Песня моряка

Айк хотел поговорить с Беллизариусом с глазу на глаз, пока все не поднялись наверх. Чем ближе они подходили к Квинаку, тем более мрачные мысли обуревали его в связи с Николаем Левертовым. У него было ощущение, что от этого блудного сына разило мстительной вонью, но утверждать что-то наверняка он не мог. Единственным человеком на борту, обладавшим лучшим нюхом, чем у него, был Билли Кальмар.

Билли возлежал в окружении книг, закусив длинную прядь волос своими пухлыми губами. Он читал, одновременно ковыряя в ухе бриллиантовым крестом. Несмотря на все его влияние, Билли Беллизариуса никогда особенно не любили. Однако все признавали его ум. Именно поэтому Дворняги и выбрали его президентом. После вялого руководства Айка, терявшего интерес к общественной деятельности, и лихорадочной какофонии правления Грира члены Ордена поняли, что гнаться за популярностью не следует. И хотя, скорей всего, Кальмар действительно широко пользовался связями Ордена для продажи наркотиков, он, несомненно, много сделал для того, чтобы вытащить организацию из многочисленных скользких юридических проблем. Кроме того, его загадочные философские перлы давали Дворнягам пищу для размышлений. Именно Билли положил конец движению Убогих как раз в то самое время, когда культ нигилизма начал завоевывать все более сильные позиции среди наиболее бедных членов Ордена. Он заявил, что ему наплевать,если они будут участвовать в очередных демонстративных самоубийствах, но если они хотят представлять Дворняг, то пусть придумают какой-нибудь способ получше, чем лакать отраву.

— Там же стрихнин и кураре, — сообщил он братьям. — С вами начнутся такие отвратительные корчи, что даже Си-Эн-Эн не рискнет это показывать. Если уж вам так приспичило сводить счеты с жизнью, имейте силы перерезать друг друга или еще что-нибудь. И не смейте терять чувство собственного достоинства. И запомните: нищая жизнь лучше, чем отсутствие жизни как таковой.

Айк осторожно приблизился, позвякивая стаканами.

Гнездо Билли располагалось под прикрытием правого борта. Он так и лежал на животе, как его внесли на борт, только теперь под него была подоткнута целая кипа подушек и спасательных жилетов, так что он мог читать, опираясь на локоть. В настоящий момент он с горящим взором поглощал книжку в бумажной обложке под названием «Эффект виртуального эффекта». На расстоянии вытянутой руки полукругом вокруг него были разложены вещи первой необходимости: лампа на S-образной подставке, мухобойка, записная книжка, пепельница с дымящейся сигаретой, коробка швейцарских шоколадных конфет. Стальной кейс, сыгравший роль спасительного буйка в Скагуэе, был по-прежнему прикован к его запястью. Билли утверждал, что ключ от наручников был в Квинаке у какого-то таинственного азиата, который оплатил ему поездку в Скагуэй.

Айк пододвинул шезлонг и уселся в головах гнезда. Билли сделал вид, что этого не замечает. Не отрываясь от текста, резким движением руки он перевернул страницу, вытащил из коробки конфету и запихал ее в рот. Айк уравновесил свою тарелку с палтусом на поручне и разлил в стаканы вино. Билли взял стакан, осушил его, продолжая читать, и протянул его снова Айку.

Айк забыл захватить вилку, но палтуса, как и жареного цыпленка, проще есть руками, а для салата Вилли можно использовать длинное острое ребро рыбы. Некоторое время они молчали. Лишь вода тихо шумела под стальным корпусом. Все течения, отмели и впадины этого побережья давно были занесены в автопилот судна.

Билли снова протянул свой стакан. Айк вылил в него остатки рислинга и выбросил пустую бутылку за борт. Когда за бортом раздался резкий всплеск, Билли наконец оторвался от книги.

— Отличная идея! — заметил он. — Джеттисон это такая чушь. — И книга последовала за бутылкой. — А сосиски ты принес? Или я должен лежать здесь и слушать, как вы там хрустите морковкой?

— Вилли говорит, что тебе нужны овощи.

— Вилли из Техаса. Откуда техасска может знать, что мне нужно?

Айк выудил из кармана обе банки и протянул их Билли.

— Она говорит, что работала медсестрой.

