Песнь лихорадки

— Просвети меня, — настороженно произнесла я.

— Ты слышишь песню наоборот. Идеально перевернутой. На каждом гребаном уровне. Нереально. И ты даже недостаточно умна, чтобы понять, насколько это фантастически невероятно. У тебя синдром Аспергера [64] ? — потребовал он. — Какие еще необычные вещи делает твой мозг? — он прищурился, сверля меня взглядом, будто я потрясающий образец, который ему хочется шлепнуть на стеклышко и запихнуть под микроскоп.

64

Синдром Аспергера является одной из форм аутизма, которая представляет собой пожизненную дисфункцию, сказывающуюся на том, как человек воспринимает мир, обрабатывает информацию и относится к другим людям. Аутизм часто описывается как «спектр расстройств», поскольку это состояние затрагивает людей по-разному и в различной степени.

— Наоборот. Объясни.

— Как только ты начала напевать, я понял, что по сути это то же самое. И в то же время нет. Инверсия — это перестройка элементов с ног на голову в интервалах, гаммах или мелодиях. Проще говоря, ты слышишь музыку шкатулку полностью перевернутой, — он сделал руками вращательное движение. — Идеально перевернутой, и это невероятно. Люди не слышат музыку идеально перевернутой.

— Сыграй на клавиатуре так, как я ее слышу.

— Дай мне секундочку, — он вернулся к работе за компьютером, переворачивая то, что он ранее перевел в числа. Закончив, он открыл программу, ввел данные, нажал на какие-то кнопки, и через колонки компьютера полилась музыка.

Я мгновенно перенеслась в состояние блаженства.

В этот раз, как я с радостью заметила, я была не одна такая.

Это слишком рано закончилось, и мы втроем покачали головами, чувствуя себя ужасно потерянными.

— Это, — сказал Танцор тихим ошеломленным голосом, — было самой выдающейся последовательностью частот, которую я когда-либо слышал.

Алина согласилась, выглядя слегка потрясенной.

— Это и есть песня? — потребовала я.

Танцор фыркнул.

— Ты у меня спрашиваешь? Откуда я должен знать? Ты чертова королева, которая должна с ней что-то сделать. Так ведь?

— Думаю, это должна быть она. Но это просто бессмысленно. Король не сумел ее воссоздать. Мы точно это знаем. Иначе он превратил бы возлюбленную в Фейри, а он этого не сделал. А он отдал возлюбленной музыкальную шкатулку задолго до того, как она предположительно убила себя.

— Тогда это не может быть песней, — сказала Алина.

— Возможно, это ее часть, и он так и не смог найти остальное, — предположила я.

Танцор запустил обе руки в волосы, как будто готов был выдрать их все с корнем.

— Гребаный ад, будем надеяться, что это не так. Знаешь ли ты, насколько невозможно закончить чью-то чужую симфонию? Абсолютно. Посмотри на выдающиеся умы, которые работали над Десятой симфонией Малера. Ни одна версия мне не показалась правильной. Я так злился, слушая их, что сам предпринял несколько попыток. И получилось не лучше. Невозможно полностью продублировать чье-то чужое творческое видение.

— Но если конкретно эта песня создана из частот, влияющих на материю — что, я уверена, твои гаджеты как-то выяснят — ведь даже часть песни поможет тебе заглянуть в то, какие частоты воздействуют на материю черных дыр? И ты ведь сможешь опираться на это в дальнейшем?

— Конечно, — измученно произнес Танцор. — Если бы у меня было несколько столетий для работы и бесчисленное количество идеально сдерживаемых черных дыр для тестирования моих теорий.

Я вздохнула, прижимая пальцы к вискам и усиленно думая.

— Я знаю, в этом что-то есть. Я не знаю, откуда мне это известно, но я знаю. Просто конвертируй это, инвертируй и попробуй проиграть одной из маленьких черных дыр, ладно?

Он пожал плечами.

— Попытаться стоит. Мы все равно не можем сделать ничего другого, — он развернулся в кресле и начал печатать. Примерно через три секунды он бросил через плечо. — Уйдите. Вы нарушаете личное пространство моего мозга.

Издав смешок, я протянула руку Алине и предприняла первую попытку просеивания в тандеме.

Глава 47

Mea culpa [65]

Мак

Вскоре после этого я влетела в книжный магазин, Алина следовала за мной по пятам, обе мы держались за лица и бормотали себе под нос.

Мое первое просеивание в тандеме прошло неудачно.

Команда по переговорам насчет Контракта уже прибыла и дожидалась нас. Мой папа сидел на центральной подушке честерфильда, распластав руки по спинке дивана, Бэрронс и Риодан как всегда сидели по углам, а Круус легко прислонился к каминной полке.

65

Mea culpa (лат. моя вина), mea maxima culpa (лат. моя величайшая вина) — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века.

Едва увидев меня, Бэрронс вскочил на ноги горой мышц и агрессии.

— Кто, черт подери, поставил тебе фингал? — прорычал он.

— Ты сам, — ответила я обманчиво сладким тоном, прижимая руку к ушибленной щеке. — И твои гребаные щиты. Такое чувство, будто в кирпичную стену врезалась.

К счастью, я быстро исцелялась. К несчастью, моей сестре не так повезло.

Уголки его рта дернулись, затем он сдался и просто сверкнул одной из тех редких полноценных улыбок, от которых у меня перехватывало дыхание. Он был так чертовски прекрасен, а его улыбки были подобны солнечному свету на черном бархате неба, невероятные и изумительные.

— Ты просеялась. Ты разобралась, как это работает, — пробормотал он. — Без Крууса.

— И восстановила аббатство, — гордо сказала я ему. — Выглядит как никогда здорово.

— Ты подпишешь Контракт и восстановишь мои крылья, — прорычал Круус.

— Я намереваюсь это сделать, — я подписывала его не только для того, чтобы узнать, как пользоваться Истинной Магией. Я хотела полного и безграничного доступа к богатым знаниям и информации Крууса. Я хотела знать, не доходили ли до него хотя бы малейшие слухи о том, что король приблизился к восстановлению песни. Я хотела проиграть ему музыкальную шкатулку. Занять его мозг на целые дни.

Я неподвижно замерла, чувствуя под собой прекрасную и раненную землю, и пригласила ее восстановить его оборванные крылья.

Круус резко вздохнул, выпрямился во весь свой огромный рост, запрокинул голову и оттолкнулся от камина.

— Ах, — промурлыкал он. — Да, этого-то мне и недоставало, — он на мгновение прикрыл глаза, поправляя и устраивая его массивные бархатные крылья. Затем открыл глаза и пронзил меня взглядом. — Подпиши Контракт. Сейчас же.

Временно игнорируя его, я подошла к маленькому холодильнику за прилавком, достала один из многочисленных пакетов со льдом, оставшихся у меня с моих первых дней в Дублине, когда меня постоянно избивали, и протянула его сестре. Она слегка прижала его к глазу и осела на диван рядом с папой.

— Привет, пап, — сказала я и поцеловала его в макушку, сияя. Не хватало лишь Дэни и мамы, и моя семья была бы в полном сборе.

— Привет, детка, — он улыбнулся мне. — Все готово. Вот, если ты все еще хочешь это подписать.

Я перебралась через спинку честерфильда и села с другой стороны от него, напротив Алины. Он опустил обе руки на наши плечи.

— Хочу, — я взяла протянутый мне пакет бумаг, пролистала и рассмеялась. Наш Контракт включал в себя пятьдесят две страницы. — Кажется, вы все предусмотрели.