Петля

В её настроении произошла резкая перемена: нахлынула бесшабашная игривость.

"А не хлопнуть ли его по плечу?
– подумала Настя.
– Или сказать: молодой человек, у вас вся спина белая".

Как только светофор загорелся зелёным, незнакомец очень быстрым шагом, чуть ли не бегом устремился вверх по улице.

Настенька едва успевала за ним на своих высоких каблуках. И отстала бы, если бы он не решил перейти проезжую часть в неположенном месте с оживлённым движением.

Пока долговязый мужчина в ретро-одежде поджидал момент, чтоб перебежать дорогу, она почти догнала его и уже собиралась протянуть ему пятидесятирублёвую купюру, которую на ходу достала из новенькой сумочки, но тут долговязый неожиданно бросился на другую сторону проезжей части. Поток был плотный, выждав с полминуты, Настенька ринулась за ним, не заметив машину, обгонявшую неспешно приближающийся к ней автобус. Раздался пронзительный визг тормозов.

Василий обернулся и увидел, как Настю едва не задавила машина, он заметил, что за ней следуют три фигуры в чёрном. Ему показалось, что они начали преследовать его ещё в метро. Он ещё больше ускорился и уверенным шагом продолжил движение вглубь дворов. Возле старого четырёхэтажного дома начала ХХ века стояла старенькая красная машина марки "Запорожец".

Василий открыл дверь и залез в тесный салон. Да ведь ездили люди на таких малолитражках - и ничего! Он вставил ключ в замок зажигания, вытянул до упора регулятор воздушной смеси, который был на всех допотопных карбюраторных машинах. У его дяди был похожий агрегат, поэтому он знал, как обращаться с таким ретро. Мотор громко чихнул пять раз подряд, затем заработал с оглушительным треском. Внезапно что-то произошло слева от него - это Настя буквально ворвалась в машину с шумом захлопнув пассажирскую дверь.

Василий с недоумением уставился на неё, пытаясь включить заднюю скорость, рычаг переключения никак не хотел принимать правильное положение. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Трое людей в чёрном стремительно приближались к машине.

– Вот ваши пятьдесят рублей за проезд, - обиженно сунула купюру под нос Василия Настя.

– Вон отсюда!
– заорал ей прямо в лицо Василий.

Она опешила и покраснела от гнева.

Василий посмотрел ещё раз в зеркало, остро почувствовал терпкий аромат духов Насти и ощутил комичность ситуации. Если Смежник из лифта обманул, сейчас он врежется в стену. "А застревал ли я реально в том лифте, или это всё мне привиделось?
– подумал Василий.
– Нет, был, появился же у него откуда-то ключ от запорожца". Он выжал сцепление, включил первую передачу и нажал на газ, отпуская сцепление.

Машина задёргалась, вокруг стало совершенно темно, и только по истошным крикам Насти Вася понял, что он не ослеп - Настя также погрузилась в темноту. Тёмный цвет очень плавно сменился на тёмно-оранжевый, а затем неожиданно превратился в ослепительный дневной свет.

Василий нажал на тормоз и выключил передачу, постепенно зрение привыкло к дневному свету.

11

Вокруг был всё тот же двор того же дома по Большому Сухаревскому переулку. Он посмотрел в зеркало: преследователи исчезли, словно их и не было. Заглушил мотор и вышел из запорожца. На улице было гораздо теплее, и в залитом солнцем дворе было что-то особенное, отличающее его от других таких же дворов, по которым часто бродил Вася в обеденный перерыв. Прислушавшись, Василий понял, что возможно это тишина - здесь было очень тихо, а ещё птицы. На ветках деревьев щебетало множество птиц.

Наблюдения Василия прервал громкий хлопок, это Настя с чрезмерным усилием зло закрыла дверь запорожца. Она уверенно подошла к нему и так же уверенно влепила звонкую пощёчину.

Василий опешил:

– За что?

– За то, что заманил в машину и чуть с ума не свёл своим аттракционом!
– прокричала она дрожащим срывающимся голосом.