— А я говорю, что работал доктором. Скорей всего, мы оба врем, но я по крайней мере не из Техаса. Если бы человек должен был есть овощи, неужели Господь снабдил бы его этим? — и он, запихивая в рот сосиску, запрокинул голову и продемонстрировал Айку собственные клыки.

— Да, это настоящие венские сосиски: жир, требуха и крысиные хвосты.

Пытаясь сменить тему разговора, Айк кивком указал за борт, где исчезла книжка.

— Это был твой критический отзыв на «Эффект виртуального эффекта»?

— Уверяю тебя, большего бреда я еще не читал — и Билли взмахом руки рассыпал стопку книг, высившуюся перед ним. — Научная фантастика. Для детей. Напоминает мне Массачусетский технологический институт.

Мне казалось, ты говорил, что учился в Калифорнии.

— Какая разница. — Билли съел еще одну сосиску и блаженно растянулся.

— На самом деле даже не фантастика. А фэнтези, рожденная страхом. Страх — вот и все, что лежит в ее основе. Страх перед темнотой, страх перед огнем, страх перед тем же черномазым из преисподней. Вот взгляни… — И Билли вытащил еще одну тоненькую книжонку.

— «Можно ли отменить закон Бойля?» Отменить — как тебе это? А когда он был принят, позвольте узнать? — и книжка полетела за борт. — Ты даже представить себе не можешь, Исаак, как меня угнетает вся эта чушь…

Но прежде чем Билли успел продолжить свою речь, Айк откашлялся.

— Кальмар, я хочу попросить тебя об одном одолжении. В Квинаке объявился один парень. Приехал с киношниками. Здоровенный альбинос — тебе рассказывал о нем Грир. Блудный сын Алисы.

— Ну? — Билли оторвался от своих книг, заинтригованный тоном Айка. — Ну и что?

— Я был знаком с ним много лет назад, когда сидел в тюрьме. Он вроде как боготворил меня, а я его вроде как подвел. Он считал меня чем-то вроде спасителя.

— Понимаю. Тебе всегда это было свойственно.

— Только не по отношению к нему. Он умудрялся притягивать к себе все дерьмо, и я ему прямо сказал об этом. Но он решил, что я заложил его, и чтобы отплатить, сделал то же. Так, ничего особенного, но это стоило мне нескольких лишних месяцев…

— Да, герои недолговечны. А я тут при чем?

— Я думаю, он и есть твоя половинка, более того, он и приехал в Квинак для того, чтобы отплатить. Для этого он и киношников натравил на нас.

Брови у Билли полезли вверх от удивления.

— Для того, чтобы отплатить тебе за какую-то старую обиду? — И Билли выгнулся назад, чтобы как следует рассмотреть Айка. Его розовые губки приоткрылись в улыбке. Неужели ты считаешь, что для этого надо тащить с собой целую кинокомпанию?

— Не только мне. Я думаю, он вернулся домой, чтобы отомстить своей матери, своей бывшей жене, городу, короче — всем.

— А что ты такого сделал, что он так расстроился?

— Я видел, как его отымели в душевой все, кто только мог, а он видел, что я это видел.

— О Господи. И ты не позвал охрану?

— Охранники в основном и принимали в этом участие.

— Да-а. Ну а после того, как тебя выпустили?

— Там был замешан и тот полицейский, под надзор которого я был выпущен.

— А-а. И ты считаешь, что он до сих пор хочет отомстить? Исаак, это чушь собачья. «И сорок лет спустя бедуин встал на путь отмщения». Ну дождись случая и вмажь ему, как ты это сделал со скотиной Гринером, — предложил Билли, продолжая улыбаться. — Но возвращаясь к началу, я не вижу, какое отношение это может иметь ко мне или к моему бесценному грузу. И могу заверить тебя, что мой напарник отнюдь не является великаном-альбиносом. У него все в порядке с пигментацией и он довольно тщедушен.

— Он мог нанять кого угодно из своих киношников.

— Сомневаюсь. Мы договорились об этом деле несколько месяцев назад. Грустно признаваться в этом, но, похоже, даже Исаак Соллес может пасть жертвой старческой подозрительности. Но предположим даже, — ради поддержания беседы, — что ты прав, что этот осел является частью мстительного замысла твоего дружка… ну и что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты подождал, пока они все не уедут. А с этим ничего не случится, Кальмар, — Айк кивком указал на металлический кейс, прикованный к узкому запястью Билли. Когда у человека есть такие запасы, он автоматически становится хозяином положения.