Пески Виды

– Чш-ш, хади, Моату, тише! Аня нам помогает. – Глаза те-ранги восторженно заблестели. – Ох, как же замечательно, сабихо! Нам бы такое колдовство в тот раз… Мы с Пакари чуть не задохнулись, а я так даже в темноту ушла. Могла и умереть.

«Значит, умереть всё-таки можно…» – неприятно кольнуло внутри.

Вновь стало тревожно, но в таком небольшом количестве свою магию Аня могла поддерживать довольно долго. От песка и ветра они были защищены, а от жары и духоты спасал маленький снежный буран, призванный, видимо, из мира Твилингаров.

Буря не стихала. Но, лёжа в «палатке» и болтая, девочки пережили и её, и наступление горячего душного полудня, когда хотелось снять с себя даже кожу.

Наскоро перекусив местными лепёшками и запив их водой из бурдюка, Аня рассказала Лете о Земле и о мире Твилингаров. Та, в свою очередь, вдоволь наудивлявшись, поведала о том, как появились племена те-ранги и что когда-то, ещё до её рождения, и даже до рождения мату-химры, Вида была покрыта водой. И нынешние горы служили пристанищем для моряков, ходивших между прекрасными островами. А окружающие Белую и Рыжую пустыни каменные гряды – часть материка.

– И видайи тогда свободно плавали в морях, прославляя свою прародительницу, плывущую в небе. И магии хватало на всех… – Лета вдруг печально умолкла.

– А потом Вида пропала, да? – тихонько уточнила Аня.

– Угу… но мы её обязательно найдём! Потому что…

Моату вдруг встряхнула головой и, шурша осыпающимся песком, потянулась прочь из «палатки».

– Ой, кажется, пора.

Ландшафт снаружи почти не изменился. Только сдвинулся бархан, за которым девочки устроили своё укрытие, да не торчали больше из-под песка ветки сухих кустов. Перламутровое небо – розоватое к горизонту и бело-голубое над головой – перетекало в бархатную полоску ночи где-то позади, там, где бледно рисовались очертания нескольких лун. Надо же, а прошлой ночью Аня их не заметила! Моату крутилась вокруг себя, то ли гоняясь за хвостом, то ли разминая тело, которому пришлось долго лежать без движения. Лета, тоже попрыгав немного на месте и поразгибав спину, принялась собирать покрасневший от пыли и песка тент. Вспомнив о своей недавней неловкости, Аня решила, что поможет собрать припасы, когда их «палатка» уже будет разобрана.

Она пробежалась вниз по склону. Потом хотела уже подняться обратно, когда услышала слабый стон. Будто приглушённый толстым слоем ваты, он шёл откуда-то из-под земли. Взглянув на ребристую песчаную поверхность, она чуть не вскрикнула. Из-под песка торчала человеческая ладонь. Тёмная, как у Леты, кожа, узловатые тонкие пальцы.

Аня замерла. В груди застыл холодный ком. Неужели то, что рассказывала Лета, и впрямь возможно?! Там, под слоем песка… человек?! Появившееся было желание позвать на помощь свою спутницу пропало после краткого взгляда на то, как Лета в одиночку сражалась с навесом. Ещё человека ей откапывать не хватало. Аня вздохнула и шагнула к торчащей руке:

– Подождите! Я сейчас…

Договорить она не успела. Её цепко схватили за голень и с силой дёрнули вниз. Над барханами взметнулся короткий крик. Паника ударила в голову тугой волной. Руки заскребли по бесполезному песку, который к тому же сразу набился в рот, в нос и даже в уши. Аня с ужасом поняла, что её что-то тянет под землю, будто слои песка под ней оказались зыбучими и там, внутри, кто-то голодный и жуткий тащил к себе глупую жертву. Сопротивляться никак не получалось – ноги практически полностью скрылись в толще песка. Руки вязли и не находили опоры. Можно было попробовать заморозить, но… что?

– Ле… – задыхаясь, вытолкнула из лёгких Аня.

