Пешки - сборник рассказов

Месяц спустя.

Григорий Александрович Соболев никак не мог оправиться от пережитого за последние месяцы. Сначала в Челябинске умерла мать, затем через месяц как-то неожиданно и непонятно погибла Марго. Вся его жизнь каким-то странным образом сделала резкий поворот на сто восемьдесят градусов. Он больше не мог смотреть телевизор, где после короткого перерыва, вновь возобновили показ Маргаритиного шоу «Доступно всем», но только уже без нее, он не мог читать газеты, которые пестрили циничными заголовками, типа «МаФиЯ погибла от рук мафии» или «Доступное стало недоступным». После похорон Маргариты Филипповны, Григорий Александрович, будучи не в состоянии выносить постоянные звонки с соболезнованиями, допросы и журналистские пытки, уехал в Челябинск. Квартира матери была пока не переоформлена, но он был единственным ее наследником, так как сестер и братьев у него не было. Он целыми днями сидел в квартире и выходил только для того, чтобы купить еду и сигареты. Соболев никогда не имел пристрастия к алкоголю, поэтому первые дни после смерти Марго отчаянно пытался пить, но организм, не привыкший к таким экспериментам, отказывался подчиняться. Каждый раз его выворачивало наизнанку намного раньше, чем переставала соображать голова. Забыться с помощью алкоголя не получалось. И Григорий Александрович углубился в книги. Пока он слабо представлял себе, как теперь будет жить. Он всегда понимал, что ему есть чего хотеть и к чему стремиться. Теперь он оказался один в пустыне, и не понимал, куда двигаться дальше. Вся его жизнь стала вдруг бессмысленной и пустой – ни родных, ни детей. Только работа. Поэтому он и углубился в работу, потому что это было единственным, что осталось теперь в его жизни.

* * *

Он сидел в стареньком мамином кресле и читал, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Григорий Александрович вздрогнул и выронил книгу. Он не слышал этого звука уже месяц, с тех самых пор, как приехал в Челябинск, оставив в Москве все, даже мобильный телефон. Он сидел и ждал, думая, что звонки не повторятся, но гость был явно очень настойчивым, и звонки возобновились.

– Кто там?
– Григорий Александрович подошел к двери, но посмотреть в глазок не смог, по причине его отсутствия.

– Откройте, - голос был каким-то глухим.

Григорий Александрович решил, что ему нет смысла отсиживаться здесь, все равно когда-то придется начинать общаться с людьми, не всю же жизнь сидеть, как отшельник в маленькой тесной квартирке, надо было как-то жить дальше. Он открыл дверь и обомлел. Он ожидал увидеть здесь кого угодно, но только не Аделину.

– Я похожа на жену декабриста? – оттолкнув его, она вошла в прихожую.

– Что вы здесь делаете? – он стоял и смотрел на нее, все еще не понимая, что происходит.

– Только не надо спрашивать, как я Вас нашла и так далее. У вашей секретарши есть адрес этой квартиры, потому что она из Москвы заказывала похороны и все такое. Вы же сами ей все это поручали не так давно. По крайней мере, она так сказала. – Аделина уверенно прошла на кухню и плюхнула не стол какие-то пакеты.

– Да, я понимаю. Только зачем вы приехали?

– Опять сначала! Я уже говорила вам, Григорий, что вы мне интересны, ну вы же психолог. Зачем придуриваться? – Она начала разгружать сумки, заставляя старенький холодильник банками и свертками. – Хватит вопросов. Я только с самолета. Помогите лучше.

– Боюсь, мне придется сказать вам, что вы приехали зря, - Григорий Александрович уже сам не был уверен в том, что говорит. Он только что понял, как, оказывается, устал от своего монашества, и как хочет пообщаться с кем-нибудь. Даже визит этой наглой девицы, которая вызывала в нем раньше только раздражение, сейчас почему-то обрадовал его.

– Кофе-то хоть нальете с дороги? – Аделина улыбнулась. Казалось, она пропустила мимо ушей его предыдущую фразу.

– Я не пью кофе, мама тоже не пила. – Он развел руками.

