Петербург – 1914 – Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни
Шрифт:
По окончании молебна протоиерей Васильев прочел высочайший манифест по случаю объявления Германией войны России. Вслед за прочтением манифеста, царь обратился к присутствующим с речью: «Со спокойствием и достоинством встретила наша великая матушка Русь известие об объявлении войны. Убежден, что с таким же чувством спокойствия мы доведем войну, какая бы она ни была, до конца. Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей. И к вам, собранным здесь представителям дорогих мне войск гвардии и Петербургского военного округа, и в вашем лице обращаюсь ко всей единородной, единодушной, крепкой, как стена гранитная, армии моей и благословляю ее на путь ратный». Окончив речь, царь перекрестился, и все военные преклонили колени перед ним. Многие плакали. Торжественно прозвучали в зале слова пропетой
Григорий Распутин отправил царской семье телеграмму с уверенностью в победе русского оружия: «Всяко зло и коварство получат злоумышленники сторицей… Сильна благодать Господня, под его покровом останемся в величии».
Германские войска вошли на территорию Великого герцогства Люксембург и заняли его столицу.
На улицах начались сборы пожертвований в пользу семей солдат, призванных на военную службу. Немцев и австрийцев иначе как «швабами» никто не называл.
Журнал «Зодчий»: «Общее присутствие городской Управы признало желательным ассигновать 10 000 р. на эстетическое воспитание подрастающего поколения. В этих целях предполагается: 1) украшение стен училищных помещений картинами… 2) красивая окраска тех же стен при помощи трафаретов и 3) установка в школьных помещениях лепных фигур и растений».
Температура воздуха в пределах от +11,3 до +15,5 градуса по Цельсию. Осадков не было. Из дневника Николая II: «Погода стояла серая и ветреная».
В 10 часов утра государь с государыней и дочерьми Ольгой и Татьяной поехали в лейб-гвардии Уланский Ее Величества полк, дислоцированный в Новом Петергофе, который отправлялся на фронт. Там был отслужен молебен. Офицеры полка прикладывались устами к кресту и штандарту, затем целовали руку шефу полка императрице Александре Федоровне. Затем государь произнес напутственное слово, и полк прошел перед августейшим семейством в последний раз. В 11 часов 30 минут утра государь принял морского министра, адмирала И.К. Григоровича и министра императорского двора, генерала от кавалерии В.Б. Фредерикса. Вечером государь принял министра торговли и промышленности С.Н. Тимашева.
В этот день Германия объявила войну Франции. Перед французским посольством на Французской набережной дом № 10 собралась огромная толпа, которая кричала «ура» и размахивала русскими и французскими флагами.
В газете «Петербургский листок» помещено сообщение о назначении великого князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим. Французский посол Палеолог записал в своем дневнике: «Великий князь Николай Николаевич назначен главнокомандующим, – временно, так как император предоставляет себе право, в более подходящий момент, принять личное командование своими войсками…
Генерал Сухомлинов, военный министр, который уже давно добивался высокого поста главнокомандующего, взбешен тем, что ему предпочли великого князя Николая Николаевича. И, к несчастию, это человек, который будет за себя мстить».
В миссии Сербии на Захарьевской улице, дом № 13, поселились прибывшие из Белграда сербские дипломаты – королевский посланник Милослав Сполайкович, 1-й секретарь сербской королевской миссии Милан Ненадич, супруга посланника Драга Сполайкович и сербские подданные Станка Сполайкович и Воислав Сполайкович.
В Кавалергардском полку (Шпалерная ул., 38, 40, 41 и Захарьевская ул., 20, 22, 37, 39) состоялся прощальный молебен, на который собрались все жившие в столице кавалергарды, как состоявшие на службе, так и находившиеся в отставке. Вечером эскадроны полка двинулись к Варшавскому вокзалу.
Газета «Петербургский листок»: «С 6 часов утра вчера курьеры посольства стали грузить вещи… Для германцев был заказан экстренный поезд Финляндской железной дороги, и в начале 9 часа граф Пурталес и его ближайшие сотрудники в числе 55 человек выбыли из Петербурга…».
Температура воздуха в пределах от +10,6 до +15,1 градуса по Цельсию. Осадков не было.
