Петербургский рубеж

— Дорогой маркиз, — кивнул император, — скорее всего корабли-демоны найдут вас первыми. Наши военные моряки уже не один раз испробовали эту их способность на своей шкуре. Ступайте, и да прибудет с вами милость богини Аматерасу Омиками. Она вам понадобится, поскольку на переговорах вы встретитесь не только с великим князем Александром Михайловичем, но и с вождем демонов, именующим себя адмиралом Ларионовым. А это противник куда серьезнее, не мне вам говорить, что таким созданиям открыты и прошлое, и будущее, а также их совершенно невозможно обмануть.

Сразу скажу, что только из-за его участия в этом деле я согласен на все условия, изложенные в этом письме. С демонами не спорят, как не спорят с тайфуном, землетрясением или цунами. Если ваш дом смыт в море гигантской волной, то виновны только вы сами, что построили его в таком опасном месте. Так что передайте великому князю, что мы согласны признать православие второй государственной религией и выдать за принца Михаила нашу юную дочь Масако, отдав за ней в приданое Курильские острова.

То, что этот молодой человек, младший брат императора, в первый же день добровольно отправился на войну, делает его достойным звания самурая и жениха моей дочери, хотя мое сердце болит от того, что ей придется уехать в эту северную страну. Также мы согласны сдать России в аренду остров Цусима для устройства там военно-морской базы, и вновь признать независимость княжества Рюкю, под протекторатом России. У русских есть хорошая поговорка, как раз подходящая к нашему случаю — снявши голову, по волосам не плачут.

«К тому же, — подумал маркиз Ито, — как я слышал, у русского императора Николая и императрицы Александры нет сыновей, и наследовать им будет либо сам принц Михаил, либо его старший сын. Божественный Тенно умен. Он заглядывает не только в завтрашний день, но и на годы вперед. Если его мысль верна, то выигрыш превзойдет все ожидания от этой злосчастной войны. Надо будет немедленно распорядиться выпустить из тюрьмы русского священника Николая, проповедующего в Токио, и взять его с собой на переговоры, вдруг пригодится… И надо будет не забыть надеть русский орден Святого Александра Невского, которым наградил меня русский император в 1896 году…»

Еще раз низко поклонившись монарху, маркиз покинул залу приемов, оставив императора наедине со своими мыслями.

7 МАРТА (20 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 10:05.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

ДВОРЕЦ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ МОЙКИ, 106.

Александр Васильевич Тамбовцев.

Сегодня утром курьер из Адмиралтейства известил хозяйку дома о предстоящем визите двух адмиралов: русского — Степана Осиповича Макарова — и немецкого — Альфреда фон Тирпица. Визит должен быть неофициальным, но до предела деловым. Забегали, захлопотали слуги, готовя для встречи гостиную. Мы с Ниной Викторовной тоже прифрантились и стали ждать дорогих гостей.

Ровно в десять часов к парадному подъезду дворца подкатили сани, из которых вышли два адмирала, похожие, как два брата-близнеца, своими роскошными бородами. У Степана Осиповича она была раздвоенная, пегая с проседью, а у Альфреда фон Тирпица такой же формы, но ярко-рыжая. Я прикинул, что сейчас Тирпиц даже моложе меня на три года. Но жизненный опыт у нас хоть и сопоставим по объему, но совершенно разный, а значит — потягаемся.

На дисплеях камер наружного наблюдения было видно, как поднявшиеся по лестнице адмиралы вошли в здание. Значит, и нам с Ниной Викторовной тоже пора выходить на «исходные». Встретились мы с гостями на парадной лестнице, хозяйка дома быстро представила нас друг другу, проводила в гостиную, предназначенную для переговоров, и откланялась, сославшись на домашние дела.

Гостиная была оформлена в стиле а-ля рюсс, и самой заметной деталью обстановки был водруженный на стол здоровенный никелированный тульский самовар, изготовленный торговым домом братьев Шемариных. Он только что вскипел, и еще время от времени побулькивал, показывая, что внутри его семь литров кипятка. Прочие предметы чайного обихода, как-то: чашки, блюдца, заварочные чайники, сахарницы, розочки с вареньем и конфетами — были изготовлены Императорским фарфоровым заводом. На них были рисунки на военно-морскую тематику.

После того как все предварительные ритуалы были закончены, мы вчетвером уселись вокруг стола и стали наливать в чашки ароматный, свежезаваренный чай.

