Петрович и Серый в Иномирном легионе
Шрифт:
Отдав честь, Петрович вошёл в портал.
— Ему отпущен всего год в том мире, — произнёс легат, — но он сделал свой выбор.
Неожиданно раздался треск веток и топот. Молорик, протиснувшись сквозь кусты, выскочил на площадку перед штабом и, не сбавляя скорости, кинулся в портал. После того, как он скрылся в серебряном тумане, портал исчез.
— Господи, пусть он превратится там не в лошадь или в корову, — прошептал Серый.
Рина обнялась с Намирей, и они обе заплакали. Многие сослуживцы тоже не сдержали слёз. Лишь тётушка Нея, поглаживая уткнувшегося в неё внука,
Петрович, войдя в портал, на краткий миг потерял сознание. Очнулся он, сидя на скамейке в парке. Рядом стояли его пакеты. На небе ярко светило солнце. Одно! Яркая зелень листвы резала глаза. Всё случившееся в чужом мире могло показаться сном или бредом, но в воздухе ещё висело зеркало портала, постепенно уменьшаясь в размерах. Внезапно оттуда на скамейку рядом с Петровичем выкинуло кота породы сфинкс, после чего портал исчез.
Морда кота показалась Петровичу удивительно знакомой.
— Молорик? — уточнил он.
— Мр-ра? — тоже спросил кот, в чьём вопросе так и слышалось: «Хозяин, это ты такая громадина?»
— Ну что же, похоже, здесь я тебя возить буду, — произнёс Петрович, сажая кота на плечо.
Он встал, взял в руки пакеты и зашагал к выходу из парка. Где-то в его глубине играл духовой оркестр. Петрович без труда узнал «Песню пилотов». Подходя к дому, Петрович на себе прочувствовал то, что ощущали гоблины и Серый, оказавшись в массивных телах. Он остановился у подъезда, унимая одышку. Спина отозвалась глухой болью.
— М-да, придётся нам с тобой на лифте прокатиться, — сказал он Молорику, внимательно разглядывающему окружающее. — Обидно, всего-то третий этаж.
Отдышавшись, Петрович шагнул в подъезд. Однако волнение до конца унять не смог, попав в замок ключом лишь с третьего раза. Войдя в прихожую, он поставил пакеты к стенке и опустил Молорика на пол.
Из кухни выглянула жена и быстро подошла, со словами:
— Что-то ты долго, Саня, а ну, дыхни.
Петрович сгрёб жену в объятия, выдохнув:
— Крошка!
— Саня, ну что ты, словно год не виделись, — смеясь, отбивалась жена и добавила: — Да тише ты, внуков уже привезли. Ой, а это кто?
Она заметила кота, наблюдавшего за ними, и вынырнула из объятий.
— Это Молорик, будет жить у нас, — сообщил Петрович. — Ты же давно хотела завести котика.
Из комнаты высунулся младший внук.
— Деда кота принёс!!! — завопил он.
Все четверо мальчишек выскочили в прихожую, окружая Молорика и отрезая от хозяина.
— Конец коту, — со смешком произнесла жена.
Петрович только снисходительно улыбнулся. Что там его салажата против боевого дракона. Молорик проскочил под ногами мальчишек и рванул в комнату. Дети побежали за ним. Вскоре там раздались грохот, смех, азартные вопли. Не прошло и нескольких минут, как Молорик показался в дверном проёме, оттолкнулся от косяка, в три прыжка достиг Петровича и с пола запрыгнул ему на плечо.
Выскочившие следом мальчишки закричали:
— Так нечестно!
— Ушёл!
— Ничего, поймаем!
— Мр-ра, мр-ра, мр-ра, — пожаловался на ухо Петровичу Молорик.
Тот
ответил:— А что ты хотел? Внуки.
Петрович притянул к себе Крошку и вместе они смотрели, как мальчишки в восемь рук потрошат пакеты с подарками…
В это же время в приграничье Илларана по лесной дороге шла провидица Нея. В руках она несла корзинку. На половине пути она остановилась, подумав, что зря не захватила трость. Присев на поваленное дерево провидица немного отдохнула, приводя мысли в порядок. Принятое решение далось нелегко. Ради себя самой она никогда бы не смогла переступить через застарелую обиду.
Вдохнув и выдохнув, она собралась и встала, чтобы преодолеть остаток пути до лесного алтаря.
В установленном месте она свернула с тропы, направляясь на журчание родника. Там попила ключевой воды, немного посидела на лавочке, как было и положено, после чего направилась в центр круглой поляны.
Водрузив на алтарь корзинку с дарами, тётушка Нея села на землю. Почти недрогнувшими руками она сняла с шеи цепочку с необычным кулоном из прозрачного камня в виде капли. Украшение тоже опустила на камень с древними рунами. Кулон разлился лужицей, впитываясь в алтарь. Оставалось только ждать, чем провидица и занялась, прикрывая глаза и погружаясь в воспоминания.
Глава сорок девятая. Давняя клятва
Провидица Нея, ощутив чужое присутствие, произнесла:
— Здравствуй, Вей, — и открыла глаза.
Суховей, Бог путешественников и искателей приключений, сидел напротив, с другой стороны алтаря. Его спутник оленёнок пасся неподалёку. Корзина и украшение исчезли с камня, словно их и не было.
— Давненько меня так не называли, — с улыбкой произнёс Суховей. — С тех пор, как мы расстались.
— С тех пор, как ты бросил меня, — уточнила Нея и замерла, осознав, что не чувствует ни жгучей обиды, ни боли, ни любви к непостоянному Богу. Она сама не заметила, как отпустила все эти чувства. Они прошли в тот момент, когда она взяла на руки маленького мальчика, брошенного непутёвой матерью на дороге.
— Ты позвала меня, значит, вспомнила о клятве. Признаюсь, ждал тебя раньше. Хочешь стать молодой и красивой, как была? — спросил Суховей, глаза которого заблестели.
Всего лишь раз позволил он себе задержаться рядом с полюбившейся женщиной на целых пять лет. Воспоминания остались самые лучшие, кроме прощания. Нея не захотела понимать, что ему пора уходить, даже данная клятва исполнить любое её желание, как только позовет, не помогла. Хотя подаренный знак призыва — кулон в виде слезы, как оказалось, она сохранила.
Провидица неожиданно рассмеялась и сказала:
— Оказывается, и у богов бывает плохая память. Молодой я, конечно, была, а вот красивой — нет.
— Ты всегда была несправедлива к своей внешности, — протянул Суховей и мечтательно добавил: — А как ревновала к каждой смазливой девчонке. К слову, сейчас я свободен.
— У старости есть свои преимущества. Уже ничто не давит здесь, — Нея прижала руку к груди, — при воспоминаниях о твоих похождениях. И, прости, мне всё равно, есть ли кто у тебя сейчас или нет.