Песня для двоих
Шрифт:
Адам отвернулся.
— Я уже говорил. Это теперь неважно…
— Для меня важно, — с чувством произнесла она, поднимаясь на ноги. — Адам, мне нелегко было приехать сюда, но я здесь — и нам нужно поговорить. Действительно поговорить, а не спорить, как обычно.
— А кто виноват?.. — с вызовом бросил он.
Она вздохнула.
— В данный момент — ты!
— Марк знает, что ты здесь?
Марк?.. Ну, конечно, Адам до сих пор думает, что она влюблена в его кузена.
— Тебе действительно нужно следить за семейными новостями, Адам, — отчеканила она. — Через три недели, я, в отличие от тебя, буду
— Господи, вы двое не теряли времени даром! — с отвращением взревел Адам. — Сообщив, что не выйдешь за него, ты берешь слова назад, не успели еще высохнуть чернила на наших бумагах о разводе! Ты…
— …в качестве подружки невесты, — закончила Мэгги свою фразу и взглянула на Адама. — Марк обручен с женщиной, которая лечила меня последние три года. Он вскоре женится на Андреа.
— Но он сказал… Ты сказала…
— Ты сказал,Адам, — поправила его Мэгги. — Я ни разу не говорила, что влюблена в Марка. Ты всегда подозревал это.
— А ты и не отрицала! — бросился обвинять Адам. — Ни ты, ни он!
— Мы всегда склонны верить в худшее и… Да, мне было легче, чтобы ты думал именно так.
— Почему?
Адам прищурился.
Они смотрели друг на друга, словно два непримиримых врага. И почему так все время происходит? Достаточно антагонизма! Именно он довел их до разрыва.
— Адам… — Мэгги проглотила ком в горле и заставила себя продолжить: — Что ты чувствовал, когда я потеряла ребенка три года назад?
Он напрягся.
— Это старая история, Магдалина.
Он снова называет ее полным именем, и это придает смелости.
— Это наша история, Адам, и я должна ее знать. Именно тогда начались наши проблемы, и я должна знать, — хрипло повторила она.
Он тяжело вздохнул.
— Потеря нашего ребенка была крушением…
Сердце ее провалилось. Именно так она думала тогда, потеря ребенка все изменила между ними.
— Но не таким крушением, как для тебя, — продолжил Адам. — Это ужасно, потерять еще не родившегося ребенка. Я знаю, как сильно страдаешь ты, но для мужчины ребенок в утробе матери — совсем не то, что для женщины. Когда он родится, все меняется, но, пока женщина вынашивает, мужчина не чувствует эту новую жизнь. У нас нет той связи с детьми, пока они не рождаются, и мы не берем их на руки. Это был наш ребенок, Магдалина, и я уже любил его. Но потерять, как потеряли мы!.. — Он склонил голову. — Однако, если бы погибла ты, я бы потерял все! — Его губы сложились в горькую полуусмешку. — Впрочем, так и произошло!
— Но почему?
Она затаила дыхание.
Он устало вздохнул.
— И это говоришь ты? Ты, которая терпеть не могла меня рядом с собой? Твое здоровье и душевное благополучие ухудшались каждый раз, когда я навещал тебя до такой степени, что, в конце концов, врачи посоветовали мне не появляться. Стресс от моего присутствия задерживал твое выздоровление, — напомнил он.
— Из-за этого… — Она снова проглотила ком в горле. Во рту неожиданно пересохло. — Из-за этого ты убежал к Сью Кастл? Я не обвиняю тебя, Адам, — быстро прибавила она, когда его лицо угрожающе потемнело. — Я просто должна знать.
— Сью Кастл здесь ни причем, — твердо заявил он. — Мы пели вместе некоторое время. Вот и все. Я никогда не мог понять, как ты пришла к такому дурацкому заключению?..
—
Я говорила с ней… — Мэгги облизнула губы. — Она сказала мне… она сказала…— Что она сказала? Когда ты говорила с ней?
— В то утро… когда ты не вернулся домой из-за концерта. Я… — Ее губы свело судорогой, она не могла говорить. — Я позвонила в отель, — продолжила Мэгги после паузы, — где ты остановился. Они соединили меня с твоим номером, и трубку взяла Сью.
В ее глазах появились слезы.
— Сью? — Он выглядел озадаченным. — Но…
— Она сказала, что сожалеет, да только так иногда случается, когда люди работают вместе. — Мэгги подавилась слезами. — Я… я почувствовала, что мой мир рухнул, — запинаясь, закончила она.
Адам по-прежнему выглядел озадаченным.
— Речь идет о той ночи, когда мы застряли в Лондоне из-за снежной бури? Об этой ночи?
— Ты сам знаешь, — всхлипнула Мэгги. — Это единственная ночь, когда ты не приехал, и я… я позвонила на следующее утро, чтобы поздороваться и узнать, приедешь ли ты днем домой. Я так и не поговорила с тобой — потому что не могла после разговора с Сью! — Она покачала головой. — Я чувствовала себя брошенной, Адам. Но сейчас я стала старше и ко многому отношусь по-другому. Я поняла, что это действительно случается, что иногда…
— Не со мной! — отрезал Адам. — Не тогда! И не сейчас! Я хочу знать…
— Что ты имеешь в виду «не сейчас»?
Она испуганно посмотрела на него. Неужели у Адама никого не было в течение трех лет? Неужели он…
— Это неважно, — нетерпеливо проговорил он.
— Важно для меня, — запротестовала она.
Неужели Адам мог хранить целомудрие последние три года? Невозможно поверить…
Он кивнул.
— Обсудим позже. Сейчас важнее поговорить о Сью Кастл. Какого черта она делала в моем номере? Я не… Постой-ка, — медленно проговорил он, и мрачное выражение на его лице несколько развеялось. — Я встретил ее внизу в ресторане во время завтрака, и, пока делал заказ, она поднялась наверх, чтобы забрать гитары из наших комнат. Комнат,Магдалина! В какое время ты звонила?
— Я не помню точно. — Она остановилась и задумалась. — Рано утром. Я не могла уснуть всю ночь и… сейчас вспомню. В половине восьмого! Я дождалась половины восьмого, потому что не хотела будить тебя. Ты так много работал и так спешил домой в перерывах, что я… я хотела, чтобы ты выспался.
Ощущение, которое она испытала, когда трубку взяла Сью, никогда не оставит ее…
— Ты бы не разбудила меня, Магдалина, потому что я все равно не спал! — обиженно проговорил Адам. — Я всю ночь беспокоился о тебе, думал, все ли с тобой в порядке. И словно получил пощечину, когда примчался в дом твоих родителей и ты сообщила мне, что думала всю ночь и решила, что все кончено, мы должны расстаться.
Она действительно сказала все это, но лишь потому…
— У тебя был роман с Сью Кастл?
Адам пристально посмотрел на нее.
— Нет!
— О Боже!..
Она рухнула в кресло, почувствовав внезапную слабость в ногах.
— Ты веришь мне?
— Да.
Он тяжело вздохнул и присел перед ее креслом.
— Это единственная причина, почему ты наговорила мне все это, три года назад? Именно поэтому ты приказала мне уйти?
Слезы так и просились из ее глаз наружу!