Пешки в Большой игре

— А у Джефа?

— Кого?

— У Иванова?

— Трое.

— Сколько заложников?

— Тоже трое. Еще какая-то женщина и ребенок.

— Значит, они в поселке?

— Да. Это заброшенный поселок. Он уже почти разрушился. Заложников они держат в бывшем административном здании. Оно самое высокое и меньше всего разрушено... Серега, у нас хорошие позиции. Мы готовы начать действовать в любую минуту.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Значит, так, запоминай. — Голос Пастуха был уверенным и решительным. — Заложников надо освобождать. Узнает об этом Иванов или не узнает, уже не так важно.

— Я понял.

— Самое главное. Не знаю, как талибы, а у Иванова ребята очень серьезные. Возможно, это бойцы террористического спецподразделения...

— Ни хрена себе.

— ...поэтому предельная осторожность, Семка! Понял?

— Понял.

— Шахты рвани re к чертовой матери.

— Есть.

— А потом — уничтожить суперсейсмограф.

— Есть.

— Ну тогда — удачи...

Когда сеанс связи с командиром закончился, Артист осторожно, приложив указательный палец к губам, что означало — тихо, — подмигнул Ане и, стараясь не издать ни одного мало-мальски громкого звука, выбрался из машины и прихватил с собой все оружие и снаряжение.

Через пять минут Артист уже плюхнулся между Мухой и Боцманом.

— Ну что? — спросил Муха, не отрываясь от оптического прицела, который использовал в качестве подзорной трубы. Находились они метрах в двухстах от заброшенного административного здания, где люди Иванова и Ладена держали заложников.

— Пастух просил передать, чтобы начинали, — сказал Артист, выкладывая из спортивной сумки три автомата Калашникова, снабженные подствольными гранатометами, десяток запасных обойм и гранаты.

— Понятно, — сказал Боцман, — значит, заложников надо вытаскивать как можно быстрее. Ну мы как всегда. Попали в самое нужное место и в самое подходящее время.

— Работа у нас такая, — отозвался Муха. — Попадать в это самое место.

— То есть, — сформулировал Боцман, — пока другие будут смотреть в бинокли и слушать наушники, мы подставим свои задницы под пули.

— Совершенно верно, — кивнул Артист.

— Хорошенькое дело...

— "Винторезы" мне их не нравятся, — пробурчал Муха. — Откуда они их взяли? И что у них в таком случае еще имеется?

— Не знаю, что у них там еще имеется, — сказал Артист, — но кто они такие, Пастух мне рассказал. На всякий случай.

— Ну?

— Террористы.

— Не понял?

— Диверсионное спецподразделение.

— Это как те черные маски?

— Вроде того.

— Ну и развелось у нас убийц.

— А мы кто, по-твоему?

— Мы — хорошие и убиваем только плохих парней.

Муха оторвался от оптического прицела и посмотрел на Артиста.

— А хорошего чего-нибудь Серега нам не сказал?

— Сказал, что вылетает к нам, как только закончит в Москве.

Муха усмехнулся.

— Ладно, — сказал он. — Мы тут раньше разберемся.

— Ну вот, — заметил Боцман, — а вы еще не хотели брать с собой стволы. Глянем, мол, одним глазком и вернемся. Хороши бы мы были... Ну что ты там высмотрел?

Муха положил прицел и вздохнул.

— Главное, мужики, — сказал он, — что все там спокойно. Они, конечно, ребята не промах и ситуацию секут, но наезда на себя не ждут. Это точно.

— Один — ноль в нашу пользу.

— Два — один в их пользу, — возразил Боцман. — Их девять. Мы пока только сокращаем счет.

— Теперь дальше. Их по-прежнему торчит пять человек. Трое где-то внутри, один на крыше и один на первом этаже рядом с главным входом. Где сейчас заложники, сказать сложно. Их опять увели внутрь...

Центральная часть заброшенного поселка с трехэтажным административным зданием в центре просматривалась как на ладони. Залитое ярким солнцем и давно обветшавшее здание, в котором не осталось ни одного стекла в окнах, заросшие травой дороги по обе стороны здания, высокие плиты забора с одной стороны, полуразрушенный одноэтажный дом с другой стороны.

Вокруг было тихо. Только стрекотали кузнечики. Солнце палило совершенно невыносимо, и при этом солнечный свет был настолько ярким и образовывал такую густую тень, что в пустых глазницах окон административного здания ничего невозможно было разглядеть.

— А вы заметили, — сказал Артист, — что шестой слинял уже минут десять назад, а пыль от его машины до сих пор стоит?

Муха и Боцман задумчиво переглянулись. Они словно пробовали на вкус то, что сейчас им сказал Артист. Ведь это не просто наблюдение. Это идея.

— Не кататься же нам вокруг них? — с сомнением сказал Муха.

— Да, не покатаешься. Сразу просекут, — вздохнул Артист.

— А было бы идеально. Сегодня совсем нет ветра. И влажность низкая. Пыль — столбом.

— А здесь все в пыли, — поддакнул Боцман. — Поднять бы ее...

— Думаешь, стоит рвануть вокруг дома пару-тройку гранат? — спросил Муха.

Они прекрасно знали, что ВСС оснащаются лазерными целеуказателями и луч от целеуказателя будет виден в густой пыли.

Это единственный способ справиться с «винторезами», поскольку стреляют они почти бесшумно.

— К тому же отвлекающий маневр... Это возможность лишить их преимущества.

— Значит, так, — предложил Артист, — Боцман, поработай отсюда из подствольника, причем начни с крыши. Мне тот деятель наверху очень не нравится. А мы с Мухой подойдем с двух сторон поближе и попробуем взять на прицел остальных. Если повезет, они тут же замелькают своими рубиновыми лучами.

— А если не повезет?

— А мы постараемся...

— Ладно, уговорил, — сказал Муха, переваливаясь на бок и отползая к их арсеналу. — Пошли...

За ним отползли остальные.

Минут через семь Боцман снова занял позицию у полуразвалившейся стены бывшей котельной и оглядел поле предстоящего боя в прицел своего автомата.

Никаких изменений — один чуть выделяется над очертаниями плоской крыши, почти над козырьком парадного подъезда, рядом с проросшей там тоненькой березкой, а второй время от времени проявляется в темноте за разбитым окном на первом этаже справа от входной двери.

Чуть пискнула рация.

— Боцман?

— Я, — поднес Боцман рацию к губам.