— Господа, — прокашлявшись, начал Степан Осипович, — вчера я имел доверительную беседу с государем, в которой он раскрыл мне вашу главную тайну и просил, чтобы вы, в свете намечающегося подписания союзного договора между Россией и Германией, поделились со мной и нашим гостем из Германии имеющейся у вас информацией.

Кроме того, вполне вероятно, что в ближайшее время нам плечом к плечу придется сражаться с британским флотом. Между прочим, я с самого начала подозревал, что ваша эскадра — это нечто большее, чем кажется с первого взгляда. Я читал рапорт капитана первого ранга Руднева о деле при Чемульпо, а также донесение наместника Алексеева государю о разгроме японского флота у Порт-Артура. В первом случае я вообще ничего не понял. Как писал Всеволод Федорович, японские крейсера по непонятной причине вдруг стали взрываться один за другим. Уже потом появились ваши корабли, высадили десант и выбили японцев сначала из Чемульпо, потом из Сеула. Кстати, адмирала Тирпица весьма заинтересовала конструкция ваших десантных кораблей, да и нам на Черном море было бы неплохо обзавестись подобными новинками. Но с огорчением должен сказать, что самого главного я в тех событиях так и не понял.

— Неудивительно, Степан Осипович, — кивнул я, — японцы, которые, в отличие от вас, присутствовали при сем, тоже в них ничего не поняли, что было куда важнее. А поразило их корабли ракетное оружие, которое опережает ваше время на сотню лет.

Я достал справку, приготовленную для меня на эскадре.

— Японский крейсер «Асама» был поражен ракетой «Вулкан» российского производства. В полете ракета в два и восемь десятых раза обгоняет звук, что примерно соответствует скорости облегченного бронебойного снаряда у уреза канала ствола, — Нина Викторовна вполголоса переводила фон Тирпицу мои слова на немецкий, — но по своим прочим характеристикам она весьма далека от такого снаряда. Стартовый вес этой ракеты — триста семьдесят пять пудов, боевая часть весит шестьдесят три пуда или одну метрическую тонну, что примерно соответствует снаряду шестнадцатидюймового орудия. Но если в артиллерийском снаряде взрывчатое вещество занимает от трех до десяти процентов объема, то в боевой части «Вулкана» его ровно половина, — адмирал Макаров непроизвольно присвистнул, потом, опомнившись, извинился за бестактность.

— Да, господа, это так. А применил наш Виктор Сергеевич этот ужасный снаряд всего лишь против броненосного крейсера, и лишь потому, что избиваемый превосходящими силами противника «Варяг» нужно было срочно спасать, что и было проделано со всей возможной эффективностью. Ракеты, атаковавшие японские бронепалубные крейсера, были совершенно другого класса. Не вдаваясь в особые технические подробности, могу только сказать, что они предназначены для уничтожения небронированных кораблей водоизмещением до пяти тысяч тонн. Японские крейсера-«собачки» как раз вписывались в этот стандарт. А потом, действительно, явилась наша эскадра, вся в белом, и начала наводить порядок уже на берегу…

— Теперь всё понятно, — кивнул Степан Осипович, — то есть понятно как раз далеко не всё, но я надеюсь, что позднее мы поговорим об этом более подробно. Вон адмирал Тирпиц собирается для установления полного понимания, воспользовавшись услугами нашего Транссиба, отправиться на Дальний Восток и лично познакомиться с победителем адмирала Того и его замечательной эскадрой.

— Ja, ja! — закивал фон Тирпиц, после того как Нина Викторовна закончила перевод сказанного адмиралом Макаровым.

— Кстати, — продолжил Степан Осипович, — а вы не можете сказать, какое секретное оружие использовала ваша эскадра в деле при Порт-Артуре? Там вы вроде не применяли ничего нового, только пятидюймовую артиллерию. И в то же время малыми силами сумели разгромить одну из сильнейших эскадр в мире?

— Степан Осипович, — сказал я, — всё дело в нескольких преимуществах, которые наши артиллерийские системы имеют над японскими: скорострельность, кучность, точность, дальность. Еще сыграли свою роль фугасные снаряды с замедлением подрыва и тактика стрельбы на недолетах при атаке противника с кормовых углов, — сказать честно, готовясь к подобному разговору, я очень долго учил правильно произносить эти слова. Ну почему мы не взяли с собой в Питер ни одного военного моряка!..

— Как это — стрельба на недолетах? — оживился Макаров.