Петербургская Коломна

Убежденность в необходимости для России усиления флота и получения незамерзающего порта в Тихом океане в кругах морского офицерства, особенно причастного к делам Дальнего Востока, сложилась давно. Японско-китайская война укрепила эту идею и способствовала ее реальному оформлению.

В Главном морском штабе из донесений военно-морских агентов в Японии, Китае и Англии знали о том, что Япония усиленно укрепляет свои позиции на Тихом океане и готовится силой занять там лидирующее положение, отвечающее достоинству страны восходящего солнца.

В Петербурге, в кабинетах Главного Адмиралтейства, это обстоятельство стало предметом многочисленных рабочих заседаний и консультаций. Решением особого совещания под председательством шефа флота великого князя Алексея Александровича утверждается оперативная пятилетняя программа «для нужд Дальнего Востока» с выделением на нее значительных ассигнований. Программой предусматривалась срочная закладка на верфях Петербурга оснащенных передовой боевой техникой броненосцев – мощной ударной силы флотов того времени. Над просторами Тихого океана реально запахло порохом. Всем было очевидно, что в будущей войне успех операций решит не численное превосходство кораблей, а их боевая мощь, тактико-технические преимущества, способность более быстрого сосредоточения военно-морских сил на возможном театре военных действий. Германская пресса считала весьма вероятным начало русско-японской войны. По мнению немецких военных специалистов, осложнение отношений между двумя государствами появилось после вступления русских в Маньчжурию и учреждения там своего управления. Полагали, что в случае войны Япония предпримет попытку изгнать русских из Маньчжурии, а для этого ей будет необходима победа на море.

Страна восходящего солнца имела все основания рассчитывать на успех. Первоклассные корабли, построенные на японских верфях и судостроительных заводах Англии, оснащенные мощными артиллерийскими установками, имели машины, позволявшие броненосцам развивать скорость до 20 узлов. Японские морские офицеры, обученные в Англии, полностью освоили новейшую корабельную технику и оборудование, поставленное на вооружение морских судов.

Россия и ее военно-морские силы не выдерживали сравнения с японским флотом, явно уступая ему по многим параметрам. Таковой сложилась реальная ситуация в тот период. Однако русский император и большинство высоких государственных деятелей, игнорируя здравые оценки иностранных специалистов, дельные советы опытных русских политических и военных деятелей, постепенно сталкивали страну в пропасть кровопролитной войны.

Весьма решительно на ведение военных действий с Японией настраивался Николай II, заявивший при встрече с германским кайзером Вильгельмом II, что его серьезно интересует восточная проблема. По мнению царя, Россия обязана завоевывать новые территории и тем самым укреплять свои позиции. Решением Николая II учреждается третий флот, Тихоокеанский, и его корабли постепенно начинают обживать гавани Порт-Артура и Дальнего Востока. Германский кайзер постоянно поддерживал и умело подзадоривал «кузена Ники» в его амбициозных дальневосточных планах.

«Гроза с Востока». Картина германского императора Вильгельма II, подаренная Николаю II

«На тебе, Ники, – говорил кайзер, – лежит священная миссия – спасти христианский мир от желтой опасности…» Вильгельм II даже соизволил собственноручно написать картину, изображавшую лихую битву между белой и желтой расами, и переслал ее в дар Николаю II с дружеской просьбой повесить подарок над рабочим столом в царском кабинете.

Адмирал Атлантического океана, коим себя считал германский кайзер, при встрече в море с царской яхтой теперь дружески приветствовал «милого друга Ники» как адмирала Тихого океана.

В такое тревожное время началась жизнь обычного российского корабля. Он не был броненосным гигантом, с мощным вооружением и многочисленной командой, однако в боевой летописи русского флота по праву занял достойное место, являя собой символ мужества и отваги, самоотверженности и верности Отечеству. Корабль числился в официальных списках крейсером 2-го ранга, посыльным судном и яхтой, авиатранспортом и вспомогательным крейсером. Побывал в составе Балтийского флота и Тихоокеанской эскадры, служил на Черном море и закончил свою жизнь на Средиземном. В его кают-компании бывали и царь, и великие князья, министры Российской империи, там же в 1917 году заседал революционный трибунал. Крейсер называли «южной, Авророй“». Имя корабля выбито на мраморной доске в Морском соборе Бизерты с перечнем русских кораблей, заброшенных в этот далекий северо-африканский порт в 1920 году.

Начальник Главного морского штаба вице-адмирал Ф.К. Авелан

История крейсера 2-го ранга «Алмаз» началась летом 1899 года. 28 июля временно управляющий Морским министерством начальник Главного морского штаба (ГМШ) вице-адмирал Ф.К. Авелан распорядился запросить начальника Балтийского завода старшего судостроителя С.К. Ратника на предмет предоставления им к 4 августа предварительных соображений по постройке «посыльного судна для Тихого океана, без палубной брони, с одним только артиллерийским вооружением, состоящим из весьма ограниченного числа 75-мм пушек, со скоростью хода в 20 узлов, возможно большими удобствами для жилья» и водоизмещением не более 2500 тонн.

Начальник Балтийского завода, старший судостроитель С.К. Ратник

В свою очередь С.К. Ратник направил в ГМШ для получения дополнительных сведений будущего строителя нового корабля судостроителя А.И. Моисеева, и тот в личной беседе с вице-адмиралом Е.И. Алексеевым, для которого, собственно, и предназначалось посыльное судно, уточнил целый ряд рабочих вопросов и моментов.

Вице-адмирал Е.И. Алексеев

К намеченному сроку (4 августа) завод предоставил свои первые выкладки основных кораблестроительных элементов будущего посыльного судна (с двухвальной энергетической установкой с паровыми котлами системы Бельвилля и легким рангоутом) в двух вариантах – с водоизмещением 2500 и 3000 тонн с дальностью плавания соответственно 2000 и 2500 миль. Предусматривалось достижение и дальности 3000 миль, но за счет приема дополнительных (в перегруз) 120 тонн угля.

В итоге вырисовался проект «небоевого посыльного судна» водоизмещением 2500 тонн (в действительности, при проверке расчетов 2595 тонн), с ходом 19 узлов, вооружением из четырех 75-мм орудий (по два в оконечностях), такого же числа 47-мм в средней части верхней палубы и дальностью плавания 2000 миль (при скорости 15 узлов).

Одна из двух главных паровых машин крейсера «Алмаз», собранная рабочими мастерской Балтийского завода.

Фото 1903 г.

Постройку судна поручили Петербургскому Балтийскому судостроительному и механическому заводу, а работы по художественному оформлению – петербургскому архитектору и художнику-маринисту Н.Д. Прокофьеву, известному, к сожалению, лишь узкому кругу специалистов-исследователей русской архитектуры конца XIX – начала XX века.

Николай Дмитриевич Прокофьев родился 16 ноября 1866 года в г. Николаеве, в семье моряков. Его дед, И.П. Прокофьев, полковник корпуса флотских штурманов, в чине подпоручика отличился в русско-турецкой войне 1828–1829 годов во время неравного боя небольшого русского брига «Меркурий» с двумя турецкими кораблями. Отец художника, Дмитрий Петрович, прошел путь от мичмана до капитана 2-го ранга, много плавал и участвовал в дальних морских походах. Будущий художник-маринист и архитектор с детства слышал рассказы о море, о подвигах русских моряков и о великих морских сражениях. Во время учебы в Академии художеств (18861892) Н.Д. Прокофьев участвовал в декоративной отделке императорской яхты «Полярная звезда».