Петрович и Серый в Иномирном легионе

— Берём вон тех двух, — неожиданно решил Петрович, указывая отделившуюся от общей стаи парочку, и направился в ту сторону.

— Почему этих? — спросил Серый, следуя за другом.

— Сам посмотри, вон тот, крупный, подойдёт тебе, а этот поджарый — мне.

— Так-то да, подойдут, — согласился Серый.

Когда они подошли ближе, крупный дракон попятился, зато второй уставился на Петровича с Серым довольно нахально.

— А я что говорил, — торжествующе произнёс Петрович. — Твой салага, а мой молорик.

Неожиданно драконы сами потопали к всадникам, а сзади раздался голос Большого Змея:

— Откуда узнал, эльфийский воин, что драконам, прежде всего, нужно дать имя?

— Случайно вышло, — ответил Петрович, опуская руку на шею питомца и обращаясь к нему: — Значит, ты у нас Молорик. Смотри-ка, а кожа-то тёплая! — воскликнул он, почёсывая довольно жмурившегося зверя.

— Разумеется, это же вам не ящерицы какие, — с достоинством ответил Большой Змей.

— Правда, тёплый! — радостно воскликнул Серый, наконец рискнувший коснуться своего питомца.

Петрович посмотрел в сторону остального загона. Командиры и гоблины безуспешно пытались наладить контакт с избегавшими их драконами.

— Так, — протянул он, пристально вглядываясь в раскосые глаза Большого Змея. — Получается, ты намеренно не сказал, как правильно выбрать себе питомца?

Большой Змей вновь усмехнулся.

— Вас что, тоже насильно в этот мир утащили? — сочувственно спросил Серый.

— Можно и так сказать, — ответил инструктор. — Ладно, пойду, объясню, что нужно делать, а то мои драконы уже устали от этого топтания.

Большой Змей направился к остальным. Петрович покачал головой. Драконы выглядели не уставшими, а скорее, довольными внеплановым развлечением. Зато люди и гоблины взмокли от напряжения.

После того, как всадники определились с драконами, Большой Змей провёл первый инструктаж. Он вкратце рассказал о рационе драконов, их привычках. С этого дня всадникам предстояло проводить на драконарнях не менее двух-трёх часов в день.

— Со следующей недели начнём выездку. Пока привыкайте друг к другу. Сразу предупреждаю, драконов не баловать и не перекармливать. Это боевые звери, а не домашние питомцы. На сегодня всё. Можете отвести драконов в загоны. Они знают свои места, сами выбирали.

Последняя фраза многих озадачила, но списали её на странность инструктора. Петрович с Серым переглянулись, решив, что драконы умнее, чем их принято здесь считать.

Два самых просторных стойла в большом помещении драконарни принадлежали Молорику и Салаге, что укрепило мнение землян о драконах.

— Не скучай, мы завтра придём, — шептал Петрович в подставленное ему ухо и обнимая своего дракона за шею. Накатили детские воспоминания, как он в деревне у тётки обнимает большую пастушью собаку.

— Пока, Салага, — сказал своему дракону Серый, похлопав по лоснящемуся боку.

В глазах Большого Змея мелькнуло подобие уважения к этим всадникам. Ведь кроме них никто с питомцами поговорить не догадался.

Казалось, времени прошло не так много, а вернулись они в основной лагерь перед обедом. Времени хватило лишь привести себя в порядок в комнате отдыха.

После обеда отряду предоставили свободное время. Петрович предложил остальным пройти в беседку, расположенную рядом с учебным корпусом. Там он познакомил гоблинов с задумкой по поводу строевой песни. Поскольку задумка понравилась, он даже надиктовал слова, те, что вспомнил, нескольких подходящих песен. Близнецы даже сбегали ради этого в учебную комнату и принесли листы с ручками.

Петрович даже напел несколько строк. Он с интересом наблюдал, как сослуживцы дружно подстраивают песни их с Серым мира под нынешние реалии.

— Интересно, луки тут есть? — спросил Рамир, чтобы их с близнецом различали, он нарисовал на щеке букву «р».

— Мечи есть, значит, и луки имеются, — произнёс Серый.

Выглянув из беседки, увитой зеленью, Петрович заметил идущих по дорожке комрита Намирей и её заместителя.

— Я сейчас, — сказал он своим, вышел из беседки и окликнул: — Комрит Намирей, разрешите обратиться.

— Слушаю, воин Петрович, — ответила комрит и, поймав взгляд Петровича на заместителя, произнесла: — Иди, Кирас, я догоню.

Подождав, когда заносчивый фейри отойдёт, Петрович сказал:

— Завтра вам предстоит выбирать драконов. Прежде всего, нужно дать своему питомцу имя. И они очень умные, кажется, даже речь понимают. Большой Змей сразу об этом не говорит, поэтому я решил предупредить.

— Спасибо, — произнесла комрит Намирей и задумчиво протянула. — Даже не знаю, говорить своим всадникам об этом, или пусть их драконы погоняют.

— Плохо с дисциплиной? — спросил с сочувствием Петрович.

— Пока да, хотя это и предсказуемо, — ответила Намирей. — Но ничего, мы с Кирасом справимся. А завтра пусть побегают за драконами, на пользу пойдёт. Ещё раз спасибо.

Кивнув, комрит Намирей отправилась к стоящему в отдалении с недовольной физиономией заместителю.

Глава двенадцатая. Маг координатор

Петрович вернулся в беседку, где продолжалось бурное сочинительство.

— Вот послушай! — воскликнул, соскочив с места Самир, и принялся декламировать:

— Всадники отряда, бравые ребята,

Кто же ваши жёны?

Наши жёны — луки заряжёны,

Вот кто наши жёны.

— Годно получилось, — одобрил Петрович.

Рамир тоже вскочил и, потрясая листком, сказал:

— Там где про дедов, мы припев без изменений оставили, где сёстры тоже. Там ведь славные победы и сабли, пики остры. А вот, где строка: кто же ваши детки, мы думаем, что лучше: стрелы наши метки или копья?

— Если жёны — луки, то детки стрелы, — решил Петрович.

Рамир принялся записывать.

— А я вот ещё что придумал, — неожиданно произнёс самый молчаливый воин ритона. Он замялся, но его бурно поддержали выкриками: «Давай, Перт, не ломайся», и Перт продолжил:

— Всадники отряда, бравые ребята,

Где же ваше солнце?

Наше солнце — в мир родной оконце,

Вот где наше солнце.

— Круто, — дружно оценили остальные, позаимствовав это выражение у Серого.

Так же дружно решили этот куплет петь последним. Рыжий Дейс пробежал глазами листок с окончательным вариантом строевой песни и выдал: