Пешка в чужой игре

– Понятно. Из тебя, бугор, получится хороший экскурсовод.

– Топай за мной, - неприязненно покосившись на Виктора, сказал бригадир, и первым стал спускаться по крутой металлической лестнице вниз. Виктор молча проследовал за ним...

...В кабинет мастера они вернулись ровно через час. Загрузка руды закончилась, и теперь можно было спокойно разговаривать. Мастер всё так же сидел за столом, только теперь перед ним на столе лежал довольно объёмный журнал и мастер делал в нём какую-то запись.

– Распишись, что прошёл инструктаж по технике безопасности, - сказал мастер и протянул Виктору ручку. Тот молча расписался.

– Главное, не суй башку куда не надо, и будешь жить, - сказал мастер и захлопнул журнал.

– Благодарю за содержательный инструктаж, - чуть заметно усмехнулся Виктор. – Я могу идти на рабочее место?

– Отведи этого грамотея к транспортёрам и дай ему лопату побольше, - сказал мастер бригадиру и поморщился, словно съел что-то невкусное.

...Новичков, а особенно строптивых, вначале всегда ставят на самые тяжёлые работы, вот и Виктора поставили к транспортёрам. Куски руды и породы, подаваемые из шахты по транспортёрной ленте, часто падали с этой ленты и Виктору приходилось поднимать их и забрасывать обратно, на транспортёр. Работа тяжёлая, однообразная и утомительная. Не каждый выдерживал восемь часов без перерыва махать большой, шахтёрской лопатой. К удивлению мастера и бригадира, Виктор выдержал. На следующий день его вновь поставили работать к транспортёрам, и только через неделю перевели на работу непосредственно к дробильной машине...

...Виктор быстро освоился с нехитрым оборудованием дробильных машин и через пару недель его уже нельзя было отличить от тех, кто проработал здесь годы. Фабрика работала круглосуточно и остонавливали производство только в субботу, для профилактических работ оборудования: замена изношенных стержней и шаров в мельницах, футировка топки сушильных печей, (если возникала такая необходимость), проверка центровки мельниц, ну и устранение других, серьёзных неисправностей. Смены чередовались с восьми утра - до четырёх дня, другая – с четырёх - до двеннадцати ночи, и третья неделя – с двеннадцати ночи - до восьми утра. Потянулись однообразные, серые дни. Работа, между сменами отдых с книгой в руках, просмотр телевизионных программ, в воскресенье кино в клубе. Так неспешно прошёл первый месяц пребывания Виктора на зоне...

...Однажды, когда случился перебой с рудой и дробильные машины простаивали, Виктор вышел на свежий воздух и расположился на скамье в отведённом для курения месте. Неожиданно, его отозвал в сторону незнакомый ему парень и постоянно оглядываясь вокруг, тихо сказал: - «Будь осторожен, тебя хотят замочить».

– Кто?
– тоже оглядевшись по сторонам, спросил Виктор.

– Дружки Наркома. Твой бригадир, земляк Наркома и они кореша ещё с воли.

– Откуда знаешь?

– Я «базар» подслушал. Говорили, что надо тебя в дробильную машину закинуть.

– Пусть попробуют, - усмехнулся Виктор.

– Сами не будут, зачем им пачькаться. Заплатят беспредельщикам отмороженным, кинут чая, водяры...

– Почему ты предупреждаешь меня?

– Уважают тебя, и блатные, и мужики. Жалко будет, если тебя «загасят» отморозки.

– Чего же они ждут? Я уже месяц в дробильном отделении работаю.

– Усыпляют бдительность, я слышал, как они базарили про какой-то фактор неожиданности.

– Ладно, учтём. Спасибо тебе.

– Да что там...ладно, пойду, а то ещё увидит меня кто-нибудь здесь.

– Бывай, - махнул рукой Виктор и пошёл на своё рабочее место.

...Как ни осмотрителен и остороржен был Виктор, но однажды пропустил тот самый роковой момент. Говорят, против лома - нет приёма, даже если ты будешь трижды супермен. Именно лом обрушился на его голову и только каска, которая от сильного удара разлетелась на куски, спасла Виктору жизнь...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЗАВЕЩАНИЕ ГРАФА.

...Прошло восемь лет со дня ареста Виктора.

Сидя у постели умирающего Владлена Фёдоровича, Виктор рассказал ему последние новости и собирался уже попрощаться с ним, как вдруг тот, с трудом открывая глаза, тихо сказал: - Вот и дожил ты до дня своего освобождения.

– Да, через три дня "отзвоню".

– А мне не суждено глотнуть воздуха свободы.

– Жизнь такая сука, - вздохнул Виктор.

– Да уж...Что будешь делать, когда выйдешь на свободу?

– Буду мстить тем, кто украл у меня восемь лет жизни.

– Чтобы справиться с серьёзными врагами, тебе нужны будут большие денежные средства. У тебя есть такие средства?

– Откуда? Я после демобилизации из армии проработал всего три с половиной месяца.

– А я очень богат. Перед тем, как меня посадили, успел спрятать все свои сокровища, но не в пещере, как написано в романе "Граф Монте-Кристо", а в сейфе одного надёжного банка за пределами России. Вот эти сокровища я передам тебе.

– Мне? – удивлённо переспросил Виктор.
– Почему мне?

– Во-первых, потому, что у меня нет наследников и деньги не должны лежать мёртвым грузом в бронированном брюхе сейфа – они должны работать и приносить прибыль. И, во-вторых, я отдаю тебе всё своё состояние для того, чтобы ты смог наказать всё зло, расползающееся спрутом по земле. Страна, при которой мы жили, уже не существует, общество стремительно мутирует и бывшие добропорядочные граждане превращаются в страшных мутантов. Поверь мне, что грядёт великая криминальная революция, и наступившее десятилетие будет страшным. Прольётся много крови, прежде чем завершится передел собственности. Криминал будет рваться во-власть и, добьётся своего – вся страна станет криминальной. И, если ты решил бороться с криминалом, тебе нужны будут деньги. Тебе надо будет пробиться наверх, в самые высшие эшелоны власти. А для этого тоже нужны будут деньги – и, не малые, поэтому я и даю тебе их. Моё состояние в денежном эквиваленте составляет примерно сто миллионов долларов.

– Сто миллионов!?
– удивлённо вскрикнул Виктор.

– Да, примерно. По нынешнему курсу доллара. А может быть и больше.

– Откуда у тебя такие деньги?
– недоверчиво посмотрев на Графа, спросил Виктор.

– Мой отец был руководителем Гохрана и Алмазного фонда, а ещё раньше, в двадцатых годах – комиссаром специального отдела при Совнаркоме, который занимался изъятием ценностей у царской семьи и у всех остальных князей, баронов, графов, служителей церквей. Отец не воровал эти бриллианты, он пытался их спасти. В те годы, огромное количество драгоценных камней и других ювелирных изделий продавали за границу.