Пьесы

Элиза. Он сказал тебе также и то, что у него есть любовница?

Этьен (горячо). Я убежден, что это — очередная ложь.

Элиза. Не сказал? Так вот — я тебе это говорю, я в этом убеждена. Возможно, ты и это сочтешь очень честным, достойным умиления. О!.. Но я, как только смогу удостовериться в этом, я их поймаю обоих и… Уф! Какое будет облегчение, что это будет за день!.. Я его содержала двадцать три года: по-моему, достаточно. (Уходит, хлопнув дверью.)

^Этьен остается один. Стоит неподвижно, словно стараясь привести свои мысли в порядок. Это его состояние нарушает вошедший отец.

Морис (входя). Что случилось?

Этьен. Скажи, ведь это неправда?

Морис. У тебя такой взволнованный вид…

Этьен (растерянно). Я не могу больше… меня вынуждают выбирать… Но все равно, выбор уже сделан… незачем больше пытаться все примирить, склеить расшатавшуюся мебель… Теперь она при мне обвиняет тебя, обрушивает на тебя брань и клевету… Повторяю тебе, между этой женщиной и тобой нет ничего общего; ничего общего нет и у меня с ней.

Морис. Дорогой…

Этьен. Я ничем ей не обязан… (Внезапно.) Агата собирается уезжать, она возвращается в Сен-Квентен.

Морис. Что?

Этьен. А знаешь, почему?.. Потому что она тебя любит.

Морис. Подожди, Этьен…

Этьен. Она тебя любит, отец, она страстно тебя любит. О, если бы ты был здесь только что, когда она говорила о тебе; если бы ты видел ее в эти минуты, это преобразившееся лицо, лицо счастливого человека! Вот когда выявилось самое сокровенное в ее душе. Ты знаешь, я никогда в жизни не испытывал подобного волнения! Она тоже доверилась мне… а я ее выдал! Но Агата не рассердится на меня. Ведь я хорошо поступил, правда? Ведь ты ее тоже… (Пауза.) Ты молчишь?

Морис. Но это безумие. Не могла же она сказать тебе, что… любит меня?

Этьен. Она сказала… и какие нашла для этого слова! Мне кажется, это лучшее в ней любит то, что есть лучшего в тебе… Как подумаю, что я мог бы назвать ее «мама»… Я часто грежу о том, как возвращаюсь к себе, к семейному очагу — настоящему очагу, от которого исходит тепло человеческой близости: отчего я лишен этого счастья?

Морис (глубоко взволнованный). Агата тебе сказала, что любит меня?..

Этьен. Ты не дашь ей уехать! Нужно как можно скорее устранить это чудовищное недоразумение, разделяющее вас. Она не верит в себя, не верит в тебя, собирается уехать туда, где это живое сердце окажется погребенным среди руин!.. Если бы ты только слышал… Я всегда буду сожалеть о том, что эти слова не были услышаны тобой. Возможно, тебе она ничего не захочет сказать.

Морис. Этьен… Но ведь это случилось всего несколько недель назад; до тех пор я ее не знал совершенно, страшно признаться, но это так. Ты чего-то не понял. Может быть, она… ну, как-то привязана ко мне… но она не любит меня, меня уже нельзя любить, я тебе говорил, я почти старик. Будь это десять, пятнадцать лет назад… Но сейчас!.. Не делай так, чтобы передо мной забрезжил этот слабый свет… не надо, дитя мое, это… жестоко.

Этьен(идет навстречу входящей Агате). Агата, он мне не верит. Это слишком прекрасно, чтобы он мог поверить … Входите, Агата.

Агата. Боже мой, зачем вы это сделали!

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

^{Два месяца спустя. Та же гостиная.}

Элиза (Этьену). Так ты решил не ехать со мной в Шод-Эгю? Это окончательно?

Этьен. Да, окончательно.

Элиза. Любопытно.

Этьен.С тобой же будет Шарлотта.

Элиза. Веселая попутчица, нечего сказать. К тому же сообразительности в ней — ни на грош… Я ведь беру ее с собой ради нее. Очевидно, ты вообразил, что это ради меня. Мне это ни к чему: придется поддерживать разговор, даже когда нет ни малейшего желания… это просто пытка.

Морис. Зачем же ты себя обременяешь?

Элиза. Уж лучше я возьму ее с собой, чем давать деньги Рене, ту тысячу франков, о которых она просила и которые уйдут бог весть на что! Ужасно только, что Шарлотта, как всегда, запаздывает.

Этьен. Ты сейчас ждешь Шарлотту?

Элиза. У нее явно нет ничего из того, что требуется для поездки. Посмотрим, что там еще в списке… Одеяло. Ну, да ладно, я ей дам наше бежевое.

Морис. Может быть, оно понадобится мне.

Элиза. Что?

Морис. Да, если мы с Этьеном отправимся в небольшое путешествие.

Элиза. Что еще за путешествие? Первый раз слышу!

Морис. Очень возможно, что мы отлучимся на неделю или на две. Что из того?

Элиза. Но мне это совершенно не нравится. Уж если Тен намерен уехать из Парижа, то пусть присоединяется к нам.

Морис. В самом деле, какая заманчивая перспектива для юноши его возраста. Жалкая гостиница…

Элиза. Но я же довольствуюсь этим!

Морис. И такие каникулы ты хочешь предложить сыну после того, что ему довелось пережить в эти три года?.. Впрочем, это не имеет никакого значения. Этьен останется здесь, со мной, и мы используем наше время так, как сочтем нужным. Если нам захочется уехать на неделю, на две, на месяц…

Элиза. Я этого не допущу!

Морис (с холодной яростью). Дорогая, ты все никак не можешь понять, что речь не идет о том, чтобы ты что-то допускала или не допускала. Распоряжаюсь я.

^{Этьену неприятен этот разговор; он выходит.}

Элиза. Увидим.

Морис. Слава богу, я никогда не позволял тебе взять надо мной верх.