Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

– Так вы согласны?

– Да.

Сердце стучало где-то в горле, колени подгибались, голова кружилась...

Моя королева... моя. Королева.

Таис было все равно, о чем спрашивает Кей - об охоте или о браке. На оба вопроса она отвечала "Да". И на все, о чем бы только он не попросил.

– Лорнейского? И персик.

– Конечно.

Он помнит. Светлая, он помнит... эту глупость, детскую и наивную. Привычку есть тигровые креветки с персиком. И не смеется - он и тогда, год назад, не смеялся. И в карих глазах тепло, и ласка, и голод... как будто она самая вкусная креветка. И почему-то не хочется ни шутить, ни убегать, как от Мориса. Он тоже смотрел вчера голодными глазами, но Таис казалось, что он хочет её съесть, растерзать, и было холодно и страшно. А с Кеем - маняще и приятно. И губы снова горят.

А потом они танцевали. Долго-предолго. Одни во всем зале, в целом мире - не видя и не слыша ничего вокруг. И на прощанье Кей поцеловал ей руку, а она чуть не упала в обморок, испугавшись. Вдруг все это сон? И сейчас закроется дверь, Кей уйдет, и она проснется одна. Но он шепнул, тихо-тихо, чтобы услышала только она:

– До завтра, моя королева.