Пётр Машеров

Кстати, от кого же защищал Машеров творческих людей? Сейчас много говорят, что творчеству мешала партия, власти. Художник Алексей Кузьмич как-то признался: «Меня лично всегда удушали мои коллеги. Так всегда было. Как только появляется человек, который неординарно мыслит, другой человек, который так мыслить не умеет, предпринимает все силы, чтобы его опорочить, дискредитировать, все что угодно. Притом происходит такое не только в живописи, а во всех видах искусства».

Нельзя не согласиться с художником. В творчестве почему-то часто получается так, что тот, кто умеет писать, - пишет, а кто не умеет, - руководит и учит, как надо писать. Скажем, тот, кто имеет власть в министерстве, издательстве, газете, формирует мнение о творческих людях и у представителей власти. За мнением о том или ином корреспонденте секретарь, заведующий отделом ЦК партии всегда обращался к его руководству. Словом, замкнутый круг.

При всей своей занятости Машеров находил время, чтобы в экстремальных ситуациях, которые складывались вокруг людей интеллектуального труда, вмешаться в их судьбу лично…

В середине шестидесятых годов над известным белорусским писателем Алексеем Карпюком все чаще начали нависать черные тучи. По натуре он был демократом. Гродненский обком исключил его из партии. Нашли «черное» пятно в военной биографии: находясь в немецком концлагере Штутгоф, он имел сберегательную книжку, две сотни марок. Как? За что платили ему фашисты? Кстати пришелся и анонимный донос, что в его кабинете висит портрет Солженицына.

Алексей Карпюк родился в Свислочском районе, на хуторе. До освобождения Западной Белоруссии закончил два класса польской гимназии в Вильно, учился в Новогрудском педагогическом училище. В годы немецко-фашистской оккупации входил в состав подпольной диверсионной группы. Во время выполнения диверсии на железной дороге попал в плен, находился в Белостокской тюрьме и концлагере Штутгоф. После побега из лагеря участвовал в партизанской борьбе, был командиром отряда имени К. Калиновского на Гродненщине. Служил рядовым в Советской Армии, участвовал в боях на территории Польши и Германии. Был дважды ранен. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны ІІ степени, медалями, польским золотым крестом ордена «Виртути Милитари». В последнее время был секретарем областного отделения Союза писателей БССР. Он — автор знаменитой повести «Пущанская одиссея», романа-были «Вершалинский рай» и других книг.

Писатель осмелился говорить и писать открыто. Это очень не понравилось некоторым тогдашним руководителям Гродненской области. В разные инстанции жаловался Алексей Никифорович о расправе над ним, но никто не услышал его голоса. Писателя перестали печатать. И вот — как гром среди ясного неба — очередной «компромат» — очерняет советскую действительность… Да еще — прошлое.

По логике, размышляли «доброжелатели», просто так немцы никому не платят, тем более нашим невольникам. Но Карпюк в то время был гражданином рейха: район на Белосточине, где он родился, и некоторые районы Гродненщины были присоединены к Восточной Пруссии. А статус гражданина Германии даже в лагерях был другой — платили за работу, разрешали получать посылки из дома.

На счастье, нашлись смелые люди, заступились за несправедливо наказанного писателя — Максим Танк, Янка Брыль и Пилип Пестрак пошли к Машерову, объяснили «игру» фашистов в законность. Он слушал внимательно, удивленный спросил:

— Откуда это знаете?

— Читали. Есть архивные данные.

Выкурил он не одну сигарету. Наконец спросил:

— Ручаетесь, что не враг?

Даже он в семидесятые годы все еще был закомплексован на врагах.

— Какой враг! Партизанил и до лагеря, и после. Ручаемся за его честность. Сложный человек, противоречивый, выступает на собраниях наших и пленумах так, что за уши хватаемся, — горячо сказал Максим Танк. — Но писатель талантливый. Советский. Партийный.

— Пускай напишет апелляцию в ЦК.

Дело Карпюка пересмотрели, он был восстановлен в партии. А в скором времени стал заслуженным работником культуры республики…

Только тот, кто пережил подобное, может в полной мере оценить такое, а также понять меру благодарности человека и писателя Петру Машерову и своим настоящим друзьям… Все самые серьезные решения в сфере науки, культуры исходили от первого секретаря, подхватывались в народе, трансформировались в политические решения. Он стремился побывать в школах, ПТУ, где внедряли что-то новое в системе обучения или воспитания. Как-то признался, что одну из пятилеток хотел бы посвятить школе, ибо знал, насколько педагогические учреждения заброшены. Многие школы закрывались, особенно белорусскоязычные: они были слабы в материальном отношении, там не хватало учительских кадров. Он закладывал фундамент школьной реформы, уже тогда видел несовершенство процесса обучения и воспитания школьников.