Василий заметил, что на её лице выступили слёзы и она вот-вот разрыдается. Но этого не произошло. Настенька развернулась и гордо зашагала прочь.

Василий, оглушённый произошедшим, стоял посреди двора. На улочках были припаркованы на значительном расстоянии друг от друга немногочисленные машины - в основном старые советские жигули, москвичи, запорожцы и несколько волг.

В дальнем углу двора возле металлических гаражей женщина-дворник в длинном фартуке мела улицу. "Неужели всё это правда и я в 1991 году?" - подумал Василий.

Он вспомнил про надпись на брелоке с ключами, про бардачок и открыл его.

Внутри оказался сложенный вдвое лист бумаги. Василий прочёл:

Обязательно уничтожьте это письмо, сразу после прочтения, если его найдут, это в любом случае сыграет против вас. Напоминаю, вы в 1991 году. Избавьтесь от любых вещей, которых не было в то время. Не привлекайте внимание окружающих.

Как только прибудете, отправляйтесь в павильон звукозаписи у метро "Колхозная". Спросите Романа. Он организует вашу встречу с человеком по имени Смежник.

Спасибо, что поверили. Первое время будет тяжело, но потом привыкните.

И прошу вас, ради Бога, никаких пророчеств по поводу судеб России.

Ваш друг, Смежник.

"Что за бред, - подумал Василий, - Смежник советует обратиться к Смежнику?" Он перевернул страницу. Скорее всего, она была вырвана из книги, на другой стороне была надпись:

7. Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят тот человек, которого съест лев, и лев станет человеком.

12

Василий подумал, что "Колхозная" это старое советское название станции метро "Сухаревская", он вернулся обратно на Большой Сухаревский переулок, не спеша дошёл до улицы Сретенка. Посмотрел на табличку на стене углового дома и никак не мог вспомнить, было ли у этой улицы другое название в советскую эпоху.

На табличке на противоположной стороне улицы значилось "Сретенка, дом 28". Хотя по улице ездили советские волги, жигули, москвичи и редкие древние ауди и мерседесы, а большинство людей было одето в безликую и странную одежду тех лет, Василия не покидало ощущение маскарадности всего происходящего. Ему казалось, что он попал на съёмки исторического фильма, вот сейчас он идёт мимо витрины магазина "Ткани", в которой размещены нелепые, совершенно не сочетающиеся по цвету обрезки материи. Чем ближе он подходил к метро, тем отчётливее понимал, что он на самом деле попал в прошлое. Это было безумием, но это была правда.

Пробка на Сретенке перед Садовым кольцом была не меньше, чем в современности. Между машинами с тряпками и баллончиками-пульверизаторами сновали мойщики окон автомобилей. Василий вспомнил, что в детстве у них был такой же стеклоочиститель, он назывался "Секунда".

Василий поверил таинственному голосу из лифта после трёх предсказаний, однако в глубине души он считал, что путешествия в прошлое - это абсурд.

Он порылся в кармане куртки и извлёк пятидесятикопеечную монету. Уходя из дома, Василий взял с собой горсть советской мелочи и девять синеньких двадцатипятирублёвых купюр. Не зря же всю жизнь занимался коллекционированиям денежных знаков.

Он нагнулся над окошком киоска Союзпечать и попросил свежий выпуск газеты "Известия".

Дата на газете сообщала, что сегодня 6 сентября 1991 года, 213.

Василий пробежался по основным заголовкам: "СССР признал независимость Литвы, Латвии и Эстонии", "Горбачёв и Ельцин отвечают на вопросы телезрителей США", "Государство рухнуло, а страна осталась. Как ей жить?" Несколько минут он читал фрагменты разных статей. Дух неопределённости и перемен. Василий неплохо знал историю: до 8 декабря 1991 года, когда было подписано Беловежское соглашение о распаде СССР, оставалось ещё два месяца, но газета уже почувствовала, куда дует ветер, и признавала, что советской империи осталось недолго жить.