Петля

– Улитов?
– вслух вопросил Вячеслав.

Милашка Маришка обернулась, и вдруг лицо ее исказилось в нелепой гримасе. Она нехорошо ухмыльнулась, зеленые глаза вспыхнули безумным огнем. По телу Белова прошелся электрический ток: его одновременно одолела и жажда мести, и чувство страха и неуверенности. Противник оказался слишком непредсказуем, а сила его - необъяснимо большой.

Тихий юноша из кабинета внезапно исчез, словно его удалили одним щелчком пальцев как ненужный более элемент. Пространство сузилось, исчезли посторонние звуки и голоса из коридора. Очаровательная девчушка стала преображаться: начиная с туфелек и заканчивая волосами на макушке. Юбку сменили брюки - в полоску, естественно, блузу - жакет и яркий оранжевый шарф. Наконец, и лицо стало Улитова. Вытянутое, с кривым носом, маленькими глазками и пухлыми губами.

Улитов поседел с последней встречи, был потрепан и изможден, но с издевающейся ухмылкой на устах, фанатичным блеском в глазах. Если раньше Улитов смотрел как бы с ленцой во взгляде, то теперь от былого спокойствия не осталось следа.

И никакого раболепия.

Улитов был одним из замов в компании Белова, и Вячеслав хорошо запомнил его по количеству жалоб на свою работу и кляуз на коллег. Этот персонаж с завидным постоянством надоедал и заявлял о себе, но Белов не представлял, чем так насолил, что стоило настолько погружаться в мистику и мстить столь странным образом.

– Ну здравствуй, Славик. Постарел, осунулся. Не бережешь себя, истаскался!
– причитал Улитов, озлобленно сжимая зубы и ощерившись во взгляде.

– Сам не красавец, - сплюнул Белов, кривясь.

– Да, как ни печально, - взгрустнул он, тоскливо качая головой.

– Зачем устроил это? А главное, как?

– Ты сам уже знаешь ответ, как. Приручил одного божка - делов-то, - высокопарно заявил Улитов.
– А что, я разбираюсь в вопросах магии! Хоть в чем-то я выше других!
– Белов выжидательно молчал.
– Я был хорошим мальчиком, родившимся не в том месте, не в той семье и попавший затем не в ту компанию. Но учился я прилежно и какое-то время думал, что выбился в люди.

– И что не получилось?

– Не хватило мозгов и связей нормально себя определить в вашем сплошь привилегированном и расписанном мире. Я так и не получил повышения от тебя, хотя заслуживал его по своим качествам и уму. Может, поговорим уже о тебе?

Белов в упор не помнил, о каком повышении могла идти речь.

– Будь любезен, объясни, чем я тебе не угодил.

– Издеваешься?
– насупился Улитов.
– Проталкивал своих знакомых на высокие должности в обход нормальным сотрудникам!

– Улитов, давай начистоту. И как здравые люди. Лично тебе я не причинял зла. Да, пренебрежение и, возможно, грубость. Честно говоря, если и были какие-то мои знакомые, то компетентные, - постарался быть убедительнее Белов. Хоть он и лукавил, но и Улитова никогда не считал хорошим организатором, чтобы повышать его еще.
– Я готов посодействовать тебе сегодня, помочь с работой. Мои связи не потеряны.

– В том и дело, дорогой мой "здравый" Вячеслав, что твои связи, несмотря на то дно, в которое ты, зараза, угодил, все равно при тебе. Выплыл сухим из воды!

– Ах, в этом дело, - небрежно обронил Белов, вздохнув.
– Неужели ты настолько мстителен?

– Во мне нет больше принципиальности, - пробурчал Улитов.
– Раньше я хотел только справедливости, но теперь я, Вячеслав, совсем не "здравый" человек. Мне подавай развлечений, - он осклабился.
– И справедливость тут ни при чем. Просто ты - невероятный игрок, с***н сын. Я не мог пропустить твою фигуру мимо себя. И, поверь, готов дать тебе новую загадку.

– Погоди, все же выслушай мое предложение. Кажется, я знаю, что тебе нужно.

– Ты - мне предложение?
– Улитов рассмеялся, безумно улыбаясь.
– Ну-ну, выкладывай, интересно, - он сложил руки на груди.

