Петр, Павел и Мария Магдалина. Последователи Иисуса в истории и легендах
Шрифт:
Глава шестнадцатая
Мария в дни Страстей Господних
Ничто так не обжигает нашу память, как трагическая смерть. Ни один человек моего поколения не в силах забыть, где он был в тот момент, когда узнал, что убит Джон Ф. Кеннеди. А кто может стереть из памяти его вдову, Жаклин, забрызганную его кровью, стоящую возле Линдона Джонсона, который должен был обеспечивать безопасность поездки в ту наиболее опасную минуту?
Даже сцены событий, которых мы не видели, могут навсегда запечатлеться в нашем сознании, — например, тело Мэрилин Монро, лежащей на постели, обнаженное и одинокое; пустая склянка со снотворным. Но, пожалуй, самым ярким впечатлением, которое снова и снова встает перед мысленным взором, стала трагическая гибель принцессы Дианы, когда разбился ее автомобиль, бессмысленно преследуемый папарацци по утренней трассе Парижа.
Нет ничего удивительного, что так много людей представляют Иисуса из Назарета прежде всего распятым на кресте, израненным, в терновом венце
А как насчет Марии Магдалины? Предполагаю, что большинство современных людей думают о ней преимущественно как о проститутке, которая следовала за Иисусом. Но в течение многих столетий ее образ был неизгладимо выгравирован в христианской коллективной памяти как женщины, которая стояла рядом с крестом и была свидетельницей мук Иисуса, которая на третий день после распятия пришла к его гробнице и увидела, что та пуста. Она ассоциируется также со смертью.
Описания Страстей в раннем христианстве
Для того чтобы осмыслить эти воспоминания о Марии, необходимо получить больше информации из рассказов о смерти Иисуса, которые в ранней Церкви передавались устно, а затем были записаны в Евангелиях, дошедших до наших дней. Как я уже упоминал, в разных Евангелиях описания Страстей непропорционально превосходят по объему все прочее, написанное в них. Самым удивительным в данном отношении является Евангелие от Иоанна, в первых одиннадцати главах которого повествуется о трехлетнем служении Иисуса, а в остальных десяти — о последней неделе его жизни. Сравните с другим Евангелием, от Марка: в нем служению уделено десять глав, а последней неделе жизни Иисуса — шесть.
Для тех, кому интересно знать, как ранние христиане рассказывали истории об Иисусе и какое теологическое значение они придавали последним дням и часам его жизни, эти тексты являются абсолютно фундаментальными. Они важны и для историков, желающих выяснить, что в действительности происходило с Иисусом, основателем самой распространенной религии в истории западной цивилизации. Евангельские истории — наш главный источник информации не только об Иисусе, но и о его последователях, мужчинах и женщинах, в том числе и о самой известной ученице — Марии Магдалине.
Одна из проблем использования евангельских текстов заключается в необходимости установить, что же на самом деле произошло в течение последних часов жизни Иисуса, поскольку тексты в той или иной степени содержат внутренние несоответствия. К примеру, согласно Марку, Иисус был арестован после пасхальной трапезы с учениками и казнен в девять часов следующего утра (см.: Мк. 14:12; 15:25); а согласно тексту Иоанна, Иисуса арестовали ночью до пасхальной трапезы и казнили аж после полудня, в день подготовки к пасхальной трапезе (см.: Ин. 19:14). Кто же из них прав? По Матфею, когда Иисус был подвергнут судебному разбирательству, иудейские первосвященники и старейшины с народом стояли перед Пилатом и просили, чтобы он выполнил их желание (см.: Мф. 27:15–26). А по Иоанну, Иисуса приводят в место жительства правителя [«в преторию»] и, кроме них, никого там больше не было; Пилат выходит и становится между Иисусом, находящимся внутри здания, и иудейскими первосвященниками и народом, которые ожидают снаружи, обращаясь сперва к Иисусу, а затем к первосвященникам (см.: Ин. 18:28–19:14). Какое из вышеприведенных повествований заслуживает большего доверия? Согласно тексту Марка, именно Симон из Кирены, а не Иисус, несет крест к месту распятия (см.: Мк. 15:21); согласно Иоанну, Иисус сам несет крест на протяжении всего пути (см.: Ин. 19:17). Согласно Марку, завеса в Храме «раздралась надвое» после того, как Иисус испустил дух (см.: Мк. 15:38). А согласно Луке, это произошло до его смерти (см.: Лк. 23:45). Иоанн же вообще ничего не говорит об этом. И так далее. Внимательно прочтите сами все истории, сравнивая их друг с другом, и вы обнаружите отличия во всех эпизодах жизни Иисуса.
Повествования о Страстях в интерпретации теологов
Ученые, занимавшиеся Новым Заветом, долго пытались понять причину этих различий. Все дошедшие до нас тексты были изменены в процессе переписывания. Иногда такое соавторство совершенно изменяет весь образ Иисуса в его последние часы, созданный оригинальными авторами или рассказчиками. Необходимо иметь в виду, что когда кто-то изменяет евангельский рассказ, обычно это происходит не потому, что он обладает новой информацией и просто хочет зафиксировать ее напрямую. Чаще причина в том, что некто хочет провести какую-то идею относительно Иисуса, изменив соответствующим образом исторические детали.
