Пешки против игроков

– Да поняла, поняла!

Сомневалась я недолго. Эти деревья не были живыми – скорее всего, даже не искусственные, а просто иллюзия, – так что жалеть их не было смысла. Хоть они и довольно красивые. Я подняла жезл и направила на ближайшее дерево. И без подсказки Башни было ясно, что для выстрела надо нажать пальцем на янтарь. Взгляд переместился на другое дерево, третье – они росли ближе друг к другу, чем остальные. Я опустила жезл так, чтобы он смотрел на корни дерева-жертвы, и выстрелила.

– Есть! – воскликнула я, когда дерево с треском опрокинулось назад, задев своего соседа. Не прошло и половины хода, как оба дерева занялись жёлтым, весело пляшущим огнём.

– А… огонь от Жемчужного Жезла будет белым? – вырвалось у меня.

Совершенно верно. Ещё есть голубое и красное пламя от Сапфирового и Рубинового жезлов.

Я понаблюдала за тем, как огонь ползёт, извиваясь, по верхушкам деревьев, превращая яркую листву в пепел, а затем снова подняла оружие.

Стрелять у меня выходило лучше, чем делать зелья, но восторга от этого я не ощутила. Да, Лучницы бы из меня определённо не вышло! Невольно я задумалась, как выглядит комната занятий для того светловолосого Лучника. Должно быть, сплошной лес с мишенями…

Голос резанул по ушам:

Не попала. Заканчиваем.

Последняя янтарная искра ушла в землю, а земля, как известно, потушит любое пламя, даже волшебное. Не успев моргнуть, я оказалась у стойки с жезлами. И без особенного сожаления вернула на место тёплую палочку с янтарным навершием.

Внимание, задание!

Сегодня ты опять возьмёшь кристалл. Тебе надо будет увидеть не то, что сзади тебя, а то, что происходит в соседней комнате, или, если сможешь, в той, что напротив. Тогда одна из граней кристалла станет дымчатой, оповещая, что ты справилась с заданием.

– Хорошо, – и теперь я спрятала кристалл в карман, чтобы он больше не мог вывалиться у меня из руки.

Едва зайдя в свою комнату, я добралась до кровати и плюхнулась на неё, не сняв туфли, как в первый день. Кувшиночник меня ни о чём не спрашивал – он переел майси и теперь впал в равнодушно-сонное состояние.

С некоторым отвращением я вспомнила, как посреди ночи осторожно затащила ловушку из дерева и металла в комнату. А потом вытаскивала майси за хвосты и кидала в другие ловушки – «кувшинчики». Бедные зверьки жалостно пищали, и если бы не мысль о страданиях Ауфены, я бы их отпустила, наверное. Когда со всеми майси было покончено, я задумалась: а как справлялись другие пешки? Может, не обращали на этих зверушек внимания, а про обгрызенное лицо – это просто нелепые страшилки? Жаль, что Кувшиночник всю жизнь провёл в комнате номер один, а задавать вопросы Стражам пока охоты не было.

Ауфена забрала пустую ловушку ближе к рассвету. Я поставила её на пол, между нашими комнатами, так что Стражи не могли посчитать это за нарушение правил…

«О чём думаешь?» – Я очнулась, услышав вялый, расслабленный голос Кувшиночника у себя в ушах.

«О сегодняшней ночи. Тебе и вещество своё пахучее вырабатывать не пришлось, я сама всех майси покидала».

«Ну, могу же я отдохнуть, – хмыкнул Кувшиночник. – Я не рукха, чтобы всё время носиться за добычей».

Я помолчала, вспоминая ту огромную птицу, которая тянула Лучника из окна. Интересно, а можно ли пешке или фигуре подружиться с такой птицей? Это было бы замечательно! Рукха, в отличие от нас, хоть свободны…

«Подружиться – нет», – заявил Кувшиночник, прочитав мои мысли. Он делал это уже не первый раз, и я почувствовала лёгкое раздражение. Даже в мыслях нельзя спрятаться!

«А что можно?» – спросила я, решив, что просьба не читать мои мысли окажется бесполезной.

«Можно подчинить их себе. Есть такая легенда…»

Я сразу оживилась:

«И о чём говорится в этой легенде?»

«О том, что у рукха надо вырвать перо из хвоста или крыла. И тогда эта птица станет ручной. Ты сможешь позвать её, она прилетит и выполнит твоё желание, но только одно».

«Наверное, ещё никому не удавалось вырвать у рукха перо», – сказала я.

Кувшиночник ответил не сразу:

«Может, и удалось бы, кто знает. Просто никто и не пытался».

Весь день после этого я пыталась выполнить задание Башни. Сидела за столом, неотрывно глядя на кристалл, вертела его в руках, представляла, что стены раздвигаются, и я вижу, как в соседней комнате Ауфена бормочет молитвы. Напрасно! Кристалл оставался тусклым, и всё, чего я добилась – это того, что у меня заболели глаза. Пришлось закрыть их и откинуться на спинку стула.

Ауфена и вправду читала у себя молитвы – вскоре я услышала её голос, выкрикнувший: «Во имя Игроков!» А затем – долгое молчание и чуть слышное пение. Похоже, были такие молитвы, которые надо не читать, а петь!

Я вспомнила, как спрашивала у Голоса: как могут молитвы помочь в бою? Лук или меч Всадника, а прежде всего, волшебство – это действенное оружие. А молитвы-то при чём? Голос не стал снимать с меня очки за неположенные вопросы, как я боялась, а объяснил:

Жрецы и Жрицы, призывая к Игрокам, зачаровывают врага словами не хуже, чем ты – волшебством.

– Почему же в том последнем сражении, – я кивнула на пустое отверстие в деревянной стойке, где недавно был красный шарик, – Жрице не помогли её молитвы?

Потому что врагов было слишком много. А молитвы не спасают от всего, иначе эта фигура считалась бы сильнейшей на Доске.

Я промолчала, и на всякий случай Башня выдала новое сообщение:

Ты и себя не считай неуязвимой, будущая Волшебница. Даже самая могущественная фигура может погибнуть, если станет вести себя беспечно. Вернёмся к занятиям.

Воскрешая всё это в памяти, я размышляла, что ещё делает Ауфена, кроме как учит молитвы наизусть. Есть ли для неё шарики с историями? И книги – о чём в них пишут? Умение читать казалось мне большим чудом, нежели то, чем я занималась в Башне. Если выбирать между библиотекой и столами с бесчисленными склянками и порошками, я бы предпочла первое. И меня это смущало: я ведь Волшебница, я должна стремиться к своему собственному предназначению…

Меня поразила внезапная мысль. А что, если Башня навязала нам, пешкам, выбор, а предназначение могло быть совершенно иным? Ауфена, может, и не хотела становиться Жрицей, а лишь смирилась с этим. А я ей, признаться, немного завидовала… и сама хотела бы книгу в руках подержать… но нельзя было заходить в чужую комнату для занятий!