Петр Столыпин. Революция сверху
Шрифт:
И где тут «крепкий хозяин»? Мы видим совсем иную фигуру. Недаром синонимом этого термина было «мироед». А в Белоруссии и на Псковщине кулаков называли… «жлобами». Именно оттуда пошло это слово, имеющее и сейчас примерно тот же смысл.
Итак, основной статьей дохода кулака являлась скупка зерна у односельчан. Крестьянин должен был платить налоги. Их брали деньгами. Так что после сбора урожая часть зерна приходилось продавать. Ехать в город – долго и муторно. К тому же городским крестьяне не доверяли. И правильно, что не доверяли. Различных мазуриков на рынках имелось тогда не меньше, нежели теперь. А кулак – он всё – таки вроде как свой. Хитрость кулаков, помимо обычной торговой «накрутки», заключалась в следующем. Цены на зерно имели ощутимые сезонные колебания. Осенью, после сбора урожая, они были самыми низкими. В конце весны – начале лета – самыми высокими. А налоги-то полагалось платить осенью.
Сами кулаки в поле уже не работали, они если и вели хозяйство – то с помощью батраков.
Одновременно кулаки занимались и ростовщичеством. А покажите мне народ, в котором любили ростовщиков. Однако крестьяне были вынуждены обращаться к кулакам – а потому оказывались у них в зависимости. Так что кулаков ненавидели, но вынуждены были с ними считаться. Именно отсюда пошла поговорка: «Придет весна – попросишь хлебушка». При этом ростовщичество на селе было трудно регистрируемым явлением.
«Из всего “Счастливого Уголка” только в деревне Б. есть настоящий кулак. Этот ни земли, ни хозяйства, ни труда не любит, этот любит только деньги. Этот не скажет, что ему совестно, когда он, ложась спать, не чувствует боли в руках и ногах, этот, напротив, говорит: “работа дураков любит”, “работает дурак, а умный, заложив руки в карманы, похаживает да мозгами ворочает”. Этот кичится своим толстым брюхом, кичится тем, что сам мало работает: “у меня должники все скосят, сожнут и в амбар положат”. Этот кулак землей занимается так себе, между прочим, не расширяет хозяйства, не увеличивает количества скота, лошадей, не распахивает земель. У этого все заждется не на земле, не на хозяйстве, не на труде, а на капитале, на который он торгует, который раздает в долг под проценты. Его кумир – деньги, о приумножении которых он только и думает. Капитал ему достался по наследству, добыт неизвестно какими, но какими-то нечистыми средствами, давно, еще при крепостном праве, лежал под спудом и выказался только после “Положения”. Он пускает этот капитал в рост, и это называется “ворочать мозгами”. Ясно, что для развития его деятельности важно, чтобы крестьяне были бедны, нуждались, должны были обращаться к нему за ссудами. Ему выгодно, чтобы крестьяне не занимались землей, чтобы он пановал со своими деньгами».
(А. Н. Энгельгарт)
«Деньги в рост на селе практически не давали. Там была принята система натурального ростовщичества – богатый крестьянин “по-соседски” давал бедному лошадь, а бедный его “благодарил” или “помогал” – и кто что докажет? Тем более при российской деревенской нищете все время кто-то что-то у кого-то занимает или арендует. Доказать-то нельзя, это так – но в любой деревне все жители отлично знали, кто просто может дать в долг (даже и под процент, коли придется), а кто сделал это промыслом, на котором богатеет.
…
Весной, когда в бедных хозяйствах не остается хлеба, наступает время ростовщика. За мешок зерна на пропитание голодающего семейства бедняк в августе отдаст два мешка. За семенной хлеб – половину урожая. Лошадь на день – несколько дней (до недели) отработки. Весной за долги или за пару мешков зерна кулак берет у безлошадного соседа его надел, другие соседи за долги это поле обрабатывают, а урожай целиком отходит “доброму хозяину”. За экономической властью над соседями следует и “политическая” власть: на сельском сходе кулак автоматически может рассчитывать на поддержку всех своих должников, проходит в сельский совет сам или проводит туда своих людей и так делается подлинным хозяином села, на которого теперь уже никакой управы нет».
(Е. Прудникова)
Именно кулаки являлись теми, на кого ориентировались авторы столыпинской реформы.
