Песни о жестокости женщин, мужском вероломстве и общечеловеческой слабости

И – вишенка на торте, флюгер на крыше, последний штрих мастера: да я сам ушёл!

Не меня отбросили с отвращением, а сам я гордо скинул оковы и удалился, не оглядываясь. Это не так сложно изобразить, сторонний наблюдатель вряд ли сможет и захочет разбираться, кто там кого и что, а для самолюбия важно!

Вообще, в полной мере оценить красоту конструкции может только второй участник истории, особенно если не будет отслеживать этапы строительства, а случайно взглянет на возведённое здание, допустим, через год. Он с изумлением обнаружит эпический миф, не имеющий особого отношения к фактам, зато в роли побеждённого Зла наверняка узнает себя. После этого остаётся только смущённо крутить шеей и приговаривать что-то вроде «ну даёт! ну вообще!». Разрушить эту сказку трудно, да и себе дороже – не забывайте, сколько дерьма вошло в состав цементирующего раствора.

И, разумеется, мы не должны думать, что брошенный трудится один. Тот, кто ушел, тоже как-то пытается победить горечь и разочарование. Самый простой путь обычно обесценивание. Он искренне перестаёт помнить всё хорошее, что было. В его личном мифе остаются несколько непонятных лет, по слабости духа проведённых с липким ничтожеством. У него, в отличие от предыдущего пациента, не остаётся и тени хорошего прошлого и победы над Злом, одно омерзение и недоумение. И невозможно оценить, кто более обеднел в этой истории: тот, кто построил башню из слоновой кости и слоновьего же навоза, или тот, кто помнит только болото.

P.S. На вопрос, можно ли обойтись без мифа, отвечаю – пожалуйста. Редко у кого хватает храбрости полюбить человека, не наряжая его в идеальность, и самому предстать перед ним как есть; редко кому удаётся после этого принять окончание любви. Но если вы можете, почему нет.

Как правильно ненавидеть

Как-то слишком долго я подбиралась к этому тексту, преодолевая огромное сопротивление. Потому что при слове «ненависть» запрещающие знаки вспыхивают везде – и внутри головы, и в звёздном небе над ней. Собственная уверенность поддерживается всякого рода культурными, этическими и религиозными запретами – ненавидеть нельзя, ненавидеть вредно и плохо. Поэтому нормальный человек (я не говорю об эмоциональных дикарях, любого сорта «фобах», упивающихся своей злобностью) чувствует настоящее истощение, когда его вынуждают к ненависти. Многие знают, что это состояние зачастую разрушает больше, чем собственно событие, которое его вызвало.

Но любой запрет вызывает острое любопытство, и мне захотелось аккуратно убрать все веточки, иголочки и листочки с этого ядовитого гриба, чтобы его рассмотреть. Что это выросло у нас, такое яркое и страшное, что безусловно нельзя?

С огромным уважением и тысячей реверансов на время отодвигаем различные религиозные долженствования: о любви к ближним, чистоте кармы и других прекрасных вещах.

Небрежно стряхиваем околопсихологическую и околомистическую шелуху – загрязнение ауры, закон бумеранга, нехорошую энергию и прочие воронки над головой.

С большим сожалением оставляем пока свои надежды на самосовершенствование и самурайско-аскетические амбиции.

Остаётся огонь, который пылает внутри и за неимением жертвы сжигает вас.

Однажды, будучи в бешенстве, я спросила у психолога, что делать со злостью, нас же всех приучили как-то «работать «с любым переживанием. Он ответил «попробуй ничего не делать» – ну гештальтист, что с него взять. Но тут был определённый смысл: всякая попытка как-то рационализировать переживание – я не знаю, стать выше этого, простить, объяснить, взять себя в руки – только ухудшает дело. Будто набросил одеяло на пожар, а он его сожрал и усилился.

И вот сидишь, в животе горит, тушить нечем, не смотреть туда тоже не получается. Днём ещё можно отвлечься, а ночью приходят сны, полные ярости и унижения от невозможности справиться с собой. Враг, один раз навредив, продолжает тебя убивать. Да, слово сильное, но мы помним упомянутые выше запреты: мало того что тебе сделали плохо, а теперь ты сам испытываешь чудовищные разрушительные эмоции.

