Я плыву, за мною следомГрозно пенятся валы.Путь морской душе неведом,Даль – закрыта тогой мглы.Но плыву с глубокой верой,Что победно из-за тучЗаблестит над далью серойСолнца радостного луч.Пусть волна грозит бедою,Море, гнев свой усмири!Я отважною душоюЧую проблески зари!Конец 1880-х – начало 1890-х годов
«Тому на свете тяжело…»
Тому на свете тяжело,Кто сердце чуткое имеет,Кто всюду видит ложь и зло,Но правды высказать не смеет;Кто
в омут бедствий погруженИ неразумною толпоюНевежд лукавых окружен, —Невежд, с их совестью слепою;Кто в мире одинок живетИ видит – правду презираютИ крику правды не внимают,Когда он песню запоет.Конец 1880-х – начало 1890-х годов
«Нет! Там бессильна голова…»
М. И. Метлиной
Нет! Там бессильна голова,Где сердце хочет говорить:Святую речь его в словаИ мудрецу не перелить.Где сердце хочет говорить,Молчать там должен робко ум,Чтоб звуками не исказитьСвятых и чистых сердца дум.Тот, кто бы захотел излитьСловами смысл его идей,Не человеком должен быть,А выше, чище и святей.5 апреля 1891
«Как странники по большой дороге…»
Как странники по большой дороге,Сквозь сердце мое прошлиВ печали, сомнениях, тревогеТысячи детей земли.Не многих с грустью милойЯ в памяти сердца хранюЗа то, что они дали силуСердца моего огню.А тех, что его топтали,Желая, чтоб он погас,Забыл я – как их звали? —И так же забуду вас.1892
«Это дивная рамка была…»
Это дивная рамка была!В небе белая тучка плыла,Тень ее упадала в ручей,В нем вились, точно медные змейки,Ленты тонкие лунных лучей,И акаций листва круг скамейкиСеть душистую нежно сплела, —Это дивная рамка была!Это острая шутка была!Он сказал: «О, зачем ты зажглаМое сердце огнем этой страсти?Грезы, силу – ты всё погубила!Помоги! Ведь в твоей это власти!»И сказала она: «Я шутила —Но тебе не желала я зла».Это острая шутка была!1892
«Живу я на Вэре без веры…»
1
Живу я на Вэре без веры —И в горе живу на горе!
2
Живя ощущеньями новыми,Исполненный новыми силами,Сие знаменую – лиловымиОтныне пишу я чернилами!
3
Мечты оказалися вздорными,А силы – увы! – (очень) хилыми,И снова поэтому черными,Как раньше, пишу (я) чернилами.1892
Рассвет
Н. А. Патаркалашвили, любительнице экипажей
Яркий луч златой денницыМне улыбку бросил в очи,И умчались колесницыМолчаливо-мрачной ночи.Или: Нежно лазурь небаВстречу утру трепетала,И из туч коляска Феба,Ослепляя, вылетала.Иль: Пролетка АполлонаТихо в небо выезжала,И старуха-ночь, смущенноУдаляясь, задрожала.Или: Утро. В сонной негеНочь устало удалялась,В небе Солнце на телегеСерой тучи показалось.Но – готов поклясться даже! —Шея ближнего издревлеВсех возможных экипажейИ удобней, и дешевле!Вы
сказали: «О рассветеЧто ни то мне сочините!»Вот извольте! Только этиРифмы – тоненькие нити.Ах, они лишь шалость музы —Музы, мысли коей хмуры,И… из них не свяжет узыДля моей Амур фигуры.1892 (?)
(Сатиры на Д. С. Мережковского)
1
Здесь кончил я мою поэмуО суетности бытия.Зачем я взял такую тему?Увы! Ей-ей, не знаю я!Должно быть, мне шепнули черти:«Димитрий! Напиши о смерти!»Я сел за стол, и взял перо,И, обмакнув его в чернила,Писал и чувствовал – старо!Но думал – лишь бы гладко было!Ведь мир наш тоже очень стар…А мне… так нужен гонорар!Без гонорара жизнь поэтаСкучна, уныла и пуста!Идеи, люди, слава – этоОдна банальность… тьфу! Мечта!Одна мечта, хотел сказать я.Ах, господа! Ведь вы мне братья!Поэты – это люди тоже —Представьте ж ваших вы супруг.Чуть что – сейчас упрек на рожеИзобразят, порою вдругПлевок слетает с пышных губок…Да! Кисл и горек жизни кубок!
2
О господи! Помилуй нас!Здесь в настроении игривомЗаехал Митя на ПарнасС фрегатом и локомотивом!Он ради вящего комизмаЗдесь мистицизмом накурил,И храбро в бездне пантеизмаЗдесь здравый смысл он уморил!Между 1892 и 1896
«Как медведь в железной клетке…»
Как медведь в железной клетке,Дрыхнет в башне № 3-йГосударственный преступникАлексей Максимов Пешков.Спит и – видит: собралисяТриста семь клопов на сходкуИ усердно рассуждают,Как бы Пешкова сожрать.1 или 2 мая 1901
«Поутру штору подымая…»
Поутру штору подымая,Я вижу: под моим окномСтремглав летит вагон трамвая,Солидно мчатся немцы в нем.О, если бы я был вагономИли хотя бы немцем в оном!Умчался б я туда, где нетНи либералов, ни газет!24 декабря 1904
«На страницы вашего альбома…»
На страницы вашего альбомаЯ смотрел в смущении немомИ затем сказал, что лучше домаНапишу я вам стихи в альбом.Вы в глаза мне томно посмотрели,Но попал мне в сердце этот взор.И – увы! Вот с лишком две неделиЯ не сплю, сударыня, с тех пор.Чтоб ослабить эту силу взора,Драхму брома я себе куплю,Но боюсь, что я издохну скоро,Оттого что по ночам не сплю.Ах! когда в объятья хладной смертиЯ со стоном тихим упаду,В тот же миг меня подхватят чертиИ навеки поместят в аду.Буду вечно сдавлен я обузойСовершенных на земле грехов,Но зато – никто уже нас с музойНе попросит написать стихов.Между 1892 и 1904 (?)
«Сим докладываю вам…»
Сим докладываю вам,Что рассказа я не дам,Ибо нынче утром вновьПоказалась горлом кровь,Так что мне запрещеноПить чернила и вино,А приказано лежатьИ покой свой – уважать.Сим приказам следуя,Не скоро уеду яВ горние селенияДля увеселенияТамошних читателей,Для обогащенияТамошних издателей,А пребуду здесь здоровДля забавы цензоров.Конец 1890-х – начало 1900-х годов (?)