Всё описанное – это нормальная обстановка в деревне. А ведь случался ещё и голод. Стоит привести очень известную цитату. Её достоинство в том, что она взята из энциклопедии Брокгауза и Эфрона – то есть из самого авторитетного дореволюционного справочника. Обвинять данное издание в предвзятости пока ни у кого наглости не хватало.
«Голод в России... Вплоть до середины XIX в. наименее обеспеченными хлебом и наиболее страдавшими от голодовок являются губернии белорусские и литовские… Но уже с середины XIX века центр голодовок как бы перемещается к востоку, захватывая сначала черноземный район, а затем и Поволжье. В 1872 г. разразился первый самарский голод, поразивший именно ту губернию, которая до того времени считалась богатейшей житницей России. И после голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XIX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9.
За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)…»А что происходило во время голода? Крестьяне вымирали. Просто и без затей. А вот кулаки получали сверхприбыли, накручивая цены. Капитализм, понимаете ли. Свобода предпринимательства.
Стоит иметь в виду и следующие обстоятельства. Государству нищета крестьян была выгодна. Я уже упоминал, что зерно являлось главной статьей российского экспорта, и, соответственно – очень важной статьей дохода. Как сейчас нефть. Но к концу XIX века на международном хлеботорговом рынке у Российской империи появились очень серьезные конкуренты. Прежде всего – это Северо – Американские Соединенные Штаты (САСШ) и Канада. Условия для сельского хозяйства там были куда как лучше. А значит – они могли себе позволить торговать по меньшим ценам. Единственный же вариант выжить в конкурентной борьбе – снижать себестоимость. А в России это было возможно лишь за счет заработков производителей. То есть крестьян.
Далее. Стратегической задачей страны являлось развитие промышленности.
«Россия в конце XIX и начале XX века была именно страной периферийного капитализма. А внутри нее крестьянство было как бы “внутренней колонией” – периферийной сферой собственных капиталистических укладов. Его необходимо было удержать в натуральном хозяйстве, чтобы оно, “самообеспечиваясь” при очень низком уровне потребления, добывало зерно и деньги, на которые можно было бы финансировать, например, строительство необходимых для капитализма железных дорог. Крестьяне были для капитализма той “природой”, силы которой ничего не стоят для капиталиста».
(С. Кара – Мурза)
«Оставалось лишь одно – обеспечить русской обрабатывающей и добывающей промышленности настолько дешевые рабочие руки, чтобы, несмотря на то, что это будут первоначально руки неумелые, все же на единицу произведенного продукта цена работы была бы меньше, нежели она обходится Западной Европе. Но обеспечить дешевые рабочие руки возможно было только удержанием цены на жизненные припасы, прежде всего на хлеб, на низком уровне».
(В. И. Гурко)
Мало того. По большому счету, крестьяне в таком количестве были государству не нужны. В чем для государства выгода роста населения? Чем больше людей – тем больше работников, которые что-то производят. Второе – оборонный вопрос. Больше мужчин – больше армия. До распространения пулеметов, танков, авиации и прочей военной техники важнейшей характеристикой силы армии являлась именно её численность. Да, впрочем, потом тоже.
Итак. 75 % крестьян работали, по сути, исключительно на себя. Никакого рыночного товара они не производили. Конечно, они платили налоги. Но налоги платила община. Так, если половина деревни вымирала – властям до этого не было дела.
В качестве потенциальных рабочих крестьяне тоже не слишком требовались. Не было в России такого количества заводов и фабрик.
С армией дело тоже обстояло не так-то просто. Как известно, солдата надо накормить, обмундировать, вооружить и обучить. Для армии нужны профессионалы-офицеры, которые получают зарплату. На всё на это требуются деньги. А вот с деньгами…
Как известно, в 1874 году была введена всеобщая воинская повинность. То есть призыву подлежали все. Правда, в 1889 году дворян от неё освободили [18] . Так вот, открою страшную тайну: на самом деле обязательной воинской службы в Российской империи не было! Реально в армию брали примерно 1/3 призывников. В этом легко убедиться, вспомнив, к примеру, биографии деятелей культуры начала XX века. Многие ли из них служили в армии до начала Мировой войны? С крестьянами было то же самое. Когда начинался призыв, кому идти служить – решала община.
18
Именно так. Александр III попытался опереться на дворянство, и первое условие, которое поставили господа «благородные», – освобождение от воинской службы.