– Предусмотрено, - услышал он в ответ, и на столе появилась большая банка растворимого кофе.

Спустя неделю Григорий Александрович и Аделина возвращались в Москву. Они летели тем же рейсом, которым и четыре месяца назад, когда познакомились. Только теперь она сидела у окна, а он рядом с ней. Всю дорогу Григорий Александрович молчал. Как и тогда перед лицом все время стояло лицо его матери. Только теперь иногда, закрыв глаза, он видел перед собой Марго. Она улыбалась и повторяла: «До завтра, Гришенька!»

По приезде в Москву, Григорий Александрович узнал, что в прессу каким то образом просочились слухи о том, что, Маргарита Филипповна Янушкина использовала в своих передачах истории болезней и данные о консультациях пациентов своего мужа Григория Александровича Соболева. Он был не готов к такому повороту событий. Он узнал о том, что его секретарша Наталья Петровна уволилась из медицинского центра, а он лишился львиной доли своих пациентов. Одни просто не захотели ждать, когда же, наконец, закончатся душевные переживания из личного врача-психолога, другие не хотели больше иметь дел с нечистым на руку доктором. Но, к его удивлению, никто из бывших пациентов не подал на него в суд. Видно, не хотели люди вновь выносить на обозрение общественности свои личные проблемы.

* * *

Они лежали в кровати и болтали. Такое было возможно раньше только с Марго. Все его временные женщины, которых, надо сказать, было немного, никогда не вызывали в нем желания вот так поваляться вместе в постели и поболтать о чем-то. С ними у него всегда был только секс. Каждый раз, изменяя жене, Григорий Александрович спешил домой, чтобы увидеть Марго. С Аделиной все было как-то по особенному. Он сам не понимал, когда это началось. Постепенно он понял, что скучает по ней, ждет ее и волнуется. По сути, они жили вместе с того самого момента, как вернулись из Челябинска, но он до сих пор ничего не знал о ней. Она не рассказывала, а он не хотел спрашивать. За последнее время он и так потерял всех, кого любил, и потерять ее он сейчас был не готов.

Они лежали и болтали о каких-то пустяках. В углу приглушенно работал телевизор, и Григорий Александрович неожиданно почувствовал какое-то давно забытое чувство счастья.

– Скажи мне, Аделина, чего ты хочешь от меня?

– Глупенький, я хочу, чтобы ты любил меня. – Она засмеялась.

– Но почему именно я. Предположить, что ты любишь меня, было бы глупо. Зачем я тебе? – он взял сигарету.

– Ты теряешь форму. Психолог, который курит, потому что волнуется, это уже не профессионал, а так, ремесленник. – Она вынула сигарету у него изо рта и затянулась. – Почему ты думаешь, что я не люблю тебя, ведь ты же меня совсем не знаешь?

– Потому что ты молодая, красивая, судя по машине и одежде, успешная, а я старый, одинокий и потом…

– Что потом?

– Потом, я просто устал, очень устал.

– Тебе надо продолжать работать. Начинай сначала. Пусть к тебе приходят тетки, чтобы пожаловаться на неверных мужей, хлюпики, которым в жизни не хватает справедливости. Еще существуют правдолюбцы, которые ищут порядочных людей в каждом, с кем познакомятся, и каждый раз удивляются, когда их вновь обманут. Много идиотов на свете, которые не умеют жить сами. Ты же помощник для слабых духом. Так что работа у тебя будет всегда. – Аделина резко встала. Казалось, что что-то начинает раздражать ее.

– Ты очень помогаешь мне в последнее время. Если бы не ты, я не знаю, что было бы со мной, - Он потянулся к ней, но Аделина отодвинулась.

– Мне этого мало.

– А чего ты хочешь, скажи. – Он сел на кровати.

– Я хочу, чтобы ты сказал мне, что любишь меня сильнее, чем свою жену. – Она уже полностью оделась и села напротив, в низкое кресло.

– Но зачем тебе это?

– Я так хочу. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. – Она подошла к телевизору и увеличила звук. – Сейчас будут новости. Сегодня был суд над убийцей твоей жены. Тебе неинтересно?