Песня огня

С этими словами он, быстро повернувшись, шагнул через комнату к тяжелой дубовой двери. И даже не оглянулся на нее.

Кассия почувствовала, что теперь над ней склоняется Итта, нежно прикладывая к ее лбу влажную ткань.

— Отдохни, малышка, — услышала она воркование старой няньки и с охотой подчинилась.

Грэлэм, покинув супругу, пребывал в задумчивости. Боже мой, ну что за чертова неразбериха началась! Никогда, пока помнит себя, не забудет он первого появления Кассии в его доме, то, как она стояла рядом с Гаем, стараясь держаться прямо, и в ее огромных глазах он читал страх. Видно, ей пришлось проявить немалую отвагу, чтобы приехать сюда. Ему вовсе не легко было видеть, как она упала без чувств; в один миг будто вся жизнь ушла из ее тела. И это ощущение, когда он нес ее легкое тело в свою комнату. Его жена, думал рыцарь, качая головой. Эта щупленькая девочка, больше похожая на ребенка, теперь была отдана в его власть и под его ответственность. Он не мог сдержать накатившего приступа смеха. Морис в конце концов поймал его в ловушку!

Грэлэму снова представилось лицо его жены, такое спокойное в своем забытье. До того как она пришла в сознание, он внимательно ее разглядывал. Ему хотелось пробудить в себе гнев, возненавидеть ее; но когда она наконец пришла в себя, он увидел в ее взгляде глубокую нерешительность и почувствовал, что не сможет обращаться с ней грубо. И что, ради всего святого, ему, хозяину Вулфтона и свирепому рыцарю, оставалось теперь делать? Не обращая внимания на свою пышущую злорадством свояченицу и на исторгающую полупритворные стоны Джоанну, он унес Кассию из этого ада на руках. Делая последний шаг перед тем, как выйти из зала, Грэлэм де Моретон подумал, что было бы лучше встретиться с целой армией неверных, чем с теми, кто там оставался.

Глава 8

Пламя единственной свечи слабо мерцало в темноте. Кассия, поморгав, некоторое время вглядывалась в этот огонек, совершенно ясно припоминая все, что произошло с момента ее прибытия в Вулфтон.

— Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Кассия ответила на вопрос благодарной улыбкой-нежный звук голоса ее старой няньки успокаивал ее.

— Жива, Итта, — сказала она. — Жива. Уже, очень поздно?

— Почти десять часов вечера. Ты проспала шесть часов. У меня для тебя приготовлена еда и глинтвейн.

Кассия медленно приподнялась, и нянька тотчас же подложила ей под голову подушки.

— Чего я по-настоящему хочу, — сказала девушка, брезгливо глядя на грязь под ногтями, — так это принять ванну.

— Сначала поешь, — твердо распорядилась Итта. — Потом я заставлю этих ленивых девок принести тебе горячей воды.

— А где лорд Грэлэм? — спросила Кассия, чувствуя, что голос выдает ее неуверенность. К ее изумлению, Итта рассмеялась:

— Ах, этот твой лорд! Ну и мужчина он, доложу я тебе!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Слушай, да не забывай есть. Я держала еду над жаровней целый час, чтобы она не остыла. Тебе вовсе не надо волноваться. Этот его огромный замок выиграет оттого, что ты станешь в нем хозяйкой, моя крошка. Пища здесь едва ли съедобна, а слуги сразу перестают делать хоть что-то, как только лорд Грэлэм поворачивается к ним спиной.

— Не слишком ли ты строга, Итта? — засмеялась Кассия. Тем временем она почувствовала, что свинина, которую ей пришлось есть, действительно оказалась слишком жилистой и была пережарена. Итта с беспокойством смотрела на свою юную госпожу.

Она выросла среди людей, которые ее любили и с охотой подчинялись ей именно по этой причине. Но Вулфтон очень отличался от Бельтера.

— Скажи мне теперь, Итта, — услышала она голос Кассии, — что случилось, пока я спала?

Итта поудобнее расположила на стуле свое дородное тело.

