Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века
Шрифт:
Местные жители считали, что вода из одного источника имеет освежающий эффект, а из второго помогает при болезни легких, малокровии и при отсутствии аппетита. Согласно анализу воды, проведенному в те же годы Санкт-Петербургским химическим институтом, в ней обнаружили 38%-ное содержание железа.
Действительно, и по современным данным, лужские минеральные подземные воды обладают целебными свойствами. Они пригодны для лечения заболеваний неврозов, опорно-двигательного аппарата, мочеполовой и сердечно-сосудистой систем.
Многие представители лужской общественности уже тогда, в начале XX века, считали, что уникальные источники могли бы служить развитию Луги и превращению города в популярное курортное место. Эта мысль постоянно высказывалась на страницах популярной у горожан «Лужской газеты». Особенно беспокоил
«И такие-то ключи бьют подле Петербурга, переполненного малокровным, худосочным, слабосильным населением! – восклицал обозреватель "Лужской газеты". – Если благоустроить лужские источники, то петербуржец сюда валом повалит, эта целебная вода будет притягательным магнитом для всякого худосочного жителя среднего достатка». Действительно, зачем же было ездить на последние гроши «на воды» в Липецк, Старую Руссу, Железноводск или, не имея даже такой возможности, употреблять для улучшения здоровья железистые препараты, если совсем рядом, всего в 128 верстах от Петербурга, существует такое целебное место?..
В начале XX века в Луге часть территории с минеральными источниками принадлежала владельцу усадьбы «Сокольники» некоему коммерсанту Якубовскому, а другая часть – дачевладелице Васильевой. Причем на землях госпожи Васильевой находился самый сильный из всех ключей – и он совсем не использовался.
Якубовский оказался более предприимчивым, нежели его соседка. С 1909 года он занялся выработкой искусственных минеральных вод, хотя в незначительном объеме, а также устроил здесь небольшой частный пансионат на двадцать человек под названием «Сокольницкие ключи». Затем на базе источников удалось организовать выпуск минеральной воды «Лугадар». Ее расфасовывали в бутылки и продавали, однако количество продаваемой «продукции» было очень невелико.
«Жизнь здесь почти первобытная, – писал современник о достоинствах пансионата "Сокольницкие ключи". – Весь этот уголок, несмотря на близость Петербурга, точно оторван от остального мира. Вы не чувствуете ни сутолоки, ни торопливости, ни тех нервных толчков, которые всюду приносит с собой культурный человек». Большинство постояльцев пансионата Якубовского составляли петербуржцы среднего достатка, приезжавшие сюда для отдыха. Тяжелобольных здесь не принимали.
«Прежде всего поражает удивительная тишина, которой вы не встретите ни в одной русской деревне, – описывал жизнь в пансионате "Сокольницкие ключи" современник. – Вечерняя свежесть как будто слегка пробуждает сонно притаившуюся жизнь: около имения прогуливается городская молодежь, едут по дороге крестьяне. Благодаря близости Луги (всего полверсты) – почта ежедневная, но почти нет газет, кроме местных лужских, и это не случайно: приехавшие сюда хотят оторваться от столичной жизни».
Тем не менее пансионату Якубовского по уровню было очень далеко до подобных заведений не только Европы, но и соседней Финляндии, где уже в то время существовало немало курортных мест. Невзрачный пансионат на реке Иматра всего за один-два года благодаря предприимчивости его владельца Рауха превратился в лучший финляндский курорт на Иматре: в нем появились многие тогдашние достижения европейской цивилизации, а также инфраструктура медицинского обслуживания, отдыха и развлечений.
«Благодаря энергии Рауха его пансионат на Иматре из частновладельческого превратился в акционерный, – указывал обозреватель "Лужской газеты". – Отчего, кажется, не подумать об этом и г-ну Якубовскому. Основной акционерный капитал дал бы ему возможность поставить несколько громадных зданий для обслуживания приезжающих, устроить образцовый курзал и т.д.».
Почему же пансионат «Сокольницкие ключи» не стал процветающим курортным заведением? Снова цитирую обозревателя: «Всему виной – наша русская лень, русская непредприимчивость. Кажется, такое золотое и многообещающее дело должно было бы захватить владельца имения, заинтересовать его, заставить его подумать об улучшении дела… Ведь можно было бы здесь создать благоустроенный по-заграничному курорт с роскошными ваннами, променадами, удобствами и развлечениями». Однако обо всем этом приходилось только мечтать: курорта в Луге в те времена так и не получилось.
