Петр Первый. Император Всероссийский

– Золотом заплачу, только помоги! – вскочила Екатерина и умоляюще вгляделась в хитро поблескивающие глазки ведьмы. Та оценивающе осмотрела ее.

– Не волнуйся, дочка, помогу дитям твоим отца не лишиться, – колдунья прохромала к покосившемуся от старости шкафчику и достала из него тряпичный узелок. Развязав его, старуха выложила на стол узкий заточенный нож и небольшой стеклянный флакон.

– Дай руку, – повелительно сказала ведьма и попробовала заскорузлым пальцем остроту ножа. Екатерина не посмела перечить дьявольской бабке и завороженно протянула ей ладонь. Модеста сдавленно пискнула и прижала ко рту надушенный носовой платок.

Привычным движением колдунья чиркнула по запястью Екатерины ножом. От резкой боли та дернулась и попыталась отобрать руку, однако старуха держала ее руку мертвой хваткой, сцеживая кровь в подставленный флакон. Покончив с экзекуцией, она достала откуда-то из своих лохмотьев еще один флакончик с мутной жидкостью, добавила несколько капель из него в сосуд с кровью царицы и начала что-то исступленно шептать.

Тщетно Екатерина пыталась расслышать хоть слово из бормотанья, издаваемого колдуньей, – та словно перешла на неведомый ей язык, пришепетывая и вытягивая звуки, словно экзотическая птица, которую они с Петром однажды видели в изысканном саду богатого немецкого бюргера.

Внезапно старуха конвульсивно передернулась всем телом и закатила глаза.

– Возьми, – обессиленно прошептала она Екатерине и вложила в ее ледяную руку заговоренный флакон. – Будешь добавлять мужику в питье раз в сутки, до полного опустошения флакона. Когда кровь закончится, он забудет разлучницу и вернется к тебе.

Схватив флакон, царица бросила на стол свое золотое кольцо и устремилась к двери, однако скрипучий голос бабки заставил ее остановиться у самого выхода.

– И помни, – просипела та, глядя прямо в душу Екатерине, – ежели сделаешь иначе и вмешаешься сама, мужик твой со временем тебя возненавидит…

Не дослушав ведьму, женщины выскочили из ужасной хижины и, вскочив в карету, велели кучеру гнать во весь опор.

Вернувшись во дворец, Екатерина в точности начала выполнять указания старухи, однако время шло, кровь во флаконе подходила к концу, а Петр и не думал забывать красавицу Марию – напротив: он приготовил для нее покои во дворце и с нетерпением ждал ее окончательного переезда. Когда зачарованная кровь закончилась, Екатерина сдалась и, тайно встретившись с лекарем Кантемиров, имела с ним долгую беседу, после которой просветлела лицом.

Спустя несколько месяцев, воспользовавшись отъездом Петра в очередную экспедицию, лекарь подмешал Марии в питье зелье, искусственно стимулирующее родоразрешение. Девушка, находившаяся на седьмом месяце беременности, родила мертвого младенца, которого принимал все тот же лекарь. Дав несчастной матери успокоительное, фрейлины уложили Марию в постель, послав во дворец гонца с короткой запиской: «Дело сделано».

Прочитав записку, Екатерина всплакнула, но быстро взяла себя в руки. Она слишком любила Петра, чтобы отдать его какой-то смазливой девице. Сам Петр, вернувшись из поездки и узнав, что Мария родила недоношенного ребенка, сильно расстроился, однако быстро нашел утешение в объятиях любящей супруги и скоро позабыл о случившемся.

Марии же было велено покинуть Петербург вместе с отцом и поселиться в подмосковном имении. Только после этого Екатерина смогла вздохнуть спокойно: опасность, угрожавшая ей, была окончательно устранена.

Глава 12 Горькая участь царевича Алексея

Петр был изрядно опечален. Его сын от Евдокии, царевич Алексей, вел себя абсолютно неподобающе царскому сыну. Его леность, разгульный образ жизни и общение с людьми, подстрекавшими безвольного Алексея против родного отца и его реформаторской деятельности, следовало немедля прекратить.

Царь вздохнул и обмакнул перо в чернильницу.

– Алексей Петрович, отрок мой единокровный, – вывел Петр на бумаге, – требую по праву отца и государя твоего изменить тебе свое поведение, иначе вынужден буду лишить тебя наследства и престола, ибо за Родину свою верных мне людей не жалел, и тебя пожалеть не смогу. Ежели не одумаешься и не прибудешь ко двору, приняв свои обязанности, сошлю в монастырь монашествовать, али в армию пойдешь, негодник этакий, Россию от врагов защищать!

Скрепив письмо своей печатью, Петр велел отправить его сыну, который колесил по миру в поисках неизвестно чего.

Конечно, Петр был расстроен, но у него были другие заботы. Екатерина вот-вот должна была снова разродиться, и Петр с нетерпением ждал появления ребенка на свет. Он искренне надеялся, что новорожденный малыш утешит Катю, уже родившую ему пять дочерей, трое из которых не прожили и двух лет. На этот раз Петр ждал сына.

– Родила, царь-батюшка, родила! – взахлеб кричала торжествующая дворцовая нянюшка, воспитывавшая предыдущих детей царя. – Сына, сына, родила!

Государь подскочил в своем кресле и выбежал из кабинета. Екатерина лежала в постели счастливая до невозможности и прижимала к груди младенца, чье красное сморщенное личико выглядывало из белоснежного одеяльца.

– Петруша, сынок… – Петр неверяще подошел к кровати и осторожно отогнул край ткани, прикрывающей ребенка. Нянюшка издалека любовалась супругами – сейчас снова они выглядели настоящей любящей парой, забывшей про все измены и неурядицы.

– Смотри, такой маленький, а на меня уже как похож, – восхищенно прошептал царь и нежно поцеловал Екатерину.

Та зажмурила сияющие глаза и утомленно вздохнула. Спохватившийся Петр поспешил покинуть покои царицы, чтобы та смогла отдохнуть, а он сам должен был вернуться к неотложным делам.

– Государь, пришли известия от царевича, – хмурый офицер переминался с ноги на ногу, опасаясь разгневать царя, однако тот выглядел столь благодушным, что офицер решился доложить, как есть.

– Царевич Алексей отказываются от престола в пользу новорожденного брата, но не планируют возвращаться в Россию, – выпалил гонец и вытянулся по струнке.

Впрочем, Петр не торопился испепелять его на месте – он задумчиво похмыкал и отослал гонца восвояси.

– Не планирует, значит, – протянул царь и поцокал языком. – Ну что ж, я сделал все, что мог…

Испугавшись ультиматума отца, царевич Алексей, не желающий официально отрекаться от престолонаследия и, уж тем более, отправляться в монастырь, нашел защиту у австрийского императора. Однако это лишь ненадолго отсрочило его возвращение на родину – верноподданные Петра все же смогли заманить Алексея в Россию, пообещав ему спокойное жительство в деревне с его любовницей.

– Ну, здравствуй, блудный сын, – произнес Петр и распахнул объятия навстречу перепуганному и сжавшемуся как струна царевичу, которого только что привезли в Москву.