Песня любви
Шрифт:
Бьорн откинулся и сплел пальцы за головой, изучая символы Гуннара на одном из щитов, украшавших стены зала. Переплетенные змеи. Он нахмурился, глядя на их изображение. Потом пожал плечами. Он и свой драгоценный драккар назвал «Морской змей». Казалось, оба брата питали уважение к этим страшным существам. Интересно, бывают ли у Гуннара такие же кошмары? Нет, ему не хотелось думать об этих скользких рептилиях, являвшихся ему по ночам.
– Ты скальд. Вот ты мне и объясни.
– В сагах Мировой Змей всегда связан с предательством и разрушением, – пояснила Рика с блуждающим взглядом,
Бьорн прищурился, вглядываясь в шахматную позицию. Предательство? Почему он стал видеть такие сны? Внезапно он заметил на шахматной доске просвет. Рика оставила своего короля незащищенным. Он поспешно двинул королеву в угрожающую позицию и удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– Шах и мат!
Глава 13
– Парируй и сразу выпад! – прорычал Орнодьф, когда клинки со звоном ударились друг о друга. Бьорн отскочил, его тело двигалось свободно и раскованно. Если рана на бедре еще и беспокоила его, то никто не смог бы догадаться об этом, наблюдая его ловкие движения.
– А теперь поворот и выпад вверх! – выкрикнул Орнольф.
Бьорн круто повернулся и направил острие меча на дядю назад из-под руки. К счастью, этот опытный воин знал, что подобный удар наготове, и отскочил в сторону.
– Да, именно так, – произнес Орнольф, стирая пот с лысины.
– Хитро. – Бьорн снова повернулся лицом к дяде и сжал рукой его плечо. – Сначала надо отвлечь врага, показав ему свою беззащитную спину, а потом он получит клинок в живот. Эти арабы должны быть очень хитроумным народом.
– Они такие, – кивнул Орнольф, тяжело дыша от напряжения. Он показывал Бьорну новые приемы боя на мечах, которые освоил на Востоке.
Абдул-Азиз, арабский торговый партнер Орнольфа, был опытнейшим бойцом, потому что купцам часто приходилось вести караваны в таких местах, где разбойники считали их легкой добычей. Этот араб получал удовольствие от тренировочных боев с Орнольфом, который соответствовал ему по возрасту, но был гораздо выше ростом. Северяне вообще были крупнее местных жителей. Тем не менее маленький смуглый человечек очень ловко управлялся со своим длинным кривым клинком и щедро делился этим знанием со своим северным другом.
– Всегда помни, что должен круто обернуться назад, чтобы отразить последний удар, – заметил Орнольф. – Умирающий человек может убить тебя точно так же, как здоровый.
– Братец! – окликнул его через весь двор Гуннар.
– Спасибо, дядя, я запомню.
И Бьорн с Орнольфом зашагали к Гуннару. Бьорн старался придумать какую-нибудь безобидную тему для разговора с братом. Он не собирался извиняться за защиту Рики даже перед ярлом, так что последние недели они практически не разговаривали.
– Как поживает моя красавица племянница? Гуннар скривился, словно отведал гнилой селедки.
– Наверное, пукает и пачкает все тряпки вокруг себя. Полагаю, лет через тринадцать, когда я смогу выдать ее замуж, она будет полезна… А пока я стараюсь держаться подальше. – Бьорн знал, что брат все
еще злится на Астрид, подарившую ему дочку. – И вообще она похожа на гнома.– Все дети поначалу выглядят так, – доброжелательно сказал Бьорн. – Рика говорит, что малышка Дагмар со временем станет очень красивой… – «Когда у нее вырастут волосы», – подумал он язвительно.
– Рика. Да, да, – промолвил Гуннар. – Ты заговорил как раз о том, что я хотел с тобой обсудить. – Он обнял Бьорна за плечи и повел его через двор туда, где отрабатывали приемы боя его наемники.
– Что насчет нее? – подозрительно осведомился Бьорн, сжимая кулаки.
Он не был готов обсуждать ее с Гуннаром. Он все еще помнил отчаянный взгляд Рики и слышал хриплый от похоти голос брата.
– Верно то, что я слышал? Она отказывается спать с тобой? – Гуннар понизил голос.
– Где ты это услышал?
– Не важно. У ярла всегда есть способы обо всем знать, и это тебя не должно волновать. Так она все еще девственница? – настойчиво продолжал уточнять Гуннар.
У Бьорна был большой соблазн соврать. В конце концов, это не его дело, но он привык ничего не скрывать от Гуннара и не собирался лгать сейчас. Плечи Бьорна поникли.
– Да, это так.
– Что с тобой неладно, братец?
– Если я не хочу насиловать женщину, это не означает, что со мной что-то не так. – Бьорн стряхнул с плеча руку Гуннара. – Я не вижу, чтобы Астрид во всем подчинялась тебе.
– Ну-у, жена – совсем другое дело, поверь мне, – вздохнул Гуннар. – А вот рабыня… Тебя не должны особенно волновать ее желания.
– Но они меня волнуют, – признался Бьорн. – По правде говоря, брат, я собираюсь на ней жениться.
– Жениться? Ну точно, эта Рика не только талантливая рассказчица, но еще и чародейка. – Гуннар был явно встревожен. – Мы о ней почти ничего не знаем. Она может быть колдуньей. – И он сделал знак, отгоняющий зло… даже упоминание о злых чарах.
– Это нелепо, – заметил Бьорн. – Никакая магия не влияет на мое желание жениться на ней.
– Она околдовала тебя какими-то руническими заклинаниями. Как ты можешь даже думать об этом? – покачал головой Гуннар. – Она рабыня и твоя наложница… Эта женщина предназначена только для одного твоего удовольствия. И поверь мне, женитьба удовольствия мужчине не приносит.
– Кажется, это моя единственная надежда, – криво усмехнулся Бьорн.
– Но подумай, какой ущерб ты нанесешь дому Согне, женившись на женщине настолько ниже себя? Клянусь волосатыми ногами Локи, она же рабыня, братец.
– Только потому, что я сделал ее такой, – пожал плечами Бьорн. – Вообще-то я еще ни разу не встречал женщины, которая считала бы себя настолько выше меня. – Воспоминание о том, как Рика стояла в бане – обнаженная и вызывающе гордая, – вызвало улыбку на его губах. – И возможно, она права.
– Хм-м. Знаешь, что я думаю? – Гуннар облизнул губы. – Я думаю, ты должен ее освободить.
– Освободить? – Бьорн попятился. – Тогда я потеряю ее окончательно.
– Я так не думаю. Я наблюдал, как она смотрит на тебя, когда ты чем-то занят. У нее такое выражение лица… Я хотел бы, чтобы какая-нибудь женщина так глядела на меня.