Петля дорог

На маленькой жаровне грелись две пары клещей, острая пика и крючья. Палач, невысокий, обстоятельный умелец, возился в дальнем темном углу оттуда звенело железо.

Станко раздели донага; руки и ноги его надежно удерживались железными, вмурованными в стену кольцами. Низкая комната с тяжелым нависающим потолком пропахла гарью и потом; подручный палача в кожаном переднике принес две трехногих табуретки — для капитана стражи и для писца. Вдоль стен молча стояли еще трое или четверо стражников.

— Кто на воротах дежурил с утра? — спросил сквозь зубы капитан, обращаясь к кому-то у стены.

— Десятка Витко, — глухо отозвались из темноты.

Капитан явственно скрипнул зубами.

Глаза Станко бездумно блуждали по стенам и потолку — то и дело приходилось торопливо отводить взгляд, натыкавшийся на дыбу, плети, колодки с винтами, сидение с выдвижным шипом…

Капитан подошел к Станко вплотную — коренастый, не старый еще человек со сросшимися на переносице бровями. У этого человека была большая неприятность, которая могла стоить ему положения, карьеры и самой жизни: прямо в сердце замка был схвачен неведомо как пробравшийся туда лазутчик.

— Ну, — проронил капитан сквозь зубы, — приступим… Ты кто такой?

По спине Станко, по лицу, по груди градом катился пот — и не только оттого, что в камере было душно. Он глупо улыбнулся — бессмысленно, как мог. В деревне был дурачок, бродивший обычно со двора во двор, он улыбался так же — бессмысленно и жалко, и обидеть его считалось грехом…

По лицу капитана прошла медленная судорога. Он сдержался и снова спросил ровным голосом:

— Имя?

— Станко, — выдохнул его пленник, радуясь тому, что хоть на один вопрос может ответить, не таясь.

— Кто такой?

— Сын… — прошептал Станко, содрогаясь.

— Что?

— Сын… Я сын…

— Чей сын? — карие глаза капитана оказались совсем рядом с блуждающими глазами Станко. Тот часто задышал:

— Я… Я не хотел ничего дурного, господин капитан… Я… был на кухне, и просто, случайно… Я не виноват, я хотел посмотреть картины…

Он нес и городил чепуху, бессмыслицу, а ум его лихорадочно искал правдоподобную версию, путь если не к спасению, то хоть к избавлению от пыток. Если ему суждено умереть, не выполнив миссии, то пусть он умрет достойно…

Капитан скривил губы, и Станко осекся.

— Послушай, Станко, — медленно сказал капитан. — Мне не нравится то, что я буду сейчас делать. Я прошу тебя избавить меня от этого грязного, нудного, неблагодарного занятия. Ты будешь отвечать на мои вопросы?

— Буду, — пробормотал Станко и снова огляделся, как затравленный. Палач стоял в стороне, задумчиво массируя правой рукой локоть левой; писец удобно устраивал на коленях бумагу, а те, что стояли у стены, молча поблескивали оружием.

— Будешь, — криво усмехнулся капитан почти с облегчением. — Будешь… Это твой меч?

Станко увидел свой меч — свою надежду, верный меч, подарок Чабы! — в руках у подручного палача.

— Ну-у… — он тянул время, а спасительная мысль, если такая была возможна, все не приходила, — да, это мой меч.

— Хорошо, — капитан взял оружие в руки, попробовал клинок: — Ого… Это очень хорошее оружие. Откуда оно у тебя, ты ведь простолюдин?

«Я не…» — хотел сказать было Станко, но прикусил язык. Выдавил из себя:

— Мне… подарили…

— Кто?

— Один старый солдат…

— Зачем?

«Чтобы убить князя Лиго».

— Просто так… Да просто так, ему не нужен был, вот он и подарил…

— Хорошо, — капитан отдал меч кому-то из стражи. Постоял к пленнику спиной, чуть повернув голову, так что Станко видел, как бьется жилка у него на виске. Резко обернулся:

— Как ты проник в замок?

— А… — начал Станко и осекся. Облизнул губы, снова забегал глазами:

— Я… Вошел…

Томительная пауза. Капитан, конечно, ждал продолжения, но его не последовало.

— Как вошел? Через ворота?

— Да… — прошептал Станко, и тут же от стены рявкнули:

— Ложь! Ты знаешь Витко, капитан! Через ворота и мухе не пролететь!

— Помолчи, — прохрипел капитан, не оборачиваясь к говорящему. Снова приблизил лицо к лицу Станко, посмотрел на него снизу вверх, потому что железные кольца были вбиты довольно высоко:

— Парень… За каждое слово неправды… Ты ответишь. Разве я похож на дурачка? Ты проник в замок, с мечом… Тебя послали. Зачем? Убивать. Кого?.. — капитан дернулся, — мы оставим этот вопрос на потом… Его сиятельство может быть очень жестоким, Станко, — он оскалился.

Палач переступил с ноги на ногу и шумно вздохнул.

— Как ты попал в замок? — тихо спросил капитан, и в голосе его звякнул металл. — КТО ТЕБЯ ПРОВЕЛ?

Станко заметался:

— Никто… Никто, господин капитан, я сам… Я не хотел злого, я…

Все внутри него дрожало от унижения, он всхлипнул и замолк.

— Ты врешь, — сказал капитан ровно. — Я спрашиваю тебя последний раз: кто из людей, знающих ходы-выходы, провел тебя в замок?

Стало тихо, только потрескивала жаровня да вздыхал палач.

— Хорошо, — бросил капитан тихим, бесцветным голосом. — Латко! Приступай.

Палач оставил вздохи, деловито поправил фартук и осторожно взял с жаровни клещи — раскаленные докрасна.

Станко в изнеможении закрыл глаза. Прав был Илияш, прав… Зачем все… Добрые духи, какой конец… Ты всегда прав, Илияш… Илияш?! Нельзя даже в мыслях произносить его имя!

Покачиваясь, клещи плыли по воздуху к Станко. Он видел их, даже не раскрывая глаз.

— Ну не упрямься, мальчик, — мягко сказал вдруг капитан. — Этого не хочется ни тебе, ни нам… Тот человек служит во дворце?

Станко не отвечал. Все мышцы его мучительно напряглись, но железные кольца держали крепко.

— Тот человек стражник? Или слуга? Назови его имя, Станко, мы отыщем его сами… Нам нужно имя.

Клещи зависли перед самым лицом. От них исходил жар; красные, как закатное солнце, они повернулись у Станко перед глазами:

— Разве ты враг себе? Ну-ка, подумай: может быть, тот человек служил в замке раньше, а теперь не служит?

Станко заплакал. Как последний трус, он плакал от страха, а ведь верил раньше, что боль и пытки ему нипочем…