– Если тебе не нужна работа, а игра...
– облизнул губу Белов, копируя безумие Улитова.
– Как насчет того, что я лично составлю тебе план и предложу другую, не менее занятную для воплощения фигуру?

– Не надо ставить под сомнение мои с Трикстером сценарные способности, - важнецки вскинул голову Улитов, оскорбившись.

– Ладно-ладно, - торопливо пошел на попятную Белов.
– А другая кандидатура интересует? Я знаю многих, поверь. Улитов, предложение более чем заманчивое, игроки похлеще меня. Ты хотел признания? Я признаю, что ты перехитрил меня, переходи к следующей жертве. Подскажу в реализации, если хочешь. Пытки, маневры, психологическое давление - и не представляешь, сколько всего, - заманчиво вещал Вячеслав, перейдя на заговорщицкий шепот. Глаза его горели почти взаправду.
– Взамен на мои знания и идеи ты меня отпускаешь. Сам себе хозяин - как и сейчас.

И Улитов задумался.

– Плетешь вокруг меня паутины, Вячеслав, - качнул головой безумец.
– Так искусно, что сам едва не пропустил. Загоняешь меня в петлю. Нельзя полагаться на тебя, понимаешь, Слава? Хоть и красиво звучит.

– Я не подведу, даю слово, - клятвенно заверил Белов, приложив руку к сердцу.

– Твое слово ничего не стоит, - ухмыльнулся Улитов.
– А что для тебя ценно? Если что-то важное, или ты сквозь продажный?
– принялся рассуждать безумец, и ответа то не требовало. Вячеслав внутренне напрягся: с сумасшедшими ему доводилось общаться, и ничего хорошего это не приносило.
– Нет, вроде бы должно быть. Иначе ты бы спятил, как я. Что ж в тебе человеческого, Белов?
– сузил глаза подонок.

Вячеслав сохранял бесстрастный вид и в уме прокручивал варианты бегства или атаки. Раздражало не столько безумствование Улитова, сколько его показушность, панибратство и обманчивая всесильность. С дураками и умалишенными-то общаться было не привыкать, а вот с хамством бороться сложней. Особенно, если за ним стоит нечто больше, чем слова. Дух Трикстер, например. Только поэтому Белов никогда не признает за равных людей, выбившихся из нижних слоев общества, как Улитов или Повышаева, да ее женишок Безуглов - из них ничем не выбить, не выветрить простодушие, наивное восприятие мира и всего прочего. Как бы они ни старались подняться, казаться твердыми и циничными, им было далеко до людей, у которых богатство передавалось с молоком матери, с генами отца. С простецами можно иметь торгово-рыночные отношения, даже, предположим, вступать в личные отношения. Глупцы те, кто не видит в них, выродках, выгоды. Она, безусловно, есть. Та же Александра Повышаева отлично пригодится в передовых рядах в качестве исполнителя.

Но уж что касается власти - Белов был убежден, что всякие полукровки и в половину не сумеют вести бизнес толково так, как делал это он. Конечно, Вячеслав потерпел поражение. Но из-за кого? Из-за предателей, людского фактора, а не из-за личного недосмотра за делами компании.

Пока Улитов размышлял над судьбой Вячеслава, Белов с обманчиво благосклонной улыбкой ждал.

– Зачем тебе было убивать Повышаеву?
– спросил Вячеслав ради интереса, попытавшись отвлечь безумца, пока тот не додумался до чего-то "гениального" в отношении участи Белова.

– Я не убивал эту милашку.

– Но ты создал целую россыпь версий ее гибели. Зачем?

– Не я подстроил гибель крошки Александры, - помотал головой Улитов, загадочно улыбаясь.
– Я только использовал событие, которое должно было произойти. Да я спас ее! С помощью тебя, конечно.

– То есть она выживет?

– Да, ты разгадал загадку. Она тебе понравилась?
– сощурился Улитов то ли из ревности, то ли из попытки "нащупать человечность" Вячеслава.

– О чем ты говоришь, она мне в дочери годится, - скривился Белов.
– Нет, я не любитель маленьких занудных карьеристок.