Пьесы

Ирисок, мисок, кисок и несравненных со своей пиписок,

Есть и такие, что заставляют нас успокоиться.

А раз уж мы спустились ниже пояса,

Тем более, что мой рэп уже становится мудренее романа Джеймса Джойса,

Прежде всего упомяну о потере невинности сексуальной.

Специально не буду углубляться в тему наркомании повальной.

А также дурных привычек, от которых я избавился с помощью методики уникальной,

Которая заключается в том, что потеря дурного

Делает тебя не лучше, а тупо новым.

РАЗБОЙНИК.

Бог людей слепил из глины

И хотел их в печь задвинуть.

Люди печи испугались

И от Бога разбежались.

Спрятались и потерялись.

Опа! Опа! Бог по небу топал.

Бог теперь один живет,

Не дай Бог, он нас найдет.

Бог все топит свою печь,

Все мечтает нас обжечь.

Мы ж такие хилые,

«Бог обидел силою».

Опа! Опа! Бог услышал шепот!

С неба Бог на нас поссыт,

Снова в глину замесит…

ДАЛЬНОБОЙЩИК (восторженно) Ну!!!

ГОЛОВА. Вот вы тут спелись, забодай вас радиостанция!

ДАЧНИК. А вы-то что потеряли?

МИЛИЦИОНЕР. По этой дороге из Москвы ходили снегоуборочные машины. Мы получали за проезд скромную мзду, а тем, кто не хотел платить — прокалывали шины. Однако в последние годы прекратилась подача снега. И мы находимся на грани нищеты, самоубийства или побега.

ДАЧНИК. А почему бы вам не поехать с нами?

ГОЛОВА. Мы как раз ищем, куда делся весь снег, собери его кубик Рубика.

РАЗБОЙНИК. Опа!

КАСЬЯНОВ. Если снег перестали вывозить из Москвы, значит, он весь остается там, в Москве. Нам надо ехать в Москву!

ГОЛОВА. В Москву, в Москву, в Москву! Разорви ее яйцерезка!

МИЛИЦИОНЕР. Если москвичи не отдадут снег — объявим им войну. Правильно я говорю? Справедливо?

ДАЛЬНОБОЙЩИК. Ну.

Грузовик едет дальше.

КАРТИНА 5

На обочине появляется Брюнет. Он голосует, протягивая руку.

БРЮНЕТ. Эй, люди, стойте!

Грузовик останавливается.

ДАЧНИК. А чего надо-то?

ГОЛОВА. Апельсинами торгуешь, зарази тебя кондиционер!

БРЮНЕТ. Апельсин нет. Картошка, помидор, огурец. Апельсин нет, совсем нет, не растет. Такой земля.

ДАЛЬНОБОЙЩИК. (в ярости) Ну!

МИЛИЦИОНЕР. Вы меня очень огорчили сегодня. Гражданин, а вы ведь наверняка иногородний. Я не интересуюсь, какой вы нации. Однако попрошу предъявить временную регистрацию.

БРЮНЕТ. Нет регистрация. Деньги нет. Апельсины нет. Снег нет. Зима нет. Люди не хотят апельсин-мандарин. Нет зима — люди не надо вспоминать лето. Есть картошка-помидор-огурец.

КАСЬЯНОВ. Мы тоже ищем снег. Если хочешь, можешь поехать вместе с нами в Москву.

БРЮНЕТ (мечтательно). Москва… в Москве все есть. И снег есть. (обеспокоенно) Только дорого, наверное?

ГОЛОВА. Ничего, мы заплатим.

Все оглядываются на него.

ГОЛОВА. Из бюджета. Проведем по графе — создание благоприятных погодных условий.

БРЮНЕТ. Только чтобы безо всякая межнациональная рознь и великодержавный шовинизм. Я этого не люблю.

ДАЧНИК. А где ты тут видел шовинизм?

БРЮНЕТ. Э, не скажи, дорогой. Если нет проявления шовинизма — это еще больший шовинизм. Привычка Большого брата пренебрегай чувства братских народов.

ГОЛОВА. Ох ты, заругай тебя «Эхо Москвы». Какие же твои чувства мы пренебрегай?

БРЮНЕТ. Вот ты уже и рассердился. Как жить? Чуть что — черножопый, уезжай в свою Чечню.

ДАЧНИК. А чего не уезжаешь?

БРЮНЕТ. Я же сказал. Наши народы братские. Дружба народов. Это ведь ваши ученый говорили, что русский народ исторически приспособлен к подчинению, рабству. Такой национальный психология.

МИЛИЦИОНЕР. Мужики, я вас прошу. Отвернитесь на минутку, я ему объясню, какой национальный психология.

ГОЛОВА. Ну-ка хватит, горячие южные парни! Еще нам тут мордобоя не хватало.

БРЮНЕТ. И ведь чуть что — виноваты черножопые. Сплошной межнациональная рознь.

КАРТИНА 6

Грузовик едет дальше. Прямо перед грузовиком на дороге появляется колдунья. Грузовик резко останавливается. Колдунья подходит к грузовику и садится на капот. Пассажиры грузовика замирают, не в силах сказать ни слова.

