Пётр Великий в жизни. Том второй
Шрифт:
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 89
Пять месяцев с лишком Алексей прожил здесь со своей возлюбленной Евфросинией.
Иловайский Д.И. (1). С. 48
Царевич Алексей сенаторам, 8 мая 1717 года:
Превосходительнейшие господа сенаторы. Как вашей милости, так, чаю, и всему народу не без сумнения моё от Российских краёв отлучение и пребывание по сё время безизвестное, на что меня принудило от любезнейшаго отечества отлучитися ни что иное, только (как вам уже известно) всегдашнее мне безвинное озлобление и непорядок, а паче же, что было в начале прошлаго года едва было и в чёрную одежду не облекли меня нуждою без всякой (как вам всем известно) моей вины. Но всемилостивый Господь, молитвами всех оскорбляемых утешительницы пресвятыя Богородицы и всех святых, избавил мя от сего и дал мне случай сохранити себя отлучением от любезнаго отечества (котораго,
P.S. Будет есть ведомости об мне (хотя память об мне у людей загладить), что меня в живых нет, или ино что зло, не извольте верить: Богу хранящу и благодетелем моим, жив есмь и во благополучии обретаюся; того ради и сие писание посылаю, дабы отразить противное мнение об мне.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 380н
Царевич Алексей служителям своим, 8 мая 1717 года.
Яков и Судаков и Меер. Когда по вас пришлют, чтоб вам к нам быть, то баул с женским платьем, что замкнут, запечатай, Судаков, моею печатью звездою… А паче всего не забудь, Яков, зубнаго порошку: с собою возьми весь.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 381
В 1856 году быв в Неаполе, с разрешения Неаполитанскаго военного министра… я осматривал кастель Сент-Эльмо в подробности; комендант и другия лица, сопровождавшия меня, не могли указать того места, где содержался царевич, потому, что в Неаполе совсем об нём не знают.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. Т. VI. С. 89
Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.
Письмо 21. Из Вены от 3 мая. Сего дня на почте получил я от капитана Румянцова два письма: пишет, что несколько дней он был задержан в местечке Рейтене, полмили от Эренберга, для того, что тамошний коммендант барон Рост его узнал, имея на него подозрение, что приехал туда в другой раз, под иным именем. А потом уведомился он (Румянцов), что известную персону вкратце при нём вывезли оттуда в Италию до крепости Мантуа, и он намерен был ехать за ним, объехав Эренберг кругом, в след. Мне здесь доныне, не смотря на ежедневную докуку, никакого решения не дано, так что от презрительнаго приёмства вашего прошения и малой к вам консидерации имею себе не малую печаль; а предлагать с угрозами без указу не смею…
Письмо 24. Из Вены от 14 мая. Ждёт известий от Румянцова и просит указу, куда девать оставшихся в Вене офицеров Фёдора Шушерина, Степана Сафонова и князя Мещерскаго. А делать им в Вене нечего. Приехала сюда мать цесаревнина, герцогиня Луиза. Я, быв у нея, повторил чрез неё цесарю свою просьбу. После она сказала мне в ответ, что она цесарю о том упоминала; но цесарь, будто, ей ответствовал в сих терминах: «Кронпринца в наших землях нет, и не ведает, где он обретается; а всякое старание о сбережении его особы иметь всегда будет, когда о том уведает».
Письмо 25. Из Вены от 2 июня. Не получая указа вашего величества, а между тем возвратился сюда капитан Румянцов из Италии с подлинным известием, что известная персона в Неаполе, и он Румянцов едет к вам, я более ничего здешнему двору не предлагал, опасаясь, чтобы не увезли её в иное место. Ссылаюсь на изустное донесение Румянцева и посылаю с ним оригинальное цесарское письмо.
Письмо 26. Из Вены от 14 июля. Сего утра приезжал ко мне Польский резидент Фон-Венжик и объявил мне в конфиденции письмо, писанное к графу Вакербарту из Рима от резидента их: доносит кратко, что царский принц, о котором слух обносился, что уехал от отца, ныне явился нечаянно в Неаполе в кастеле Санкт-Гельма. Некоторые разсуждают, что он сидит за караулом; а другие мнят, что только для своей безопасности имеет такой жестокий караул.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 370
Пётр поручил возглавить дело доставки сына на родину опытному дипломату Петру Толстому.
Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. Издание третье. М.: «Мысль». 1989. С.191. Далее цитируется как Павленко Н.И. с указанием страницы.
