Песня для Корби

Корби встряхнул головой и отвел взгляд от чудовища. У него за спиной послышались шаги. Возвращались Паша и Алекс. Они несли за углы длинную старую столешницу. Корби уступил им место, и им удалось положить доску параллельно телу Андрея.

— Алеся, ты удержишь его голову? — спросил Ангел.

— Да, — сказала девочка.

— Только очень осторожно, — попросил Паша. — Нельзя, чтобы она поворачивалась или наклонялась.

— Я не сделаю братику больно, — обещала Алеся.

— Я беру под грудь, — сказал Алекс.

— Я под поясницу, — согласился Паша.

— Я помогу с ногами, — вызвался Корби.

Вчетвером они бережно подняли тело раненого и переложили его на импровизированные носилки.

— Что дальше? — спросил Однокрылый Ангел.

— Отнесем его в какую-нибудь комнату? — предположил Паша.

— Чем меньше перемещений, тем лучше, — заметил Ангел.

— Тогда сразу во двор, — сказал Корби.

К ним подбежала Аня. Она несла потертое засаленное покрывало с большого кресла, в котором любил сидеть Главный.

— Просто накрой его, — подсказал Корби.

Лицо Ани дрогнуло — ей было сложно ближе подойти к тому, кто приходит из долин — но она пересилила себя. Она расправила полотно в своих руках и набросила его на слизистое тело. Один его конец накрыл руку Корби, другой — руку Андрея. Когда Паша и Алекс подняли носилки, полотно продолжало свободно висеть между руками подростков, и только редкие серебристые капли, проступающие сквозь ткань, выдавали присутствие того, кто находится внутри.

Андрея понесли к выходу из клуба. Ангел шел впереди, Паша — позади, Корби — справа, Алеся и Аня — слева от носилок. Сестра держала брата за руку и все время тянулась вверх, стараясь заглянуть ему в лицо. Корби подумал, что у их странной процессии могут возникнуть проблемы на выходе из клуба, но удача была на их стороне, и они не встретили охранника. Очень осторожно они подняли вверх по лестнице тело раненого и вынесли его на улицу.

* * *

Была удивительно тихая летняя ночь. Почти все окна уже были темными. Редкие фонари бросали свет на темный асфальт. Андрея отнесли в центр двора и положили у ограды, там, где шесть или семь часов назад стоял «хаммер» Токомина-старшего. Носилки поставили на асфальт. Корби опустился на колени рядом с ними. Живой, настоящий мир был вокруг них. Ночной ветер веял прохладой. Под опорами решетчатого забора пробивались пучки травы, в светлом небе, освещенном огнями многолюдного города, можно было различить звезды.

Корби увидел Маргариту. Она медленно вышла из темноты и приблизилась к носилкам. Она стала совсем странной, окончательно похожей на призрака. На мгновение Корби испугался, что она бросится к сыну, начнет его дергать, будить, устроит истерику, но женщина тихо остановилась в полуметре от изголовья носилок и просто смотрела.

Андрей каким-то образом ощутил ее взгляд и сам открыл глаза.

— Ты пришла, — сказал он.

— Я увидела во сне, что ты здесь, — произнесла Маргарита. — Или я еще сплю?

— Не важно, — ответил светловолосый подросток. — Я хотел с тобой попрощаться.

— Ты не будешь жить? — спросила женщина.

— Буду, — очень тихо сказал Андрей, — но не так и не здесь. Здесь не получилось.

— Во мне все умирает. Ты был единственным смыслом.

— Возьми меня за руку, — попросил Андрей.

Маргарита наклонилась и коснулась его руки. Совсем недолго она держала его за кончики пальцев, потом выпрямилась снова.

— Мама, — сказал Андрей, — иди домой.

— Я не могу, — ответила Маргарита.

— Можешь, — возразил Андрей. — Должна. Когда я уйду, ты будешь спокойно спать и видеть хорошие сны.

Его слова сильно подействовали на мать.

— Хорошо, — как заколдованная, согласилась она.

— Ты станешь такой, какой была очень давно, — прошептал Андрей. — Еще до того, как все это началось, до того, как ты встретила папу.

— Да, — согласилась Маргарита.

— Все начнется заново, — обещал ей Андрей. — Не плачь.

Паша, Аня и Алекс стояли в стороне и в нерешительности наблюдали за разговором.

— Иди спать. Возьми с собой мою сестру. Устрой ее на эту ночь.

— Братик, — прошептала Алеся.

Андрей ей улыбнулся.

— Это все, — сказал Андрей. — Дальше со мной тебе нельзя.

— Но, братик, я… — возразила девочка.

— Ты самая лучшая на свете сестра, — сказал Андрей, — и ты ею останешься. Я буду тебе сниться. Я буду видеть тебя издалека.

Маргарита провела ладонью по волосам девочки.

— Он прав, — произнесла она. — Нам пора.

Алеся наклонилась и в последний раз поцеловала брата в лоб. Потом встала и взяла женщину за руку. Они ушли вместе.

* * *

Не прошло и минуты, как невдалеке послышался легкий шум мотора, и во двор въехал дешевый пластиковый скутер с красными бортами. На нем, без шлема, с дредами, торчащими во все стороны, сидел Главный. Он подъехал прямо к группе подростков.

— Все те же и там же! — воскликнул он. Потом его взгляд остановился на лежащем на носилках Андрее, и его лицо мгновенно посерьезнело.

— Не может быть, — сказал Главный. Он бросил свое транспортное средство и подбежал к раненому. Его взгляд остановился на Корби.

— Ты врал, — сказал он. — Он живой.

— Он не врал, — тихо возразил Андрей. — У него были все основания так думать.

Главный присел рядом с ним на корточки.

— В любом случае рад тебя видеть, — сказал он. — Как ты?

— Я скоро переезжаю в другую страну, — прошептал Андрей. — Ребята решили устроить для меня прощальный концерт.

— Так это из-за него звонил Комар, — догадался Главный. Он посмотрел на Корби.

— Да, — подтвердил Корби. — Он тебя ждет в клубе. Дай ему все самое лучшее. Деньги будут. Я обещаю.

Взгляд Главного остановился на куче тряпья, лежащей между Корби и Андреем.

— Вы ограбили мое кресло, — заметил он.

— Андрей не совсем здоров, — соврал Корби. — Сначала ему было холодно, теперь стало жарко.

Главный несколько мгновений смотрел на него. Он явно понимал, что в этой истории все не так, но у него было свое представление о свободе, и он не мешал людям делать то, что они делают.

— Ладно, — сказал он, — ерунда. Пойду, переговорю с Комаром.

Он встал, поднял мотороллер и покатил его к входу в клуб. Корби посмотрел на друзей.