Пожалуй, невозможно назвать какую-либо отрасль экономики, народного образования, культуры, которая выпадала бы из его поля зрения. Он поощрял фундаментальные исследования, добивался крупных вложений в науку. Это при нем были созданы академические институты электроники, технической кибернетики, открылся радиотехнический, другие высшие учебные заведения. И то, что белорусская наука развивается на высоком уровне, во многом его заслуга. Если в 1970 году в 176 научных учреждениях республики работало 22 тысячи научных сотрудников, каждый четвертый научный сотрудник - доктор или кандидат наук, то в 1980 году эти показатели значительно возросли.

В числе первых БССР начала переход ко всеобщему среднему образованию молодежи, а по числу студентов на каждые 10 тысяч жителей выдвинулась на одно из ведущих мест в стране. Именно в этот период появилась плеяда выдающихся белорусских ученых, авторов открытий, лауреатов Ленинских и Государственных премий СССР.

И все это свершалось при активном, деятельном участии Петра Машерова, признанного лидера Компартии Белоруссии.

Не забудь, читатель, что я никогда не являлся перед тобой в своем натуральном виде, но всегда несколько искалеченным.

Михил Салтыков-Щедрин

Настоящие политические деятели не умирают для политики, когда наступает их физическая смерть. Это относится и к руководителю Белорусской республиканской парторганизации Петру Машерову.

Брежнев возглавил КПСС в 1964 году, Машеров Компартию Белоруссии - почти на год позже. За 18 лет пребывания Брежнева в Кремле, а Машерова более 15 лет в Белоруссии, в Белом доме сменилось пять президентов! Жизнь Петра Мироновича трагически оборвалась на два года раньше, чем наступила физическая смерть Леонида Ильича. Покинув политическую сцену, многие государственные деятели теряют значение для своей страны или партии еще при жизни. Это и есть то, что принято называть политической смертью. И она может оказаться более страшной, чем смерть физическая. Гибель Машерова - это и его взлет, и загадка для современников: в чем все же секрет его популярности и авторитет в народе? Думается, не будет ошибки, если скажем, что именно благодаря добрым делам и моральной чистоте живет в памяти людей его доброе имя.

Для большинства белорусов, безусловно, оно ассоциируется с застойным периодом. Однако, несмотря на его принадлежность к брежневскому руководству, было в нем что-то такое, что притягивало к нему народные массы.

Многие, с кем пришлось разговаривать, собирая материал о жизни и деятельности Машерова, утверждали, что он в те сложные застойные годы стремился отстаивать интересы республики. Во время его руководства, например, обеспечение белорусских магазинов продуктами питания, промышленными товарами было намного лучше, чем в других республиках. Да и сам он, в отличие от Брежнева и его семьи, был немножко аскетом. Никаких дворцов или роскошных вилл себе не строил, не позволял это делать и другим руководителям, держал в строгости своих детей, был очень озабочен проблемами простых людей, многое делал для них. В Минске и сегодня помнят, как он посещал ГУМ и ЦУМ, Комаровский рынок, интересовался насыщенностью прилавков товарами, продуктами, их распределением.

Эти и другие поступки, действия Машерова, его «хождения в народ», в сущности, способствовали рождению легенды про героя-партизана, защитника народных интересов, который все время вел неравную борьбу с партократической мафией.

Жизнь и деятельность Машерова, кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря ЦККПБ, с 1965 по 1980 год протекала «рядом» с Брежневым. Как складывались их отношения с другими представителями высшей политической власти в стране, республике?

Брежнев и Машеров - эти два политических деятеля могли «рядом» работать такое длительное время потому, что Леонид Ильич был в целом человеком доброжелательным, он не любил осложнений и конфликтов ни в политике, ни в личных отношениях со своими коллегами. Когда такой конфликт все же возникал, то старался избегать экстремальных решений. При конфликтах внутри руководства только очень немногие отправлялись на пенсию. Большинство опальных руководителей, в том числе и Машеров, оставались в «номенклатуре», и даже в Политбюро, но только на две-три ступеньки ниже. Те же П. Пономаренко, К. Мазуров после перевода в Москву все время были членами высшего политического органа, в то время как П. Машеров все пятнадцать лет оставался лишь кандидатом.