В 9 часов 30 минут утра государь принял 70-летнего принца Александра Петровича Ольденбургского, который с большими затруднениями возвратился из Гамбурга. Государь назначил принца на должность верховного начальника
санитарной и эвакуационной части русской армии. Потом государь принял доклады председателя Совета министров И.Л. Горемыкина, военного министра В.А. Сухомлинова и министра иностранных дел С.Д. Сазонова.Германские войска без объявления войны вступили на территорию Бельгии. Бельгия разорвала дипломатические отношения с Германией. Великобритания объявила войну Германии.
В городе начались антинемецкие погромы. Толпа погромщиков ворвалась в здание германского посольства на углу Морской улицы (дом № 41) и Исаакиевской площади (дом № 11). С крыши здания, построенного немецким архитектором Петером Беренсом (учеником Ле Корбюзье) в 1913 году, сбросили «безобразные статуи голых германцев», так возмущавших городское население, а также герб и флаг кайзеровской Германии. Герб и одну из статуй утопили в Мойке. На флагштоке подняли российский флаг. На чердаке был обнаружен с бумагами служащий посольства российского происхождения 60-летний Альфред Маврикиевич Кетнер, которого убили в «патриотическом порыве». Здание посольства подверглось разгрому. Толпа все крушила на своем пути. Из окон выкидывали мебель, картины, бронзу, белье, бумагу и прочее. Выброшенную из посольства мебель свалили напротив здания в кучу и подожгли. Пыл погромщиков усилился после того, как в погребе нашли большое количество шампанского. Полиции с трудом удалось выдворить «патриотов» из здания. Всего задержали и арестовали 101 человека. Арестованные – рабочие, подмастерья, официанты и прочий питерский люд. Отсутствие в здании сотрудников немецкого посольства объяснили наличием тайного подземного хода между зданием посольства и зданием гостиницы «Астория», строившихся почти одновременно. С тех пор эта легенда периодически возникает на страницах краеведческой литературы. В 1919 году часть помещений бывшего германского посольства займет Германский рабоче-крестьянский комитет. Потом до самой войны здесь расположится германское консульство, и флаг фашистской Германии будет гордо реять еще несколько дней после 22 июня 1941 года.
Кадетская партия, возглавляемая П.Н. Милюковым, опубликовала заявление, где говорилось: «Отложим же внутренние споры, не дадим ни малейшего повода надеяться на разделяющие нас разногласия», и что стремление «к победе великого дела свободы невозможно без победы над императором Вильгельмом».
Температура воздуха в пределах от +12,1 до +14,9 градуса по Цельсию.
Государь утвердил «Правила о приеме в военное время охотников на службу в сухопутные войска».
Демонстранты потребовали объявить «бойкот всему немецкому». Нападению толпы подверглась редакция немецкой газеты «Petersburger Zeitung», находившейся на Невском проспекте, и кафе на углу Невского проспекта и Садовой улицы, хозяин которого был немецкий подданный Рейтер. Из столицы стали выселять немецких и австрийских подданных.
Чехи, жившие в Петербурге, Москве и Киеве обратились к русскому правительству с предложением о создании чехословацкого легиона в составе русской армии. В их обращении говорилось: «Чехи, дети общей славянской матери, удивительным образом выжившие как часовые на Западе, обращаются к тебе, Великий Суверен, с горячей надеждой и требованием восстановления независимого чешского королевства, чтобы дать возможность славе короны Святого Вацлава сиять в лучах великой и могущественной династии Романовых». Будут созданы специальные воинские подразделения, в которые вначале входили только чехи, жившие в России, а затем и военнопленные австро-венгерской армии. Министр иностранных дел Сазонов пообещает: «Если Бог даст решающую победу русскому оружию, восстановление полностью независимого Чешского королевства будет совпадать с намерениями русского правительства».
Французский посол Морис Палеолог в этот день имел аудиенцию у государя: «Приехав в три часа дня в маленький загородный дворец Александрию, я был немедленно введен в кабинет его величества.
Согласно этикету, я оделся в полную парадную форму. Но церемониал приема упрощен: со мною церемониймейстер, для сопровождения от Петербурга до Петергофа, адъютант, чтобы доложить обо мне. И неизбежный скороход императорского двора в костюме XVIII века.
Кабинет царя, расположенный во втором этаже, освещен широкими окнами, из которых, насколько хватает глаз, открывается вид на Финский залив. Два стола, заваленных бумагами, диван, шесть кожаных кресел, несколько гравюр с военными сюжетами – составляют всю обстановку. Император, в походной форме, принимает меня стоя.