Позвольте мне проиллюстрировать, как это происходит. Чтобы понять мою иллюстрацию, нужно вспомнить, что Евангелие от Марка было написано первым в ряду других сохранившихся текстов, но в течение длительного периода в качестве основной базы (для признания
других текстов) ученые отдавали приоритет текстам Евангелий от Матфея и Луки. Иногда они принимали текст Марка целиком, без каких либо изменений. А иногда изменяли его, преследуя какие-то свои цели.В тексте евангелиста Марка, описывающего Страсти, Иисус в течение всего судебного процесса хранит молчание. Автор ничего не говорит о том способе, которым Иисус будет распят, о пригвождении к кресту, о том, что его всякий будет оскорблять, в том числе и двое разбойников, распятых рядом с ним. Лишь в конце Иисус произносит мольбу из Псалма 21: «Эло и ! Эло и ! Ламм а савахфан и ? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мк. 15:34). Затем он издает предсмертный крик и умирает. Здесь Иисус изображается в состоянии отчаяния, безмолвным, как бы в состоянии шока, преданным одним из учеников, покинутым друзьями, осмеянным первосвященниками и старейшинами, обруганным даже двумя разбойниками, распятыми по обе стороны от него, и в довершение всего, чувствующим себя брошенным даже самим Богом. Это очень драматичный момент.
Обратите внимание, я приводил только текст Марка. Я не упоминал другие Евангелия, чтобы смягчить данное в нем изображение глубоких страданий отвергнутого Иисуса. Ведь первые читатели Евангелия от Марка не имели доступа, скажем, к Евангелиям от Матфея, Луки или Иоанна, где можно найти иные нюансы. Если вы хотите знать, что думал о казни Иисуса Марк, вам следует читать именно Евангелие от Марка.
В то же время, хотя и сам Иисус не понимает, что происходит, для Марка ясно, что его читатель все знает. Сразу после того, как Иисус испускает дух, происходят два важных события: в Храме разрывается надвое завеса, а сотник, стоящий напротив креста, признается себе: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (см.: Мк. 15:38–39). Оба события являются ключевыми для понимания описания смерти Иисуса у Марка. В иудейской традиции храмовая завеса отделяла самую священную комнату — так называемое святилище — от остальной части храма. Бог присутствовал именно в Святая Святых; именно в этом земном месте присутствовал Бог. И никто не смел войти в Святая Святых, к находящемуся там Богу, чаще одного раза в год. Это был День Искупления; тогда иудейский первосвященник заходил за завесу, предлагая две жертвы. Одна жертва была за его собственные грехи; а после своего очищения первосвященник предлагал жертву за грехи людей, чтобы они также могли быть снова оправданы перед Богом.
В Евангелии от Марка, когда Иисус умирает, эта завеса разрывается надвое (см.: Мк. 15:38). Что это может значить? Бог больше не отделен от своего народа. После смерти Иисуса Бог стал доступен для всех людей — не благодаря иудейской системе жертвоприношений, а благодаря смерти Иисуса — Его мессии. С системой жертвоприношений теперь покончено. Отныне люди сами могут стоять перед лицом Бога благодаря деянию, совершенному Иисусом.
Дело спасения наконец было признано — не последователями Иисуса, сбежавшими с места трагических событий, не иудейскими первосвященниками и старейшинами, которые по-прежнему враждебно настроены по отношению к Иисусу и всему, чему он учил, и даже не верующими иудеями, которые следовали за Иисусом во время его служения. Спасение, принесенное смертью Иисуса, было признано совершенно посторонним человеком — языческим воином, распявшим его, — тем, кто вдруг понял, что Иисус действительно «Сын Божий» (см.: Мк. 15:39). Это признание очень важно для автора Евангелия от Марка, потому что еще никто в этом повествовании, кажется, не понял, кем же на самом деле был Иисус. В начале Евангелия мы узнаём, что родственники Иисуса считают, будто он сошел с ума (см.: Мк. 3:21), первосвященники и старейшины полагают, что им руководит дьявол (см.: Мк. 3:22), люди его родного города отвергают его как выскочку (см.: Мк. 6:1–6), и даже его собственные ученики так и не поняли, кто он (см.: Мк. 6:51–52; 8:21). В разных местах Евангелия Иисус неоднократно говорит своим ученикам, что ему предстоит идти в Иерусалим, чтобы быть отверженным и казненным, и каждый раз, когда он говорит им это, они демонстрируют непонимание его слов (см.: Мк. 8:32–33; 9:32; 10:35–40). А когда, наконец, наступает финальный момент, их нет рядом, чтобы увидеть происходящее. Все они сбежали.
Но сотник, который видит смерть Иисуса, понял всё и признает Иисуса, чего Петр и другие ученики никогда не делали. Понимание того, что Иисус — Сын Божий, приходит именно в момент его смерти на кресте, а не в моменты демонстраций им потрясающих чудес.
Я считаю, что Марк написал свою историю казни Иисуса на кресте для того, чтобы сделать теологическое заявление: именно эта смерть принесла спасение миру. Несомненно, на сей счет существуют исторически достоверные воспоминания. Но Марк не стремился к беспристрастному описанию того, что произошло утром первого апреля в Римской Палестине. Он хотел преподнести теологический урок о миссии смерти Иисуса по отношению к грехам мира. Историки, которые хотят понять, что произошло на самом деле, должны принять во внимание теологический характер этого повествования. В противном случае они будут использовать Евангелие от Марка как хронику реальных событий, а не теологически мотивированный их пересказ.