Песнь льда и огня. Книги 1-9

— Братья доверили этот пост мне, Джону Сноу.

— Вам?! Мне говорили, что вы молоды, но… — Над бледным тонким личиком королевы высилась корона красного золота с зубцами в виде языков пламени — такая же, как у Станниса. — Встаньте, лорд Сноу. Это моя дочь Ширен.

— Принцесса, — склонил голову Джон. Девочку, некрасивую от природы, еще больше подпортила серая хворь, покрывшая грубой коркой шею и часть щеки. — Мои братья и я в полном вашем распоряжении.

— Благодарю вас, милорд, — покраснела Ширен.

— С моим родичем сиром Акселлом Флорентом вы, полагаю, знакомы?

— Только по письмам. — Послания из Восточного Дозора создали у Джона весьма нелестное мнение о дяде Селисы. — Сир Акселл.

— Лорд Сноу. — Лицо плотного коротконогого Флорента сплошь покрывала жесткая поросль — волосы торчали даже из ушей и ноздрей.

— Мои верные рыцари сир Нарберт, сир Бенетон, сир Брюс, сир Патрек, сир Дорден, сир Малегорн, сир Ламберт, сир Перкин. — Каждый, кого называла Селиса, кланялся. Дурака она не потрудилась представить, но шапка с оленьими рогами и пестрая татуировка на щеках говорили сами за себя. Пестряк — вот как его звать. Коттер Пайк писал, что он и впрямь дурачок.

Настал черед еще одной примечательной фигуры — высокого тощего человека, которому еще прибавляла роста заморская трехъярусная шляпа из пурпурного фетра.

— А это почтенный Тихо Несторис, посланник браавосского Железного банка. Он приехал для переговоров с его величеством королем Станнисом.

Банкир тоже поклонился, помахав перед собой шляпой.

— Лорд-командующий, благодарю за гостеприимство. — Браавосец, на полфута выше Джона, носил жидкую бороду чуть ли не до пояса и на общем говорил очень хорошо, почти без акцента. Одет он был в лиловую мантию с оторочкой из горностая, с высоким жестким воротником. — Надеюсь, мы вас не слишком стесним.

— Нисколько, милорд. Мы очень вам рады. — Больше, чем королеве, по правде сказать. Банкир — Коттер Пайк и о нем докладывал — последнее время не выходил у Джона из головы. — Ваше величество ждут покои в Королевской башне; мы все надеемся, что вы надолго осчастливите нас своим пребыванием. Наш лорд-стюард, Боуэн Мурш, постарается разместить ваших людей наилучшим образом.

— Как мило, что вы нам приготовили комнаты. — «Это твой долг, — слышалось в тоне королевы, — молись, чтобы они мне понравились». — Мы пробудем здесь недолго, самое большее несколько дней. Отдохнем и двинемся в Твердыню Ночи, нашу новую резиденцию. Путешествие из Восточного Дозора было весьма утомительным.

— На все воля вашего величества. Вы, конечно, замерзли и проголодались; в нашей трапезной вам подадут горячую пищу.

— Прекрасно, — королева обвела взглядом двор, — но сначала мы хотели бы поговорить с леди Мелисандрой.

— Она тоже живет в Королевской башне, ваше величество. Пожалуйте сюда.

Селиса взяла дочь за руку и пошла с Джоном к башне. Следом, как утята за уткой, потянулись сир Акселл, браавосский банкир и все остальные.

— Мои строители сделали все, что могли, чтобы Твердыня Ночи стала пригодной для обитания, — сказал по дороге Джон, — но большая ее часть пока остается разрушенной. Это большой замок, больше всех на Стене — целиком мы его не сумели восстановить. Возможно, вашему величеству было бы удобнее в Восточном Дозоре.

— С Восточным Дозором покончено, — заявила Селиса. — Нам неугодно больше там оставаться. Королева должна быть хозяйкой в собственном доме, а ваш Коттер Пайк — человек неотесанный, скупой и сварливый.

Слышала бы она, как Коттер отзывается о ней самой.

— Сожалею, но боюсь, что в Твердыне Ночи вашему величеству понравится еще меньше. Это не дворец, это крепость — мрачное, холодное место, — в то время как Восточный Дозор…

— Там опасно. Ширен, — королева положила руку на плечо дочери, — когда-нибудь взойдет на Железный Трон и будет править Семью Королевствами. Ее должно беречь, а Восточный Дозор находится под постоянной угрозой нападения. Мой супруг выбрал для нас Твердыню Ночи, там мы и обоснуемся. Мы… о-о!

Через двор из-за башни лорда-командующего протянулась гигантская тень. Ширен вскрикнула, трое рыцарей дружно ахнули, четвертый выругался и помянул Семерых, забыв на мгновение своего нового красного бога.

— Не бойтесь, — сказал Джон, — это Вун-Вун, ваше величество. Он безобиден.

— Вун Вег Вун Дар Вун. — Великан, пророкотав свое полное имя, опустился на колени, как учил его Кожаный. — Кланяться королеве. Принцессе.

Глаза принцессы Ширен сделались круглыми, как два блюдца.

— Великан! Настоящий великан, будто в сказке. А почему он так смешно говорит?

— На общем языке он выучил всего несколько слов. У себя дома великаны разговаривают на старом.

— Можно его потрогать?

— Лучше не надо, — вмешалась королева, — он очень грязный. Что делает это чудовище по нашу сторону Стены, лорд Сноу?

— Вун-Вун, как и вы, гость Ночного Дозора.

Королеве и ее рыцарям не пришелся по вкусу такой ответ. Сир Акселл скривился, сир Брюс судорожно хихикнул, сир Нарберт сказал:

— Я думал, все великаны вымерли.

— Немногие еще существуют.

Игритт плакала из-за них.

— Во тьме пляшут мертвые, — объявил, пританцовывая, Пестряк. — Я знаю, я-то знаю. — В Восточном Дозоре ему сшили плащ из бобровых, овечьих и кроличьих шкурок, рогатую шапку с колокольцами снабдили беличьими ушами. Вун-Вун как зачарованный протянул к нему руку, но дурак отскочил. — Нет-нет-нет, нет-нет-нет. — Великан встал, королева потащила принцессу прочь, рыцари взялись за мечи, Пестряк шлепнулся задом в снег.

Громоподобный хохот Вун-Вуна мог бы поспорить с драконьим ревом. Пестряк зажал уши, принцесса зарылась в меха своей матушки, самый храбрый из рыцарей вышел вперед с мечом наголо.

— Не сердите его, сир, — заступил дорогу Джон, — вложите сталь в ножны. Кожаный, отведи Вун-Вуна обратно в Хардин.

— Вун-Вун дадут есть? — спросил великан.

— Дадут, — подтвердил Джон. — Тебе, Кожаный, пришлю мяса, ему бушель овощей. Разводи костер.

— Мигом, милорд, — ухмыльнулся тот, — только в Хардине страсть как холодно. Может, и винца заодно пришлете?

— Ладно. Сам пей, но ему не давай. — Вун-Вун, никогда прежде не пробовавший вина, в Черном Замке пристрастился к нему, а Джону хватало забот и без пьяного великана. — Никогда не обнажай меч, если не намерен пустить его в дело — так мой лорд-отец говорил, — добавил Джон, обращаясь к рыцарям.

— Я и намеревался. — Рыцарь с бритым, красным от мороза лицом носил белый меховой плащ, а под ним — камзол из серебряной парчи с синей пятиконечной звездой. — Я всегда полагал, что Ночной Дозор защищает государство от подобных созданий, а не держит их у себя во дворе.