Песок, оазис, два верблюда

– Потому что ты кинешься мстить за мою поруганную честь, и лишишь удовольствия самой плюнуть униженному обидчику в рожу.

Лина потихоньку продвигалась в их сторону, планомерно перебирая печатную продукцию, потому пришлось уйти от интересующей темы.

– Хватит шушукаться, - в голосе младшей была искренняя обида.
– Можно подумать, что я ничего не вижу, а мозги так и вовсе уже атрофировались...

– Ну, что ты, - Еве стало стыдно. Линка же и вправду все замечает, а когда вот так пытаются скрыть происходящее, становится только страшнее от неизвестности.
– Уже все нормально, серьезно. "Ну, или почти нормально..."

– Точно?
– ей для полноты картины оставалось только выпятить нижнюю губу.

– Конечно!
– перекинутая через руку верхняя одежда позволила незаметно скрестить пальцы. Пусть это и обман, но здоровье сестры сейчас было на первом месте.
– А чего ты постоянно дергаешься?

– Мне жарко, тяжело, я устала, хочу пить и писать...
– возведя глаза вверх, перечислила Лина.

– Горе луковое, почему сразу не сказала?
– Ева потянула сестру в сторону туалета, махнув Стасу, чтобы тот не отвлекался от телефонного разговора. Матвеев дернулся следом, но, поняв, куда повели его ненаглядную, благодарно кивнул подруге и продолжил общение. И, судя по нахмуренным бровям, разговор его не радовал.

Когда они, повеселевшие и болтающие о своем, о женском, вернулись обратно, Стас, подтянув к себе жену, начал каяться:

– Генка звонил, просит срочно приехать, так что сворачиваем прогулку, развезу по домам и бегу на работу.

– Любимый, а можно мы пока тут побудем? Обещаю, из центра никуда не уйдем, будем ждать тебя, как терпеливые наложницы - султана, - под конец Лина попыталась изобразить какое-то замысловатое па, видимо, из арсенала гаремных цветов, но живот перевесил, и она довольно ощутимо приложилась носом к груди мужа.

– Не ушиблась?
– пострадавший орган был тут же осмотрен и поцелован.
– Может, все-таки по домам?
– Матвеев с надеждой посмотрел на Еву, пытаясь найти поддержку в её лице, но отвешенный любящей сестрой пинок по голени ясно дал понять, что младшая требует поддержки и участия.

– Стас, езжай на работу, мы пока здесь погуляем, в кафе внизу посидим...

– Да, дай нам тебе кости перемыть, - закончила Лина, воодушевленная согласием сестры.

Им пришлось потратить почти четверть часа, чтобы убедить Матвеева в своей благонадежности и остаться, наконец, вдвоем.

– Жуть, - резюмировала старшая, только отдышавшаяся после торжественной клятвы звонить ему при возникновении любой подозрительной ситуации.
– Как ты его терпишь? Это же тирания!

– Лучше спроси, как он меня терпит. Я тоже не крем-брюле, знаешь ли, - хмыкнула младшая, с удовольствием вытягивая ноги под столом. Бегать среди книг и прочего печатного слова ей уже надоело, и теперь обе девушки наслаждались отдыхом в небольшой уютной кофейне.
– Все, я готова.

– К чему именно?
– Ева сосредоточенно изучала меню, стараясь не встречаться взглядами с горящими от нетерпения глазами сестры.
– Тебе горячий шоколад можно?

– Мне все можно. Пока Стаса рядом нет, - почесав нос, уже гораздо менее утвердительно закончила она.

– Не соскакивай с темы. Как так получилось, что тот самый красавчик, с которым ты там под пальмами зажигала, уже провожает и встречает?

– Ой, так получилось...

– Ага, значит, встречать тоже будет!

– Вот что ж ты за человек...
– Ева отвернулась к окну, за которым творилось что-то невероятное. Спокойный снег, ещё полчаса назад ровно и спокойно ложившийся на землю, сменился настоящей метелью. Ветер зло рвал рекламные растяжки и пытался пополам согнуть деревья. Движение, до того не радовавшее своей интенсивностью, теперь практически встало, и девушка впервые пожалела, что не осталась сегодня дома.
– А с чего ты взяла, что он красавчик? Ты же его видела только дважды, и то один раз со спины, а второй - мельком.

Взгляд Лины стал сочувственным и почти жалостливым:

– Потому что кое-кто мне вчера показывал фотографии, где этого мэна можно было разглядеть со всех сторон и ракурсов. Ладно, я беременная, мне положено тупить, а ты с чего? Или... Подожди, а когда говорила про кандидата в папы..?

– Давай мы с тобой просто попьем кофе, съедим что-нибудь вкусное и калорийное, но, пожалуйста, может, сменим тему, а?
– в голосе Евы было что-то такое, что немного испугало младшую. Какая-то надрывная нотка, которой она ещё никогда не слышала. И поняла, что лучше сестру пока ни о чем не спрашивать. Захочет - расскажет сама, но сейчас такого желания у неё точно нет.

– Конечно. Давай лучше что-нибудь закажем, а то кушать хочется...

Болтая об общих знакомых и просто всяких милых и не очень мелочах, девушки просидели за столиком больше часа, ковыряясь в нежной и ароматной выпечке.

– Может, пора Стасу звонить?
– предложила Ева, заметив, что Лина выглядит бледной и усталой. Последние полчаса она вообще была какой-то вялой, хотя и пыталась изобразить веселье и заинтересованность.

– Хорошо, пусть принесут счет, а я пока в дамскую комнату, - придерживая живот, она с трудом встала.

– Что, опять?!

– Все вопросы к нему, - она показала пальцем куда-то в район пупка и неторопливой пошатывающейся походкой устремилась к заветной двери.

Ева успела расплатиться и безуспешно попыталась вызвонить Матвеева, а Лины все не было. Видимо, из-за метели сотовая связь работала со сбоями, потому что механический женский голос упорно твердил о хронической недоступности Стаса. Ладно, они никуда не спешат, если что, можно будет вызвать такси или попробовать связаться с Денисом, чтобы он отвез их домой...

Пока Ева думала о вариантах возвращения в родные пенаты, её телефон ожил, и девушка с некоторым недоумением посмотрела на имя вызывавшего абонента.

– Ев, зайди, пожалуйста, в туалет.

– Ты закрылась в кабинке, а замочек заклинило?
– это было единственным предположением, которое пришло ей в голову, но девушка послушно направилась в указанном направлении.

– Не совсем. У меня другая проблема...

– Уронила что-то в унитаз?