Теперь давайте предположим, что вы – нет, не прекрасный осознанный «Вы», который выше всего этого, а какой-то гипотетический маленький «вы» – наплевали на мораль и нравственность и решили отдаться своему чувству.

С чего все обычно начинают? С обесценивания и обезличивания врага. Заменяете слово «враг», снижая пафос – кишка тонка у этого существа составлять серьёзную проблему. Именно в этот период в речи появляются всякого рода «твари» и «ничтожества». С насекомыми не воюем, мы их уничтожаем без угрызений совести. В этот момент можно так возгордиться, что признать объект не стоящим внимания и забыть, но эта блоха у вас в постели и осколок в пятке, так что чаще всего переходят ко второму этапу – мести. Тоже плохое нефэншуйное слово, правда? А между тем культура мести существует, на этом свете для всего есть свой протокол.

Месть невероятно трудно подать холодной, ужасно хочется прямо сразу, пока душа горит. Но в таком состоянии очень легко вместо гадости сделать подлость и тем нанести вред собственной репутации.

Надеюсь, вы понимаете разницу между гадостью и подлостью?

Разрушить бизнес-проект – гадость, а позвонить мужу этой дряни и рассказать о её приключениях, к сожалению, подлость. Отличить одно от другого поможет чутьё и, пожалуй, природа источника информации. Если вы, зная чьи-то амбиции, видите возможность поставить подножку в делах, это одно, а вот интимные тайны, которые выболтал бывший друг, лучше оставить при себе. Компромат – оружие обоюдоострое, вспомните, сколько вы сами ему наговорили. Не трогайте его секреты, пока он хранит ваши. А поставить грабли на той дорожке, где он обычно ходит, положить кирпич под газетку, которую он привык пинать – это пожалуйста. Идеально, если вы сможете создать ситуацию, когда объект поломается сам, от общей неправильности жизненной позиции, а не оттого, что вы растрепали всем, как он попукивает во время секса. Не думайте, что не справитесь – вам поможет та самая общественно порицаемая ненависть, в ней много силы, но прежде она сжирала вас, а теперь направлена в новое русло.

Когда получается правильно и достойно отомстить, чаще всего становится легче. Допустим, вам удалось. Вы удовлетворены?

Обдумайте это. Поначалу хотелось полностью сравнять человека с грунтом, но хорошо разыгранная партия обычно гасит гнев, и в итоге остаётся лишь некоторое отвращение. Стоит ли продолжать? Полноценная вендетта истощает, а главное, накрепко привязывает к объекту, вынуждая следить за каждым его шагом годами. Вы будете несвободны от него, а это худшая из зависимостей. Батхёрт остался? Устройте ещё одну неприятность. И всё, и хватит, переступите через это. Прислушайтесь к себе – ненависти нет в душе твоей небесной, донна Анна, есть лёгкая брезгливость, а с ней нетрудно справиться. Во-первых, вы его обесценили в самом начале процесса, нужно ли сосредотачиваться на ерунде. А во-вторых, уже можно вернуть обратно все веточки, иголочки и листочки: христианское прощение, энергетический баланс и путь воина.

Пойдите, сделайте что-нибудь хорошее – бесплатно и кому-то другому, возместите количество добра в мире, по возможности, с избытком.

И тут, чтобы окончательно не повергнуть в истерику моралистов, следует добавить в конце: а лучше не надо ненавидеть, ступайте в церковь, в хоспис, избейте грушу в спортзале, помедитируйте и нарисуйте картину! Эээээ… ну хорошо, хорошо. Исповедуйтесь или поезжайте в Тибет, в самом деле, почему нет, многим, говорят, помогает.

P.S. Пока я это писала, сидя на площади Бялик, ко мне на скамейку запрыгнула чёрная собака, прижалась горячим боком и отказалась уходить. Хозяину пришлось взять её на поводок.

А я подумала о том, что останется после всего. Вы победили – в своей голове или правда умудрились наказать того, кто вас ранил. После этого будет только бесконечная грусть и жалость – к себе, потому что пришлось порядком переломаться, чтобы учинить всё это, и к тому, кто теперь сгорает на том же огне – из-за вас.

После любви

Пакетная передача данных