В Спаа, 1 июля 1717 года, Пётр дал Толстому и Румянцеву следующую инструкцию:
«1. Ехать им в Вену и на приватной аудиенции объявить цесарю, что мы подлинно чрез капитана Румянцева известились, что сын наш Алексей, не хотя быть послушен воле нашей, в прошлом году проехал в Вену, принят под протекцию цесарскую и отослан тайно ж в Тирольский замок Эренберк, где несколько месяцев был за крепким караулом. Хотя наш резидент домогался узнать у его цесарскаго
величества и министров его о пребывании сына нашего, потом и граммату нашу самому цесарю подал, но на то никакого ответа не получил, и сын наш отослан из того замка наскоро, за крепким караулом, в город Неаполь, где содержится за караулом же в крепости, чему капитан Румянцов самовидец. Нам более всего чувственно, что цесарь на прошение наше не письменно, ни изустно никакого ответа явственно не учинил, и зело в тёмных терминах к нам ответствовал, не объявляя даже о пребывании сына нашего в своей области: требовать декларации, для чего так неприятно изволит цесарское величество с нами поступать?2. Ежели цесарь станет, как и пред Веселовским, отрекаться неведением о пребывании сына нашего, говорить, что тому невозможно быть: не только капитан Румянцов, как очевидец, и вся Европа ведает, что он в его области, и как принят и из одного места в другое перевезён, может быть, уже из Неаполя вывезен куда в другое место, что без воли цесаря учиниться не может; и ежели в том упорно стоять будет, что не ведает, где он, объявить, что мы неприязнь его к себе и некоторую противную интенцию видим, и против того свои меры брать принуждены будем. Ежели резолюции цесаря не получат, доносить нам, не отъезжая; притом всяким образом разведывать о пребывании сына нашего и стараться склонить цесаря и министров его к вышеписанному, показуя злыя следствия и проч.
3. Буде же цесарь станет говорить, что сын наш отдался под его протекцию, что он не может против воли его выдать, и иныя отговорки и затейныя опасения будет объявлять, представить, что нам не может то иначе, как чувственно быть, что он хочет меня с сыном судить: у нас и с подданными то необычайно; сын должен во всём повиноваться воле отцовой; а мы, самодержавный Государь, ничем цесарю не подчинены и вступаться ему не следует, а надлежит его к нам отослать; мы же, как отец и Государь, по должности родительской, его милостиво паки примем, и тот его проступок простим и будем его наставлять, чтобы, оставив прежния непотребныя дела, поступал в пути добродетели и последовал нашим намерениям; таким образом может привратить к себе паки наше отеческое сердце; чем его цесарское величество покажет и над ним милость и заслужит себе от Бога воздаяние, а от нас благодарение; да и от сына нашего более будет за то вечно возблагодарён, нежели за то, что ныне содержится, как невольник или какой злодей, за крепким караулом, под именем некотораго бунтовщика, графа Венгерскаго, к предосуждению чести нашей и имени.
4. Будет станет говорить о жалобах сына моего, будто было ему какое от нас принуждение, ответствовать, а особливо ссылаться на письмо то, которое я ему из Копенгагена писал, что оное цесарь видел ли? И буде не видал, чтоб велел взять и сам выразумел; из чего ясно усмотрит, что неволи не было; а ежели б неволею я хотел делать, то б на что так писать? И силою мог бы сделать, и кроме письма. Но понеже мы желали, чтобы он последовал нашим стезям и обучался как воинским, так и политическим делам, а он не имел к тому никакого склонения, только способен был к обхождению с худыми людьми; того ради мы его всякими образами трудились на путь добродетелей привесть; а он, приняв за противное, и может быть от кого и наговорён к своей погибели, такое намерение восприял. Чаю, его цесарскому величеству и цесареве его известно, как он с сестрою ея величества, супругою своею, обходился, и по тому могут и о другом разсуждать. Наконец стараться и всяким образом домогаться, дабы его цесарь с ними к нам послал, и употреблять в том ласку и угрозы, по состоянию дела. А буде в том весьма откажут, домогаться, чтоб по последней мере пустил их к сыну нашему, объявляя, что они имеют от нас к нему, и на письме и на словах, такия предложения, что, чают, ему будут приятны, и сам на то склонится и просить его цесарское величество будет, чтобы отпустил его к нам.
5. Но буде, паче чаяния, в том под каким-нибудь претекстом и отговорками цесарь откажет и их видеться с сыном нашим не допустит, протестовать нашим именем, и объявить, что мы сие примем за явный разрыв и будем пред всем светом на цесаря чинить жалобы и искать неслыханную и несносную нам и чести нашей обиду отмстить. Домогаться от него на письме ответу яснаго и чрез мемореалы, для чего он то чинит? Однако ж, не описываясь к нам и без указу, не отъезжать.
6. Буде позволит им с сыном нашим видеться, ехать им, где он обретается, подать ему наше письмо и изустно говорить, что им приказано; тако ж и сие объяснить, какое он нам тем своим поступком безславие, обиду и печаль, а себе бедство и смертную беду нанёс; сказать, что он учинил то напрасно и без всякой причины: ему от нас никакого озлобления не было; всё на его волю мы полагали и никогда ни к чему, кроме того, что к пользе его потребно было, против воли его не принуждали; пусть разсудит, что он учинил и как ему во весь свой век в таком странствии и заключении быть? И того б ради послушал нашего родительскаго увещания, возвратился к нам; а мы ему тот поступок простим и примем его паки в милость нашу, и обещаем содержать его отечески во всякой свободе и довольстве, без всякаго гнева и принуждения. Употреблять, впрочем, удобь-вымышленные рацеи и аргументы. Если к тому он склонится, требовать, чтоб объявил цесарю чрез письмо и просил об отпуске к нам, также и приставникам своим то намерение объявил. Получив такое письмо, ехать к цесарю и домогаться об отпуске его безотступно, и трудиться привезть его с собою к нам.