Петр I

А Новгород и Псков в том же году делали: рвы копали и церкви ломали, полисады ставили с бойницами, а около полисад окладывали с обеих сторон дерном, также и роскаты делали, а кругом окладывали дерном. А на работе были драгуны, и солдаты, и всяких чинов люди, и священники, и всякого церковного чину, мужеского и женского полу. А башни засыпали землею, а сверху дерн клали. Работа была насуменная. А верхи с башен деревянные и с города кровлю деревянную все сломали. И в то время у приходских церквей, кроме соборной церкви, служеб не было.

А в то время во Пскове воеводою был окольничей Василей Борисович Бухвостов, да дьяки Леонтей Клишин да Лукьян Вальков. А в Новегороде вместо воеводы был генерал Яков Вилимович Брюс.

А из под Печерского монастыря посылал от себя генерал-фельдмаршал Борис Петрович под Ряпину¹⁴, шведскую мызу, сына своего Михайла Борисовича Шереметева с полками. И под тою мызою был бой, и на том бою шведов, конницу и пехоту, побили и взяли у них 2 пушки чугунных, да 3 знамя драгунских, да в полон взяли майора да 30 человек драгун. Всего их было полторы тысячи. А пехоты нашей не было, только был один драгунской старой полк генеральства Адама Адамовича Вейде да калмыки – а у них был ертоулом <авангардом> Степан Петров сын Бахметев да псковичи. Только на бою были псковичи с драгуны и с калмыки, и то не все, потому что речки топки.

А мызы их шведския пожгли, и с хлебом, и со всем. А пожитки их, и лошади, и всякую скотину побрали ратные люди государевы. И о том от себя из полков писал Михайла Борисович к отцу своему под Печерской монастырь.

И после того с пушки, и с знамены, и с языки он, Михайла Борисович, из под мызы шол под Печорской монастырь. Наперед везли знамены, за знамены пушки, за пушками ехали полки ратных людей, за полками ехал он, Михайла Борисович. А в то время у Печерского монастыря на всех роскатах и на башнях роспущены были знамены, также и во всех полках около Печерского монастыря. И на радости была стрельба пушечная по роскатом и по всем полкам, также из мелкова ружья.

А под Ладогою был с полками окольничей Петр Матвеевич Апраксин. И с шведами был у него бой – за помощию Божиею шведов побил, а иных в полон побрал.

А в устье Псковского озера посылай был изо Пскова псковитин Иван Степанов сын Фустов с козаки. И с шведами был у него на воде бой – и за помощию Божиею он, Иван, шведов побил, 2 пушки чугунных потопил да взял у них 56 фузей. И о том они во Псков к генералу к фельдмаршалку писали.

И боярин Борис Петрович из под Печерского монастыря и с сыном своим с Михайлом Борисовичем пошол во Псков. А с полками оставил под Печерским монастырем товарища своего князь Юрья Федоровича Щербатово. И после того, в ноябре месяце, по указу государеву из под Печерского монастыря велено ему, князь Юрью Федоровичу, и с полками из Печер иттить во Псков.

А на Москве в Китае дворы боярские – Одоевскаго и Салтыкова – и церкви, и Каменной приказ, и Судной дворцовой, и все каменное строение, сломаны.

А с Москвы во Псков изволил приттить великий государь. И в то время на генеральском дворе у фельдмаршалка чинено наказанье князь Илье княж Федор[ов]у сыну Шаховскому: бит плетьми снем рубашку за то, что он писал к Москве грамотку недостойну.