Тем не менее и сегодня родник на берегу
речки Наплотинки, что на северной окраине города Луги, у Киевского шоссе, пользуется огромной популярностью. С давних пор он стал одним из символов Луги…Как петербуржцы лечились в санаториях
О дороговизне курортного отдыха и малой его доступности для людей небогатых уже упоминалось выше.
Поэтому вокруг Петербурга в ту пору стали появляться всевозможные «санатории» (тогда говорили «санатория», то есть женского рода), рассчитанные на то, что здесь могли отдохнуть и поправить свое здоровье небогатые горожане. Одна из таких «санаторий» разместилась в бывшей демидовской усадьбе в Тайцах.
Усадьба эта, построенная в 70-х годах XVIII века по проекту знаменитого архитектора Ивана Старова для А.Г. Демидова, была одним из самых красивых и поэтичных мест Петербургской губернии. Поэт И.М. Долгорукий как-то заметил: «Кто не знал под Петербургом Тайц? Кто не был очарован тамошними прозрачными ручьями? Я редко видел место прелестнее и не пивал нигде такой воды, которую черпал там для прохлады из самих ключей, бегущих у подошвы строения…»
За долги одного из последних владельцев усадьбы (потомка А.Г. Демидова) в 1862 году она перешла в казну, и имение стало называться «Государевым». А в 1897 году усадьбу передали Обществу русских врачей для устройства первого в России санатория для легочных больных. Новое назначение потребовало перепланировки помещений во дворце и сооружения на территории усадьбы дополнительных хозяйственных построек, в том числе молочни и птичника.
Немаловажную роль сыграли здесь климатические особенности этих мест. Ведь неслучайно А.Г. Демидов построил здесь усадьбу для своей дочери, болевшей туберкулезом. (Правда, как отмечают исследователи, сравнительно недавно изучалась степень целительности климата в Тайцах, и выяснилось: микрофлора этой местности с ее вековыми дубами, елями и пихтами очень полезна для больных, страдающих гипертонией и склерозом, и не совсем полезна для легочных больных и астматиков.)
Но как бы то ни было, в конце XIX века об этом еще не ведали, и именно в Тайцах появилась легочная «санатория», состоявшая под августейшим покровительством государыни императрицы Марии Федоровны. Она располагалась в центре большого соснового парка, живым украшением которого служили расположенные группами «демидовские ключи». Современники отмечали, что местность тут сравнительно возвышенная, туманов гораздо меньше, чем в Петербурге, а солнечных дней больше. Вблизи нет населенных пунктов, воздух чистый и ароматный, дышится легко и свободно.
Первоначально предполагалось, что «санатория» в Тайцах будет бесплатной для ее обитателей, однако из-за недостатка средств пришлось ограничить число мест для неимущих, и большинство больных платили за нахождение в общих палатах 40 рублей, а за отдельную палату – 60 рублей в месяц.
В санатории было два отделения: мужское на 30 человек, и женское на 20 человек. Основной контингент постояльцев санатория составляли жители Петербурга, причем преобладала холостая молодежь. «Одна болезнь, одно желание вернуться к жизни собрало сюда людей разных классов, положений, состояний и возрастов, – писал обозреватель в одной из столичных газет. – Перед лицом страшной болезни исчезают всякие неравенства, все живут общей, дружной жизнью, сходятся в интересах, желаниях, надеждах. Больные одеты в обыкновенные платья, бодры, общительны и кажутся ошибочно попавшими в кадр чахоточных. Не хочется верить, что в каждом из них скрыты какие-то бациллы, подтачивающие жизнь, разрушающие организм».
Жильцы санатория имели возможность пользоваться небольшой библиотекой, куда некоторые столичные издания присылались бесплатно. Свой досуг они проводили весьма разнообразно – играли на пианино (пожертвование лечебнице от фабрики Оффенбахера), на скрипке, гитаре, состязались в шахматах, шашках и лото.
Способ лечения заключался в строгом санаторно-диетическом режиме. Смысл его был в том, что больные чахоткой (туберкулезом) изолировались здесь от житейских волнений, от вредной обстановки мест своих рабочих занятий, пользовались хорошей и здоровой пищей, врачебной помощью и лекарствами. На воздухе они проводили летом по 8-9 часов, а зимой по 6-7 часов в сутки. Месячное содержание одного больного обходилось «санатории» в 70 рублей.