И поняла, что бесполезно. Если уж дочь вождя не пришла на первый крик, то полузадушенные хрипы не услышит и подавно. За песчаными фонтанами, взлетающими из-за попыток бороться, стоянку не получалось разглядеть. В панике Аня таки ухватилась за ледяную ниточку внутри – с лёгким потрескиванием песок вокруг покрылся белёсым инеем и стал как будто плотнее. Она попыталась подтянуть себя руками наверх, но снизу дёрнули с такой силой, что это отозвалось острой болью в пояснице.

Из глаз брызнули слёзы. Девочка почувствовала, как погружается в смертоносную ловушку по грудь.

И тут песок закрутился в воздухе настоящим вихрем.

– Бе-ей маги… – донёсся крик Леты.

Огромный полый столб из песчаной пыли крутился вокруг, затмевая дневной свет и обнажая дно ловушки. Там, бледное и мерзкое, одновременно похожее на огромного червя и белёсый мягкий огурец, копошилось то, что затягивало Аню в песок. Длинный гибкий отросток над круглой клыкастой пастью заканчивался той самой «рукой», которую она увидела на поверхности и которая теперь тащила её за ногу на дно.

Содрогнувшись от ужаса и омерзения, Аня вновь потянулась к своей холодной магии и от души обрушила на тварь потоки смешанной с песком ледяной крошки. Подземный хищник несколько раз дёрнулся, издал какие-то малоприятные звуки и затих. Девочка почувствовала, что её нога вновь свободна, и, торопясь, принялась выбираться из воронки по сыпучему склону. Когда смерч из песка опал сухим дождём, Аня выбралась на поверхность, и это спасло её от участи быть погребённой рядом с тварью.

Сердце бешено колотилось, во рту и носу всё ещё было полно песка, от которого лёгкие раздирал сухой кашель. В двух шагах, рядом с какой-то большой перламутровой чешуйкой, лежала на боку Лета. Под её головой появилось бурое пятно.

– Ле… тьфу! Кха! Лета! – Аня, спотыкаясь, добралась до юной те-ранги. Кровь, похоже, шла у той из ушей и носа, но сейчас уже остановилась. Лета была без сознания.

Аня смутно помнила, что привести в сознание может либо резкий запах нашатыря, либо если в лицо плеснуть холодной водой. Но первого у неё не было, а второе осталось в «палатке». Она осторожно попыталась растолкать спутницу, но тёплая кофейного цвета рука никак не отозвалась на прикосновение. Глаза Леты всё так же были закрыты. В груди заворочался липкий комок страха – что, если те-ранги так и не очнётся?

С лёгким шелестом по склону заструилась вниз змееходка. Золотистые глаза Моату смотрели на хозяйку будто с сожалением.

– Ну, что делать будем? – риторически спросила у неё Аня, с трудом шевеля пересохшим языком. Змееходка повернула к ней узкую морду, взмахнула «гривой» и плавно повела хвостом, подставляя свою осёдланную часть.

– Ты хочешь продолжить путь? – Аня всё ещё сомневалась, что Моату её понимает, но спросить-то больше не у кого.

Змееходка издала короткое шипение и вновь замотала головой. Пару раз ткнула мордой в сторону сооружённых Летой навесов. Один конец ткани, уже откреплённый от опор, теперь безжизненно висел на палке, воткнутой в песок.

– Ты хочешь отвезти нас к палатке?

Моату наклонила голову, вытянув её вперёд на длинной шее.

– Н-ну ладно… будем считать, что это «да». – Аня подхватила свою проводницу под мышки. Худенькое тельце оказалось на удивление тяжёлым, и пришлось поднапрячься, чтобы перевалить его через седло. Потом понадобилось решить, как зафиксировать Лету, чтобы она не свалилась и не наглоталась песка, пока её отвезут в нужном направлении. Помогли лёгкие кожаные вожжи.

Наконец все приготовления были окончены, и терпеливо дожидавшаяся змееходка осторожно двинулась к «палатке». Аня садиться в седло не стала, чтобы не мешать животному, и почти бегом поднялась по осыпному бархану, стараясь придерживать голову Леты. Моату остановилась прямиком у навеса так, чтобы её хозяйка оказалась у самого входа.