Петуния Дурсль и совиная почта

— Вернон, — хором сказали Гарри и Дадли. Они бы даже рассмеялась, но были слишком напряжены.

— Твой случай, Петуния, кажется необычным еще и потому, что в большей части магический ген передается по женской линии. У тебя же ближайший родственник-волшебник — дядя по отцу. Это просто невероятно, что ген магии победил такой сильный ген антимагии. Это рабочее название, мы пока его не запатентовали.

— Можете дать этому гену название "Вернон", лично я не против. — Гарри пожал плечами.

— Вообще-то, — неожиданно сказала Маргарет, опустив глаза, — у меня есть странная троюродная сестра. Мы никогда не общались, и я даже не знаю, где она сейчас, но когда мы виделись в последний раз, лет двадцать пять назад, она вела себя необычно, и могу поспорить, у нее была точно такая же шляпа, как у вас.

— Что вы говорите?! Как ее зовут?

— Амелия. До замужества была Булстроуд, если, конечно, она вообще вышла замуж. Мы никогда не общались с ее семьей, моя бабка оборвала все связи с Булстроудами, еще когда я была малышкой. В последнюю нашу встречу Амелия что-то натворила, за что бабка и взъелась на нее и ее отца.

— Готов поспорить, что слышал эту фамилию в Хогвартсе, — заметил Гарри, поправляя очки.

— Хочу предупредить, — начал Дадли, собравшись с силами, — что ни в коем случае не позволю ставить эксперименты или изучать мою дочку, словно подопытного кролика!

Доктор Эллиот Хардрок, казалось, была неприятно поражена. Она часто задышала, схватившись рукой с черными острыми ногтями за ворот мантии.

— Что вы, мистер Дурсль, я и не думала! Мы очень трепетно относимся к крови волшебников!

— В таком случае я не разрешаю изучать и мою дочь Магнолию, и меня с женой. Подозреваю, что кровь таких, как мы, вам не очень важна.

— Дадли, прошу тебя, успокойся. — Гарри встал между кузеном и пораженной американкой. — Думаю, вам пора, доктор Хардрок. Извините, что не предлагаем чай. Сегодня первое сентября, у нас много дел, школьные сборы…

— Да, да, я понимаю. — Женщина громко захлопнула саквояж и спиной вперед продвигалась к выходу. — Передайте, пожалуйста, директору МакГонагалл, что я пришлю сову со всеми объяснениями, как только доберусь до работы, — эти слова она сказала уже в узкой прихожей.

— Конечно!

— До свидания, — натянуто улыбнулась Джинни, закрывая за гостьей входную дверь.

— Прощайте! — Услышали домочадцы последние слова доктора Хардрок, прежде чем замок на двери повернулся и система безопасности снова запела: "Чужаки, чужаки, чужаки", пока женщина спускалась с каменной лестницы.

— Уф! Это было… напряженно…

— Как и все последние дни, — подтвердила слова Джинни Марго и грохнулась на один из стульев. — Есть пиво?

— Только сливочное. — Джинни кивнула старшему сыну, и Джеймс, сразу поняв, но все равно закатив глаза, подошел к дверце погреба в дальнем углу кухни и достал из-под пола пыльную стеклянную бутыль.

Он со вздохом протянул ее тете и сел напротив, сверля Дурслей, особенно Петунию, тяжелым взглядом.

— Спасибо, — неуверенно сказала Марго, пробуя напиток, — м-м-м! Вкусно. Надеюсь, здесь немного калорий…

— Роза, ты вроде бы хотела взять шахматы? Они, наверное, в гостевой спальне, — напомнила Джинни племяннице.

Та кивнула и побежала на лестницу.

Мэгги надула губы, и Питти поняла, что сестра обижается. Она подошла к ней поближе и прошептала:

— Мэг… ну прости.

Все затихли, наблюдая эту сцену. После долгой минуты Магнолия пожала плечами и кивнула. Петуния, чуть не плача от радости, обняла ее, почувствовав, как покалывает палец, который протыкала доктор Хардрок.

— Ну все! — На пороге кухни появилась Роза. Она потрясла резной коробкой темного дерева и жестом подозвала к себе братика. — Где баночка с порошком? До встречи всем!

— Ох, Дадли, — покачал головой Гарри, когда племянники исчезли в зеленом огне, — ты ужасно напомнил мне своего отца.

— Я никогда не дам в обиду моих цветиков, — буркнул грузный мужчина, но даже это ласковое слово прозвучало из его уст угрожающе.

— О папочка! — Петуния крепко его обняла, испачкав белоснежную рубашку капелькой крови, сочившейся из пальца.

Глава 5. Алый поезд

Получасом позже Петуния ехала с Поттерами в полном молчании. Остальные члены семейства, чувствуя ее грусть, тоже сидели как в воду опущенные. Даже Джеймс не закатывал глаза и не язвил. К тому же Ал в последние часы совсем разволновался; он сидел между Петунией и братом с бледным грустным лицом.

Дело в том, что за несколько минут до выезда на вокзал Магнолии вдруг резко стало очень плохо. Ее тошнило и рвало, лицо позеленело и покрылось испариной, а голова кружилась так, что она еле поднимала ее над глубокой металлической миской, которую ей спешно предложила Джинни. Мама осталась с Мэгги, а отец поехал вместе с остальными на вокзал. Но Петунии нужна была сейчас сестра, а не папа, поэтому она очень расстроилась.

Следующей бедой стал проход на платформу девять и три четверти. Нет, Петуния не боялась. Лили еще накануне рассказала ей, как нужно пробегать сквозь стену. Питти была даже смелее, чем Ал.

Уже будучи на вокзале расклеилась и Лили. Она хныкала, что тоже хочет в школу. Ее отец, уже заметно уставший, сказал:

— Подожди, осталось недолго, скоро и ты поедешь.

— Два года, — всхлипнула Лили. — А я хочу сейчас!

Они все еще были на обычной стороне вокзала, и на них с недоумением пялились люди. "Магглы", — поправила себя Петуния. Пока она грустила и слушала причитания кузины, Джеймс дразнил Ала. С каждой минутой он все больше бесил. "Надеюсь, я попаду в другой факультет!" — Питти уже знала, что старший кузен в Гриффиндоре, где учились почти все родственники и дяди, и тети.

Жаль было оставлять Лили одну. Петуния и подумать не могла, насколько учеба в школе-интернате — неудобное дело. Так редко видеть родню. А что будут делать родители Лили, когда она тоже поступит в Хогвартс? Они же останутся совсем одни…

С этими тяжелыми мыслями Питти доплелась до кирпичной перегородки между девятой и десятой платформами. Стена выглядела вполне осязаемой и твердой. Петуния сглотнула и вцепилась в тележку с багажом. Джеймс пробежал первым, снова став обычным Джеймсом, глумливым и заносчивым. Он показал язык остальным, прежде чем скрыться за непробиваемой стеной. Гарри и Джинни нервно переглянулись. Ал что-то спрашивал у родителей, но Петуния их не слышала, она думала только о сестре и маме, которые не смогут ее проводить.