В том же году указал государь на Москве и в городех царевичем, и боярам, и окольничим, и думным, и ближним всяких чинов служилым, и купецким, и всяких чинов людем, и людем боярским, и крестьяном великому государю в челобитных, и в отписках, и в приказных, и в домовых, и во всяких письмах генваря с 1 – го числа 702 году писаться целыми именами и прозванием, а полуименами не писаться. <…>

Из семейной переписки

Семейная переписка Петра, царицы-матери Натальи Кирилловны и царицы Евдокии Федоровны, охватывающая период с 1689 по 1693 год, посвящена исключительно личным отношениям внутри царской семьи и никак не затрагивает событий огромной важности, в это время происходивших. В августе 1699 года власть перешла в руки семнадцатилетнего Петра, а всевластная дотоле царевна-правительница Софья Алексеевна была отправлена в монастырь. Началась новая эпоха. Ни следа этих роковых событий в переписке нет. Но она важна для понимания человеческих взаимоотношений: нежной привязанности матери и сына, безответной любви и преданности царицы Евдокии своему царственному мужу. Характерно упоминание в письмах Евдокии «Олешеньки» – малолетнего царевича Алексея – наивная попытка разжалобить упорно не отвечавшего на ее письма Петра.

В письме трехлетнего «Олешеньки», написанного кое-как и скорее всего под диктовку царицы Натальи Кирилловны, Евдокия не упоминается вовсе. «А я, радость мой государь, при милости государыни своей бабушки Натальи Кирилловны в добром здравии. <…> Вижу государыню свою бабушку в печали». Именно здесь – в безжалостном охлаждении Петра к своей молодой жене – одна из причин затаенной обиды сына на отца, обиды, которая в совокупности с другими более весомыми факторами привела к трагическому «делу» царевича Алексея.

Стоит обратить внимание и на некоторые детали. Так, с определенного момента Петр стал подписывать свои письма матери латиницей – Petrus или Petrosa, – вместо прежнего «недостойный Петрушка».

Публикуется по изданию: Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1858. Т. 2. Приложения.

Царице Наталии Кирилловне, 20 апреля 1689 года

Вселюбезнейшей и паче живота телеснаго дражайшей моей матушке, государыне царице и великой княгине Наталии Кирилловне. Сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка, благословения прошу, а о твоем здравии слышать желаю; а у нас молитвами твоими здорово все. А озеро все вскрылось сего 20-го числа, и суды все, кроме болыпаго корабля, в отделке; только за канатами станет: и о том милости прошу, чтоб те канаты, по семи сот сажен, из Пушкарскаго приказу, не мешкав, присланы были. А за ними дело станет и житье наше продолжится. Посем паки благословения прошу.

Из Переславля. Апреля 20-го. 1689.

Царице Наталии Кирилловне

Вселюбезнейшей и дражайшей моей матушке, государыне царице Наталии Кирилловне, недостойный сынишка твой, Петрушка, о здравии твоем присно слышати желаю. А что изволила ко мне приказывать, чтобы мни быть к Москве, и я быть готов; только, гей, гей, дело есть. И то присланный сам видел, известит яснее; а мы молитвами твоими во великой целости пребываем. О бытии моем пространнее писал я ко Льву Кирилловичу, и он тебе, государыне, донесет. Посем и наипокорственне предаюся в волю вашу. Аминь.

Царице Наталии Кирилловне, 8 июня 1689 года

Вседражайшей моей матушке, недостойный Петрушка, благословения прося, челом бью и за присылку с дохтуром и с Гаврилою¹, яко Ной иногда о масличном суке, радуюсь, и паки челом бью. А у нас все молитвами твоими здорово, и суды удались все зело хороши. Посем дай Господь здравия душе и телу, яко же аз желаю. Из Переславля июня в 8-й день.

А мастер корабельный Корт июня во 2-м д<не> умре, до нашего приезду за двадцать за два часа.

Царице Наталии Кирилловне

Гей! о здравии слышать желаю и благословения прошу; а у нас все здорово; а о судах паки подтверждаю, что зело хороши все, и о том Тихон Никитич сам известит.

Недостойный Petrus.

Царица Евдокия Феодоровна Петру, в 1689 году

Государю моему радости, царю Петру Алексеевичу. Здравствуй, свет мой, на множество лет! Просим милости, пожалуй, государь, буди к нам не замешкав. А я при милости матушкиной жива.