Петля Путина. Разбор полетов за 10 лет

К осени 2005 года по инициативе В. Путина была разработана система так называемых, «национальных проектов», которая должна была сгладить разрушительные последствия проекта «монетизации льгот» и понемногу восстановить упавший рейтинг президента. Был создан Совет по реализации приоритетных проектов, который возглавил Дмитрий Медведев, незадолго до этого назначенный Первым вице-премьером. Одновременно с ним на пост Первого вице-премьера был назначен также министр обороны Сергей Иванов. Многие наблюдатели оценили эти назначения как выдвижение на политическую сцену возможных преемников на пост президента России в 2008 году и как видим, не ошиблись. Работая в течение двух лет в Совете по реализации нацпроектов, Д. Медведев очень скоро превратился в публичного политика, рейтинг которого медленно, но верно приближался к рейтингу самого В. Путина.

Ну, а что же с культом личности Путина? А может его вовсе не было? Вот как об этом пишет Екатерина Тошина (Санкт-Петербург): «Оснований для культа в современной политической реальности нет. Путин заурядная торговая марка корпоративно-криминальной элиты, которой никакой культ вроде бы не нужен. Однако факт: СМИ неуклюже, но верно пытаются доказать народу, что и культ и усиление власти у нас имеются. Причем делается это не с целью создать через констатацию следствия недостающую причину. Никто, понятно, не собирается усиливать государство посредством сообщений о сортах помидоров, кафе-барах и детях, названных именем полковника Путина. Пиарщики оповещают народ о культе, тупо копируя внешнюю символику предыдущих исторических прецедентов подобного рода и даже не трудясь организовать собственно культ. Народ убеждают, что вокруг него со скрежетом ворочаются страшные молохи сильной власти, в то время как от власти давно остались одни лохмотья.

Путин — это Брежнев, который по непонятной на первый взгляд причине решил прикинуться Сталиным. Российское государство постепенно отмирает, уступая место власти корпораций. Задача последних — быстрое и эффективное освоение ресурсов, оставшихся от хозяйства СССР. Элита не заинтересована в долгосрочных бизнес-проектах. Значит, ей нет нужды заботиться об усилении государства, могущем эти проекты поддерживать. Закон необходим для защиты капиталовложений. Но если твой бизнес заключается в быстром опустошении мешка, который тебе дали временно подержать, то зачем этот закон нужен? Напротив, подобный стиль обогащения, прежде всего, нуждается в подкупе тех, кто даст мешок, и тех, кто в нужный момент вежливо отвернется. Иными словами — стиль современного российского бизнеса по определению предполагает уничтожение государства, права и правового сознания. Тем, кто наивно полагает, будто большой бизнес захочет легализовать свои капиталы, и потому пытается пролоббировать исполнение хоть каких-то законов, я предлагаю ознакомиться с опытом наркотеррористического государства Колумбия. И окончательно прозреть. Колумбия закономерный итог развития государства с криминально-олигархическим устройством. О «законности», «праве», «социальных гарантиях» и тому подобных фантомах там даже говорить не модно. Людей в Боготе убивают прямо на улице при большом скоплении народа, после чего неторопливо сворачивают за угол. В тюрьмах без суда, следствия и даже обвинения люди томятся годами. Крестьян сгоняют с земли целыми деревнями, превращая в передвижные колонии нищих. Дети-наркоманы и дети-алкоголики у всех на глазах медленно умирают на улицах столицы. Страна поделена между сферами влияния групп интересов, каждая из которых совмещает в себе функции бизнеса, государственного управления, связей с миром, полиции, исполнения наказаний и подготовки вооруженных сил. Государство в этой стране не является даже одной из корпораций. Оно — готовое к услугам любой из них пиар-агентство, которое по сходной цене легитимизирует любую акцию криминальных баронов.

