Песни китов
Шрифт:
— Так ты понял чего?!
— Я?! — Севка вздрогнул. — Да… То есть, нет. Наверное, это военные чего-то передают. Или просто глушилка такая, чтоб вражьи голоса забивать.
Сигнал исчез также внезапно, как и появился. Они несколько раз попытались его выловить, но из динамика раздавался лишь эфирный шум…
В том году вода в Пряже долго была холодной, и Севка, перекупавшись, заболел. Ночью в очередной смеси кошмаров и яви возник огромный, в человеческий рост приемник. Антенна тоже была, напоминая ту, что Севка установил на балконе, только раз в десять больше. Когда Севка включил питание, панель вспыхнула разноцветными огоньками, из динамиков послышалось шипение, затем
— Вы слушаете «Голос Америки». Сегодня у нашего микрофона мистер Рогофф. Хай, Всеволод!
— Хай!
— Расскажите слушателям о ваших успехах!
— С удовольствием! Для начала скажу, что всеми своими успехами я обязан черному мухобою…
— Черному мухобою?! Ху из?!
— Это долго объяснять. Он живет на свалке. Или не живет? Это неважно, главное, он помогает таким, как я.
— Таких, мистер Рогофф, больше нет!
— Ну, может быть… Зато есть другие, которые для меня непонятны.
— О, мы знаем, кого вы имеете в виду! Они вам предлагают слушать песни китов, верно?
— Да, вы правы…
— Но это же смешно! Киты не поют песен!
— Вот и я так говорю. Но меня не хотят слушать!
Севка с удивлением внимал самому себе, вроде узнавая свой голос и одновременно чувствуя, что из приемника вещает чужой человек, каковым Севка никогда не был. Когда он переключил приемник в другой диапазон, из динамика раздался голос — робкий, дрожащий: «Сынок, ты не заболел? Севочка, слышишь меня?»
Ему клали влажное полотенце на лоб, а Севка почему-то плакал…
Еще раз тесно пообщаться с Ларисой удалось, когда в пойме Пряжи отмечали последний звонок. В тот вечер на влажном песке у воды расположились оба выпускных класса и, раскупорив шампанское, принялись танцевать под музыку из переносного магнитофона. Тот постоянно жевал пленку, Севке приходилось его налаживать, хотя более всего он хотел сойтись с Ларисой в медленном танце, обнять ее, поговорить… Он мог бы рассказать о странных сигналах из приемника, например. Или о том темном, что его охранял и выручал. Причем все это будет правдой, не вычитанными байками, как у трепача Женьки, то и дело приглашавшего Ларису.
И тут Танька Завадская объявляет «белый танец». Включается Демис Руссос, Завадская сразу вешается на Мятлина, чем Севка и воспользовался.
Но стоило прикоснуться к Ларисе, как опять бросило в жар, как ночью, когда болел. Все задуманные истории моментально вылетели из башки, Севка топтался на песке, и спина у него была деревянной, а язык примерз к нёбу — ну, полный дебил.
Молчание нарушила Лариса, сказавшая, что на заводской свалке обнаружили труп странного человека. В черной шинели, в фуражке, вроде как охранник, этот человек не был в полном смысле человеком. То есть, внутри не было человеческих органов, существо обладало лишь пустой оболочкой.
— Как это — не было органов?! — опешил Севка. — Не может быть!
— Я тебе слухи пересказываю. Неужели еще не слышал?
— Не слышал, занят был… Другим.
— Странно. Ты же сам когда-то рассказывал про какого-то охранника, что эту свалку стережет.
На ее лице играла усмешка, и было непонятно: его подначивают? Или впрямь нашелся загадочный черный мухобой?
— Но без органов, сама понимаешь…
— Можно жить. То есть нельзя, но кое-кто прекрасно обходится без некоторых органов.
Потом пили шампанское, кто-то выкатил большую бутыль домашнего вина, и в вихре веселья странное известие утонуло, как монетки, что бросали в Пряжу уезжавшие поступать в другие города.
Слухи о странном существе, найденном на свалке ПЭМЗа, одно время действительно циркулировали
по Городку. Но проверить их истинность было трудно, благо началась спешная ликвидация свалки — за городом открыли новый полигон для захоронения вредных отходов. Сошлись на том, что был найден бомж, живший в лесу и вышедший к людям. Понятно, что пил он всякую гадость, вплоть до антифриза, оттого печенки с селезенками и отвалились.Как ни странно, Севку происшествие не сильно задело. Он сам — особенный! Незадолго до отъезда, оказавшись в одиночестве в мастерской СЮТ, он вдруг схватился за проводники, подключенные к сети 380 вольт. Поначалу пальцы зажгло, по телу побежали жгучие мурашки, будто его усадили на сковородку и тут же сунули в холодильник. Но вскоре он пообвыкся, даже стал получать удовольствие. Эта сеть питала станки, крутившие шпиндели со скоростью тысячи оборотов в минуту, а оказалось, она может питать и Севку, добавляя энергию, растраченную на людей. Был черный мухобой на самом деле, не был; помер он или остался жив — не очень волновало. Севка запросто мог бы встать на его место, он чувствовал силу, что-то нечеловеческое, зато надежное, почти родное…
Часть II. В пасти «Кашалота»
1
Новая жизнь началась со спирта. Его количество было устрашающим, что называется, море разливанное. И пусть «море» имело скромное обличье двух пластиковых канистр емкостью двадцать литров каждая, убойная сила содержащейся жидкости не подлежала сомнению. Начальник отдела Хромченко сомневался в другом: хватит ли «горючего» на ходовые, да плюс к тому государственные испытания? Лоб начальника прорезали складки, говорящие о мучительной работе мысли, рука же замерла над бланком с надписью «Расходные материалы». То был последний бланк, дающий возможность выписать специальную амуницию, приборы, ну и, понятно, C2H5OH.
— Эх, гори все огнем!
Быстрый росчерк пера, и к имеющемуся количеству добавилось два десятка литров.
— Куда столько? — пожал плечами Рогов. Во взгляде начальника отразилось даже не удивление, Хромченко будто ужалили.
— Думаешь, что говоришь?! Это ж живая вода! Это валюта! Знаешь, сколько на «Дельфин» было выписано?! А на «Косатку»?!
— Понятия не имею.
— Вот именно! А это не «Косатка» какая-нибудь, это «Кашалот»! Если б не занятость, сам бы отправился… — Хромченко замахал руками: — Короче, беги на склад, пока не передумал!
О новом заказе с придыханием говорили на всех уровнях, вплоть до Министерства. Мощь турбин, вооружений, сумасшедшая скорость летающего корабля поражали воображение, заставляя скептиков недоверчиво крутить головой, а разработчиков с пеной у рта доказывать, мол, приведенные цифры не блеф, а чистейшая, как очищенный спирт, правда! Рогов и сам порой делался скептиком, хотя лично участвовал в разработке важнейших узлов. Он влился в проект поздно, когда «Кашалот» обрел виртуальные очертания, обзавелся нарисованными ракетами-торпедами-артустановками, да и системы управления были проработаны. Внесенные Роговым предложения оценили, внедрили, но сути это не меняло — корабль, как идея, уже существовал. И надо сказать, идея была смелая. Кто ее породил, теперь уже не выяснишь, говорили, маршал Устинов, приглашенный на маневры с участием «Косаток». Десантные корабли на воздушной подушке очаровали маршала: тот не верил своим глазам, глядя на то, как морские громадины с легкостью выползают на берег. А эффектная высадка из чрева кораблей БМП с морской пехотой на броне потрясла министра до глубины души.