключей от машины. Что она делает? Пытается наладить личную жизнь своего старшего брата?! БОЖЕ! Сказал бы ей кто-то об этом месяц назад, она, не раздумывая, плюнула бы тому человеку в лицо, а теперь… Что-то в ней изменилось. Она стала впечатлительной, что ли… Маргарита усмехнулась, забираясь в свою Феррари, и выехала из гаража. Глянув на часы, она вздохнула. Ещё полтора часа. Она должна успеть.
* * *
Глеб открыл глаза и обреченно взглянул на огромные настенные часы.
Без десяти минут шесть.
Самолет уже пять минут, как в небе.
Улетела.
Оболонский тяжело вздохнул, поднялся с кресла и подошел к столу. Налил себе полный стакан виски. Залпом выпил. Зажмурился от ощущения этого гадкого пойла у себя в груди. Но должно стать легче. Хотя бы немного. Хотя бы ненадолго.
У мужчины было такое ощущение, что его разрезали пополам. Словно одну его половину забрали, а другую, мертвую и опустошенную, оставили ему, со словами: «Теперь живи, как хочешь». Как хочешь… Может, попробовать жить как раньше? Он горько усмехнулся. Да, теперь при одной мысли о «как раньше» ему становится противно от самого себя.
– Да, Оболонский, - в пустоту проговорил Глеб, качая головой.
– И что с тобой сотворила эта девчонка?! Совсем в тряпку превратился…
Странно, но его это нисколько не смущало. Даже радовало в какой-то мере.
Глеб вновь уселся в кресло и закрыл лицо руками. Сколько он так просидел – час, два… – неизвестно. И три, наверное, просидел бы, если бы вновь не услышал звонкий голос сестры:
– Боже, ты еще тут! Может, попросить служанку тебе здесь постельку постелить? А что?! Запрись в кромешной темноте и страдай от потерянной любви, которую ты так безропотно отпустил!
Не поворачиваясь, Глеб разбито произнес:
– Марго, уйди, пожалуйста. Я не хочу с тобой в перепалки вступать. Иди, найди Даниила, или Алексея, на них оторвись, хорошо? Дай мне спокойно посидеть!
– Нет, вы посмотрите на него!
– раздраженно заявила Марго.
– С Даней и Лешей не так интересно! И никуда я не уйду, ни за что не пропущу момент, когда мой «любимый» братец будет скакать от счастья.
– Ты заболела, Марго? Совсем крыша пое… - он повернулся и обомлел.
За спиной Маргариты в дверях стояла Женя и улыбалась ему своей прекрасной обворожительной улыбкой. А глаза…
– Жень, - прохрипел Глеб и бросился к жене. Марго предусмотрительно отошла в сторону, дабы не
мешать ему обнимать свою женушку. На лице девушки играла странная, едва заметная улыбка, когда она наблюдала за тем, как Глеб прижимает Женю к груди, шепча при этом что-то бессвязное, пытаясь сказать, как-то выразить охватившее его душу счастье…– Эй, голубки, вы бы хоть дверь прикрыли, - колко отметила она.
– А то вся семейка сейчас сбежится на ваши обнимашки посмотреть.
Но они, казалось, её не слышали.
– Женя, ты… ты не уехала… - оторвавшись от её сладких губ, прошептал Глеб, не веря своим глазам.
– Как видишь, нет, - улыбнулась она, ласково поглаживая его небритую щеку.
«Точно, дня два не брился, - пронеслось в её мыслях.
– Переживал…»
– Почему?
Женя секунду помолчала, потом вздохнула и серьезно посмотрела на мужа.
– Понимаешь, - недовольно начала она, - у меня украли чемодан! Причем украли самым наглым образом – вырвали прямо из рук! Представляешь?! И сказали, что вернут только при одном условии: если я вернусь к тебе, - в её глазах запрыгали чертики.
– А так как там были все мои ценные вещи, то мне ничего не оставалось сделать, как вернуться обратно… - Женя покосилась на ухмыляющуюся в сторонке Маргариту. Глеб так же ошалело посмотрел на сестру, не до конца понимая, что же произошло.
– Марго…
– Глеб, она мне все рассказала…
* * *
Женя сидела в аэропорту и ждала, когда объявят регистрацию на рейс. Сжимая в руках телефон, она искренне желала, чтобы Глеб позвонил и попросил остаться.
«Оболонская!.. Или тебя уже снова Осиповой звать? – Куда ж она без внутреннего голосочка-то?..
– А если позвонит и попросит, ты останешься?!»
Женя не знала ответа на этот вопрос.
«Мог бы хотя бы попытаться…»
«Ха! Вот она, женская логика! Нет бы плюнуть на все и броситься обратно к любимому человеку, простив ему все грехи, а она сидит и ждет, пока он сам позвонит. Да-а-а, Оболонская-Осипова, ты точно ДУРА! И это ещё мягко сказано!»
«Молчала бы лучше…»
«А чего молчать-то? Через несколько минут ты сядешь в самолетик и улетишь домой в поисках лучшей жизни, а твоя любовь…»
«Да прекрати же!!! Я и так мучаюсь, так ты тут ещё решила вбить последний гвоздь в крышку гроба! Не знаю я…»
«Ты же его любишь!»
«Люблю. Но он изменял мне. И пусть говорит, что это не так, я больше не могу ему доверять!»
«А если попытаться?»
– Нет, - вслух сказала Женя и посмотрела на часы.
– Ещё немного, и я буду в самолете.
– Размечталась, - вдруг услышала Женя знакомый голос и почувствовала, как из её рук нагло выдергивают чемодан.
Женя вскочила, развернулась и нос к носу столкнулась с Маргаритой.
– Марго?! Ты… Что ты тут делаешь?!
– недоумевала Женя, на что брюнетка пожала плечами и объявила:
– Работаю доброй феей. Как там… - она нахмурила лоб и задумчиво закусила губу, словно вспоминая, - соединяю сердца, нахожу потерянные хрустальные туфельки, превращаю кареты в тыквы… То есть наоборот… Разыскиваю и возвращаю домой сбежавших жен! Вот, в принципе, и все! Если захочешь подробнее узнать об оказываемых мною услугах, прайс-лист я тебе вручу, как только мы приедем домой.
Женя смотрела на девушку, как на сумасшедшую.
МАРГО?! Перед ней стоит МАРГО?! Может, они с Витой местами поменялись?.. Не-ет… взгляд этот принадлежит Маргарите – Женя их спутать не могла.