В начале 90-х в публицистике появились убедительные доказательства того, что модернизация России пойдет по пути не европейскому, как убеждали нас авторы реформ, но как раз таки по латиноамериканскому. В пользу этого говорил пресловутый национальный менталитет, в котором право сильного, традиционное неуважение к личности и ее имуществу (а соответственно — к государству и его имуществу), отношения господства-подчинения, авторитарное сознание и проч. всегда успешно выражали навязываемые извне либерально-демократические ценности. Добавьте к этому менталитету обилие природных ресурсов, которые на нашу беду, слишком легко осваиваются (руби да вывози. Или, как сейчас модно, рой канал и продавай водные ресурсы целой реки «вододефицитным районам Азии»), и станет ясно, что нормальная судебно-правовая система в этой стране никогда не возникнет. Она просто невыгодна отечественному большому бизнесу, чей стиль варварское расхищение ресурсов. Надеяться же на возникновение другого стиля извлечения доходов, с меньшей прибыльностью и более сложной организацией, который заинтересован в возникновении правового поля, не приходится. Ибо, какой же дурак пойдет по сложному пути, когда есть простой? Даже если такие бизнес-идеалисты отыщутся, они будут немедленно раздавлены приверженцами традиционного стиля.

От Колумбии нас отделяет: а) время, б) некоторая инерция СССР, связанная с сохраняемыми покамест лохмотьями социального обеспечения, в) традиционное наличие развитых спецслужб. Эти последние еще обладают монополией на террор, не позволяя вырасти конкурентам. Однако главная дистанция — все же временная, которая имеет тенденцию сокращаться.

Из двух зол «криминальный капитализм» — «авторитаризм», первое из которых является реальностью, а второе — ширмой, пиарщики элиты выбрали второе. Произвол во имя государства для авторитарного сознания представляется более предпочтительным, чем произвол во имя незнамо кого. Именно поэтому власть взялась за создание пиар-моделей «культ личности Путина», «усиление государства», «выстраивание властной вертикали» и т. п. Само собой, что параллельно приходится пиарить и оборотную, негативную сторону сильного государства — усиление полицейского произвола, цензуру, введение лизоблюдства перед властью во всеобщую практику и т. п. — просто для правдоподобия и для либерально настроенной интеллигенции, которая бросит на борьбу с фантомом всю свою протестную энергию. Кроме того, заявленная пиар-агентсвом «Государство» концепция «культ» развязывает руки корпорациям, которые могут использовать его для реализации личных инициатив. Здесь я хочу, например, предостеречь противников культа от усматривания продолжения политики авторитаризма в инициативах милиции и ОМОНа по разгону митингов. У тех петербуржцев, кто наблюдал жестокое избиение участников митингов 15 апреля у американского консульства и 18 мая на Марсовом поле (против произвола, связанного с 300-летием), был соблазн наивно предположить, что «Путин устраняет неугодных». На самом деле это независимые бандформирования «милиция» и ОМОН решали свои частные проблемы и устраняли своих собственных неугодных, прикрываясь лейблом Путина (его портрет и в самом деле висит в каждом отделении).

Пиаря позитив, связанный с культом Путина, система успокаивает наиболее невежественную часть публики («уж лучше он, чем «бандиты»). Пиаря связанный с тем же негатив, система переориентирует протест критически мыслящих граждан на химеру, отвлекая от осознания истинной реальности. Бороться с авторитаризмом проще. Мы к этому, в конце концов, привыкли. А вот бороться против абстрактного, неявного врага, который расползается по всей стране в виде воров и бандитов больших, маленьких и гигантских, который нет-нет да и проявится в каждом из нас искушением хоть в мелочи преступить закон, — это гораздо тяжелей. Тем более, что единственная альтернатива ему в отечественных условиях — все тот же авторитаризм» [Конец цитаты].

