Песня Печали

— Вот как, — слабо сказал он.

12 Тыкая улей

Лицо Лувиана было пустым, его плечи были расправлены. Он смотрел в точку у правого виска Печали.

— Это уже в прошлом, — сказал Расмус. — Закончилось, правда. И есть другие факторы, — он посмотрел на Печаль и продолжил. — Моя способность успокаивает боль. И физическую, и психологическую, и эмоциональную. То есть, мое прикосновение заставляет ощущать себя хорошо.

— Ясное дело, — посмеивался Аркадий. Мэл легонько стукнул его, Печаль покраснела.

— Как Адавера, — рявкнула она. — Как наркотик.

Расмусу было больно от описания, но он кивнул.

— Потому раннонцам и риллянам незаконно заводить отношения. Даже наши самые мирные способности могут навредить раннонцу. Я навредил Печали.

— И это усилилось от того, что они оба из властных семей. Племянник королевы Риллы завел отношения с канцлером Раннона. Это вызвало бы ярость. Может, даже войну, если все ухудшится. Так что… да. Ценная информация для того, кто хочет шантажировать, — объяснила Иррис Аркадию, Мэлу и Лувиану.

Печаль кивнула, хоть ее грудь сдавило от реакции Лувиана. Он молчал, был напряжен.

— Мы все знали, что Веспус чего-то хочет. Но я глупо дала ему средства достичь этого.

— Не глупо, — мягко сказал Мэл и улыбнулся ей с сочувствием и поддержкой. Она хотела снова, чтобы он был ее братом. Брат ей бы сейчас пригодился.

— Почему ты не рассказала мне? — сказала Иррис.

Печаль покачала головой.

— Это не все, и это угрожает тебе. И Шарону, и всему Йеденвату. Веспус угрожал рассказать всем о моем отце и Ламентии, и о том, что все это прикрывали.

— Но он поставлял наркотик, — сказала Иррис.

— Кому-то будет до этого дело?

— Нет. Они будут сосредоточены на том, что канцлер был наркоманом, пока весь Раннон должен был скорбеть, — сказал Лувиан, снимая очки и протирая их.

Печаль кивнула.

— Так говорил Веспус. И, благодаря тебе, — она посмотрела на Аркадия, — и твоей глупой группе террористов, он, возможно, прав. Любой, кто был вовлечен в прикрытие — а это все в Йеденвате и Зимнем замке — будет мишенью. Это Веспус угрожал обрушить, если я не буду слушаться. Он устроит мятеж. Смерть Вентаксисам и всех, кто их поддерживает. Всех в этой комнате, кроме тебя.

— Тебе нужно было сказать нам, — сказала Иррис, но ее слова уже не были едкими. Она вернулась на свое место перед Печалью и взяла ее за руки. — Тебе не нужно было нести это одной. Мы могли тебе помочь.

— Я думала, что справлюсь, — сказала Печаль. — Я думала, что разберусь с ним раньше, чем все зайдет так далеко.

— Веспус должен тогда злиться из-за чумы, — сказал Аркадий. — Она заразила его ценную землю.

Печаль напряглась. Она не могла смотреть никому в глаза.

— Это не чума, да? — голос Иррис стал мягким от понимания. — Он это сделал, — она посмотрела на Печаль для подтверждения. — И ты знала, — Иррис встала и обвила себя руками. — Три человека умерли, и ты знала, что это был он. Ты ему позволила.

— Нет! — Печаль встала и посмотрела в глаза Иррис. — Я бы призналась во всем, а не вот так.

— Но ты поняла, что это был он? — не унималась Иррис.

Печаль сглотнула.

— Он сказал, что ему нужно очистить землю. Я думала, слухами. А когда поняла, было поздно. Я, конечно, пошла к нему. Он сказал, что угроза должна быть настоящей и жуткой, чтобы люди поверили, что им остается только уехать. И я молила его остановиться. Конечно, он не стал.

— Как все зашло так далеко? — сказала Иррис, и Печаль опустила голову.

— Я думала, что смогу потянуть время. Я не думала, что он начнет действовать так быстро.

— Я все еще не понимаю, почему ты не сказала мне, — сказала Иррис. — Я уже знала о Ламентии и тебе с Расом. Как и мой отец. Мы могли помочь.

— Так все знали, — тихо сказал Лувиан.

Печаль не могла на него смотреть.

— Он ясно дал понять, что, если я пойду против него, он навредит тем, кого я люблю, — сказала она Иррис. — И я боялась. Он создал чуму — это яд, а не болезнь. Я не хотела, чтобы он использовал его на тех, кто мне дорог.

— А на незнакомцах можно?

— Иррис, ты не помогаешь, — рявкнул Расмус.

Иррис смерила его взглядом и покачала головой. Печаль повернулась, смотрела, как она уходит из комнаты в дверь, которую Печаль до этого и не заметила.

— Печаль… — тихо сказал Расмус. — Ей нужно время. Вряд ли она злится на тебя. Она злится на моего отца. И на себя за то, что не догадалась. Она как старшая сестра, думает, что должна тебя защищать. То, что ты пытаешься ее защитить, для нее странно.

Лувиан кивал рядом с Печалью.

Расмус продолжил:

— Я не думаю, что нам нужно делать что-то еще. День был напряженным, и нам нужно отдохнуть, — он встал, Аркадий тоже, хлопнув при этом по коленям.

— Я голоден, — сказал он. — От драмы всегда просыпается аппетит.

Он ушел, Расмус и Мэл — следом. Мэл потер плечо Печали, проходя мимо.

И она осталась наедине с Лувианом.

Она мечтала об этом моменте неделями. Но, когда повернулась к нему, он натянуто улыбнулся ей, очки лежали на его колене. Без них его взгляд был чуть рассеянным, и она не знала, как хорошо он мог ее видеть. Может, он и не хотел.

— Прошло не так, как я думал, — сказал он, наконец.

— А как должно было пройти?

— Мы знали, что Веспус давит на тебя. И я думал, ты расскажешь нам, мы охнем от его жестокости, а потом придумаем умный план, как убрать его. А мы получили… это.

— Это, — вяло повторила Печаль.

— Да, — ответил Лувиан. — Даже мне сложно это распутывать.

Он говорил в настоящем времени.

Частичка узла, который запутался в Печали, немного ослабла. Он все еще был с ней. Пока что.

— Мне очень-очень жаль, Лувиан. Я совершила много ошибок.

Он издал сдавленный звук, что-то между смехом и оханьем.

— Ты — мастер преуменьшений, как всегда, — он вернул очки на нос и посмотрел ей в глаза с решительным видом. — Нам нужен план. Я не знаю, какой он должен быть.

— Может, мне и не нужно возвращаться, — Печаль шутила лишь отчасти. — Сделаем вид, что Сыновья Раннона убили меня. Я ведь помеха. Мы можем на этом все закончить. Я могу пропасть и остаться тут с тобой.