— Ну после того, как я убедилась, что с тобой все в порядке, моя девочка, я проскользнула в зал, что внизу. Никогда в жизни не слышала, чтобы столько людей спорили и кричали одновременно! Но больше всех вопила невеста сэра Грэлэма!

Кассия почувствовала смущение и жалость, но они умерялись гневом при воспоминании о том, какими оскорблениями ее осыпала эта молодая леди, и одновременно удовольствием от теплого вина, которое она пила мелкими глотками.

— Надеюсь, ее сердце не слишком задето.

— Ее-то? Ох. Да лорду Грэлэму следует целовать тебе ноги за то, что ты спасла его от этой жалкой твари. Что же касается другой, то мы еще посмотрим.

— Какой другой?

— Леди Бланш, свояченицы лорда Грэлэма. Кассия нахмурилась, гадая, не подводит ли ее память.

— Одна служанка выболтала мне, что лорд Грэлэм уже был женат прежде. Теперь сестра его жены приехала и поселилась в Вулфтоне, это было три или четыре месяца назад. Почему, я пока не узнала, — пожала плечами Итта. — Похоже, только эта Бланш и вела себя как леди, пока продолжалась вся эта заварушка. Ешь, миледи, — строго добавила Итта, не сводя глаз с деревянного блюда с едой.

Как выяснила Кассия, еда ко всему еще была полусырой, но она решила не говорить об этом няньке, чтобы не давать ей повода к лишней болтовне.

— Да, так о чем бишь я? О твоем муже! Вот настоящий мужчина. Сначала он громовым голосом приказал всем замолчать, и все вправду замолчали, даже герцог Корнуоллский. Что ты так смотришь, моя девочка? Да-да, родной дядя короля! Как я слышала, именно он устроил этот брак с богатой наследницей. Его лицо, скажу я тебе, было малиновым! А что до лорда Томаса, отца леди Джоанны, тот был точь-в-точь похож на вареную репу. Но лорд Грэлэм быстро привел их всех в чувство. Просто рассказал им все, что случилось в Бельтере. Он даже показал брачный контракт, чтобы никто не усомнился в том, что ты его жена и леди. Тут уж леди Джоанне пришлось закрыть рот, но мать ее продолжала причитать самым бессовестным образом, так что даже лорд Томас не выдержал и отвесил ей оплеуху. Это прекрасно подействовало на старую каргу, уж можешь не сомневаться! И тут лорд Томас объявил герцогу Корнуоллскому, что не останется больше ни на один час в замке Вулфтон. Потом он взял под руку свою жену, а под другую — дочь и гордо вышел из зала. Я видела, как лорд Грэлэм улыбался, хотя и старался не показать вида. Слава святой Анне, что тебе больше не придется видеть всех этих чванливых особ.

Кассия попыталась скрыть безмерное облегчение, которое почувствовала, когда Итта кончила свой рассказ. Она до сих пор содрогалась при мысли о том, что ей снова придется стоять в одиночестве перед всеми этими незнакомыми людьми. Похоже, муж сумел защитить ее.

— Итта, — внезапно спросила Кассия, — где лорд Грэлэм? Разве это не его комната?

— Он в зале, разговаривает с герцогом Корнуоллским. Все остальные ушли, слава Богу!

Кассия сбросила с колен деревянное блюдо.

— Ванну, Итта! Я не хочу снова встретиться с ним грязной, как уличный мальчишка. И не спорь со мной. Я больше не больна!

Грэлэм де Моретон сидел за столом напротив герцога Корнуоллского в своем парадном резном кресле, держа в руке кубок с вином. В зале, где только что бушевали страсти, их было теперь только двое.

— Клянусь мощами святого Петра, Грэлэм, ну и денек! — брюзгливо заметил герцог, хмуря свои густые седые брови.

— Да уж… этот день я не скоро забуду, — подтвердил хозяин Вулфтона.

— И девушка Кассия де Лорис…

— Леди Кассия де Моретон, — спокойно уточнил Грэлэм.

— Это правда, что ты видел ее всего лишь раз?