КОЛДУНЬЯ. Я вижу, мужчины, у вас серьезные проблемы. Думаю, я смогу вам помочь. Внимание — смотрим сюда. Так. Расслабьтесь. Нет, не так. (Показывает на Голову.) Вы напряжены. (Показывает на Дальнобойщика.) И вы тоже. Встряхните руками. Пусть они повиснут бессильно, как плети. (Показывает, как должны висеть руки.) Вот так. Постарайтесь ни о чем не думать. Доверьтесь мне, вы в руках профессионала. Я сертифицированный специалист по тайной черной и белой магии. И диплом есть, если кто интересуется, я покажу. Следим за руками. (Делает магические пассы.) Моя консультация обойдется вам в сущие копейки. Я могла бы провести сеанс бесплатно, в порядке, так сказать, гуманитарной помощи, однако, увы, благотворительность мне нынче не по карману. Что, думаете, от хорошей жизни люди идут в нашу профессию? Квартир-машин-дач не имею. Все, что у меня есть — это две руки и данная мне Сила. Вы, может быть, скажете, что это уже немало. Насчет двух рук я соглашусь (поднимает глаза вверх), спасибо тебе, что у меня две руки, а не одна. Насчет силы — хочу поспорить. Сила дается каждому из вас, нужно только уметь ею управлять. Это как член — главное не размер, а то, как вы умеете с ним обращаться. Можно иметь полметра и только распугивать им женщин. А можно вот такой (показывает не очень большой) и быть героем-любовником. Так и Сила. На что вы ее тратите? На бесполезные поступки, мысли, желания? Задумайтесь о том, что вам на самом деле нужно. Соберите свою Силу в одну точку и, как бы мало у вас ее ни было, во всей вселенной не найдется никого, кто мог бы вас остановить.

Вот возьмем меня. Я иду к своей великой победе от поражения к поражению. Хотела бы я сейчас взглянуть на лица моих одноклассников, если бы они узнали, чем я стала и чего я достигла. Но я вижу перед собой только их лица в тот момент, когда они бегают вокруг меня на перемене в школе, дергают за косички и кричат «Пуча, Пуча, какашек куча». А на что еще могла рассчитывать самая некрасивая девочка в классе, имея фамилию Пученичева? К сожалению, мне не удастся увидеть их лица. И никому больше не удастся, разве что их матерям, которые на пасху по деревенскому обычаю приносят на их могилки конфетку, горстку риса и вареное яйцо и подолгу плачут, глядя на детские фотографии в овальных рамках. Из всего класса выжила только я, потому что когда класс отправился в экскурсию по городам Золотого кольца, я лежала в больнице с желтухой. Я смотрела на мир сквозь желтые глаза и видела там желтое небо, желтые деревья и желтый асфальт. И мысли мои были желтые от зависти, когда я думала о том, как мои желтые одноклассники ходят по желтым городам. Когда я ходила в туалет, то смывала в унитаз желтую мочу, а когда узнала о гибели всех одноклассников, то заплакала желтыми слезами. С тех пор я больше никогда не плакала. Меня перевели в другой класс, где больше никто не дразнил меня «Пучей», потому что откуда-то стало известно — а в детском мире такая информация распространяется со скоростью света — так вот, очень скоро всем стало известно, что я причастна к гибели всех моих одноклассников.

(Пауза)

Это был первый случай применения моей силы. Направленный пучок излучения, праны, эгрегора, силы — назовите его как угодно, вызвал нешуточные возмущения во всех доступных людям и не только людям измерениях. Разумеется, это не обошлось без последствий. Однажды после уроков возле школы ко мне подошли две молодые женщины и предложили пройтись с ними. Я почему-то сразу согласилась, хотя родители строго-настрого запрещали мне вступать в какие-бы то ни было контакты с незнакомыми люди, а особенно принимать от них какие-либо подарки. Женщины дали мне две конфеты — одна была в зеленом фантике, вторая — в синем. Я развернула ту, что была в синем и съела. Затем выкопала ямку и зарыла ту, что была в зеленом фантике. Женщины переглянулись. Та из них, что была постарше и с черными волосами, сказала, что я все сделала правильно, потому что в конфетке с зеленым фантиком был сильнейший яд, который сжег бы меня изнутри за четыре с половиной минуты. Вторая, блондинка, с такой забавной железной штучкой в проколотом языке, сказала, что я прошла испытание и больше могу ничего не бояться. Затем Черная госпожа — а вы, надеюсь, уже поняли, что это была она, сказала мне, что я выбрала жизнь, но теперь я должна выбрать сторону, на которой я буду жить. И она улыбнулась и протянула мне руку. И Белая госпожа тоже протянула руку и улыбнулась мне и при этом железная штучка в ее языке начала перекатываться по ее верхней губе. И я долго-долго думала, а потом протянула свою руку Черной госпоже. И тогда черная госпожа помрачнела, а Белая засмеялась. И я поняла, что на этот раз я ошиблась.