Песня зверя

Голова у меня заболела.

– Чтобы я был жив?

– Я надеялся, что можно оставить вас в Кор-Талайт, пока вы не будете готовы к дальнейшим действиям, но, как выяснилось, это невозможно. А отпускать вас туда, где вас поджидают Всадники и люди вашего кузена, нельзя никак. Похоже, все на свете спят и видят, как бы вас убить или взять в плен.

– Я совершенно уверен, что тебя найдут даже здесь, – кивнул Давин.

– Так что я знаю только одно безопасное для вас место. Будет нелегко, но я ее уговорю.

Давин с деланным стоном повалился наземь.

– Совсем спятил, – сообщил он. – Она же ненавидит его пуще, чем Гарн Мак-Ихерн, а норов у нее еще покруче!

– Постойте! – взмолился я. Их слова никак не могли сложиться в цельную картину. – Объясните! Какой следующий шаг?!

Нарим сел передо мной, обняв колени.

– Дракон, которого вы называете Келдаром, ранен. К счастью, раненые драконы впадают в спячку, пока их раны не заживут или они не умрут. Но Лара научилась будить его и управлять им при помощи камня. Вы это видели. Она загоняла в пещеру дичь, чтобы кормить дракона, так что мы надеемся, что весной он проснется сам. Теперь, когда у нас есть вы, мы можем преподнести зверю еще один дар. Мы проведем трубу в его пещеру и подадим по ней воду из Кир-Накай.

– Озерную воду, – тупо повторил я. – То есть вы считаете, что я смогу с ним разговаривать.

Разговаривать с драконом. Не так, как я говорил с моим богом, а попросту. Как живое существо с живым существом. Как в элимских легендах. Нет, немыслимо.

– Элим с этим не справится. – Терпение явно давалось Нариму с трудом. – Мы – проклятие драконов, и едва ли элим, на которого падет взгляд дракона, проживет еще хотя бы миг. И Лара тоже не годится. Во-первых, у нее кровавик, и к тому же…

– Она не верит, – кивнул я.

– Именно. Он ей и отвечать не станет. Так что вы – единственное существо на свете, которому по силам получить ответ.

– Какой ответ? – Ох, как мне было тяжко.

– Вы должны добиться от Келдара, как можно освободить его братьев и сестер из-под власти кровавиков. Тогда мы сможем собрать драконов к озеру, и они снова займут в мире подобающее им место.

Давин не вмешивался – смотрел и слушал, предоставив Нариму одному передавать мне бремя знаний. Однако моя мучительная неспособность понять, чего от меня хотят, заставила его вмешаться. Он смахнул с левого глаза непокорный завиток:

– Эйдан, пойми, это опасно. Мы не знаем, как тебе удавалось дозваться драконов раньше, и неизвестно, способен ли ты на это теперь, после всего, что произошло. Мы даже не знаем, действительно ли возможно говорить с драконами, ведь прошло столько времени – пятьсот лет! – с тех пор, как драконы испили воды из огненного озера. Может быть, в них уже нечему пробуждаться. Может быть, остались только ненависть и жажда крови.

Я медленно покачал головой. Теперь, после этой ночи, я точно знал, что в существе, оказавшемся Келдаром, есть и разум, и душа, только они очень глубоко. Но я добрался до них. Я знал это точно.

Но Давин не отставал.

– Тебе придется снова пойти в пещеру и предстать перед этой тварью как есть, беспомощным и беззащитным, а ведь дракон убивает людей десятками тысяч и не задумывается об этом ни на секунду! Если с наступлением весны он не проснется сам, его разбудят тем самым камнем, который повергает его в безумие! Надежды на успех так мало, что в тот миг, когда ты согласишься, я начну сочинять тебе надгробную надпись!

Разве был у меня выбор? Любимый мой. Отзвук этих слов заставлял меня трепетать от благоговения и проснувшейся надежды.

– Ладно. Куда вы хотите меня отправить? – спросил я.

Бледный Нарим просиял. А Давин устало потер лоб и ответил, криво усмехнувшись:

– Он отправит тебя в пасть к дракону еще до того, как ты снова пойдешь к Келдару. Знаешь, что он задумал? Поселить тебя у Лары.

Глава 16

– Да чтобы тут жил этот сенайский пустозвон? Совсем обалдел?

Лара, багровая от возмущения, стояла у небольшого каменного домика, полузасыпанного снегом. Судя по тому, как она уперлась кулачками в узкую талию, Нарим совершил в своих тщательных расчетах одну, но фундаментальную ошибку. Пронизывающий ветер, вовсе не вязавшийся с ясным солнечным утром, швырнул выбившиеся из толстой косы пряди на изуродованную левую щеку. Однако зимний холод не шел ни в какое сравнение с ледяным тоном Лариного голоса.

– Еще чего! У меня мало припасов, ни одной пуховой перины, нет шелковых занавесок и подушек, да и деликатесов для утонченного вкуса взять негде. Да, я согласилась участвовать в этой безумной затее, но не нанималась нянчить сенайских хлыщей!

– Ах, Лара, какая еще женщина станет так яростно и страстно отстаивать собственные убеждения? – По сравнению с пылающими щеками Лары лицо тоненького элима казалось белее снега. – Давин поспорил со мной, что нынче ночью мы с Эйданом приползем в пещеры Кор-Талайт с отпечатками твоих сапог пониже спины…

Лара кивнула, словно Давин был единственным разумным существом на свете.

– …Но я заверил его, что ты – девушка неглупая и признаешь, что выбора у нас нет…

– Да ни за какие… – попыталась перебить его Лара, но Нарим обрушил на нее поток слов, исключавший всякую возможность возражений:

– Если мы отправим Эйдана назад в цивилизованные земли, то или твое племя, или его собственное отберет у него жизнь или свободу, а если он останется в Кор-Талайт, это сделают элимы. Как, в сущности, печально, что любимец богов нуждается в опеке нас, недостойных, и места безопаснее, чем под защитой твоего меча, у него нет…

Лара закатила глаза.

– Не понимаю, почему ты ему веришь? Тысячи тысяч подтвердят, что он отъявленный лгун! Да спроси тех, кого жгли гондарские драконы, – ну, пел он им про мир да красоту, и что?! Где их мир да красота? Он получит по заслугам, и все!

– Видишь ли, мой друг в последнее время отвык от роскоши и привилегий своих знатных родичей, – не сдавался Нарим. – Позволь напомнить тебе, Лара, что Клан семнадцать лет держал его в заточении. А последние два месяца он превосходно мирился с убогим бытом Кор-Талайт. Думаю, он будет тебе не настолько в тягость, насколько ты полагаешь.

Серые глаза Нарима так и светились искренностью и простодушием, но от его слов меня стало колотить, и я едва сдерживался, чтобы не заткнуть ему рот плащом. Я надеялся, что Лара прогонит нас и мы с элимом не расстанемся, но вместо этого она повернулась к нам спиной и со всего маху ударила кулаком в сосновую дверь домишки. Скрипнули петли, и Лара исчезла внутри. Дверь она за собой не закрыла.

– Вы слышали? Вас пригласили войти. – Нарим потянул меня за руку. – Правда-правда. Входите, пока она не передумала.