Наиболее «успешным» пиар-проектом по возрождению в России авторитаризма является анонимное исследование «Проект Россия», которым зачитывалась, начиная с осени 2005 года, отечественная политэлита, а, начиная с середины 2007 года, когда «Проект» был опубликован в виде 2-томного произведения неизвестного автора и издан весьма солидным тиражом, практически вся читающая публика. Основная идея «Проекта» — сохранение преемственности власти: «На сегодня мы худо-бедно существуем лишь потому, что сохраняется преемственность власти. КПСС, Горбачев, Ельцин, Путин — все это звенья одной цепи, продолжение советской власти. Система стремительно разлагается, но она еще существует. Когда преемственность исчезнет — она развалится. Страна превратится в город, отданный на разграбление. То, что мы видим, — еще цветочки. Ягодки впереди, когда порвется великая цепь преемственности. Порвется и ударит, как у Некрасова, «одним концом по барину, другим по мужику». В бывших республиках СССР, где удалось разрушить преемственность власти — на Украине, в Грузии, в Киргизии, — начался период активного распада. «Правители», вытащенные «из ниоткуда», скоро уйдут в «никуда». Их сменят другие такие же, пока агрессор не решит, что нужная кондиция достигнута. Когда черновая работа будет завершена, новые земли включат в чужую систему, сначала не силовыми методами, а потом по ситуации». [87]

87

Проект Россия. М.: «Эксмо». 2008. С. 39–40.

Во второй книге «Проекта» предлагается некий симбиоз из 70-летнего опыта СССР с несменяемым лидером и ненаследственной монархии, когда православный лидер руководит (царствует) пожизненно, а на смену ему приходит новый, избираемый всем народом лидер, не имеющий родственных связей с предыдущим, но «выращиваемый» на престол возможно с младенческих лет, наподобие того, как это делается в Тибете при смене Далай-ламы. Такой руководитель, по определению, становится «духовным лидером» страны, каким является тот же Далай-лама.

Однако, как показывают многочисленные примеры из истории генезиса «классических культов личности», такая политика не имеет будущего. «Историческим аналогом правления Путина — пишет известный обозреватель газеты «The Moscow Times» Андрес Аслунд, — можно, пожалуй, считать царствование Николая I, находившегося на троне с 1825 по 1855 г. — оно не принесло пользы никому, кроме ближайшего окружения самого монарха.

Обильные нефтяные доходы дают Путину возможность избегать трудных реформ и позволять своему «ближнему кругу» опускаться до самой разнузданной коррупции, которой найдется не много параллелей в мировой истории» [88] .

88

А. Аслунд. Разоблачая грандиозный миф о президенте Путине. «Тhe Moscow Times». 29 ноября 2007 г.

Глава 4 Президент «управляемой олигархии»

4.1. Что такое путинизм

Одним из первых, кто определил постсоветский государственный строй как олигархию, был Александр Солженицын, который в конце 1996 года писал:

«Из ловких представителей все тех же бывших верхнего и среднего эшелонов коммунистической власти и из молниеносно обогатившихся мошенническими путями скоробогатов создалась устойчивая и замкнутая олигархия из 150–200 человек, управляющая судьбами страны. Таково точное название нынешнего российского государственного строя.

Членов этой олигархии объединяет жажда власти и корыстные расчеты — никаких высоких целей служения Отечеству и народу они не проявляют». [89]

Определяя Россию первого ее президента Ельцина как олигархию, писатель исходил из классического словарного значения этого слова, данного в словаре Владимира Даля: «Образ правления, где вся высшая власть в руках небольшого числа вельмож, знати, олигархов». [90]

В переводе с греческого «олигархия» означает «власть немногих» («олигой» — «немногие», «архэ» — власть, правление), а «олигархи» — «немногие правящие» или «правящее меньшинство».

89

А. Солженицын. К нынешнему состоянию России. «Общая газета». 4 декабря 1996 г.

90

В. Даль. Толковый словарь, т. 2. М.: «Русский язык». 1979. С. 677.