Peut etre qu' en septembre

Джоанна покачала головой, повернувшись к Элен, Леон получил тот же ответ.

– Надо попробовать разузнать про этого Томаса, - Макс стучал костяшками пальцев по подоконнику. – Может, что-нибудь выплывет.

– Стойте… - Джоанна вдруг развернулась в кресле, посмотрела на Элен и сжатыми в кулаки руками ударила по коленям. – Мы идиотки… Николя пропал после съемки в студии звукозаписи. Похититель знает ребят с их студенческого прошлого. Если сопоставить эти два факта и взять просто имя владельца машины.

– Но этого не может быть… - Элен поняла намек подруги. – Он же должен был уже умереть за столько лет… Это не может быть он…

– Так, дамы… - Леон тронул Джоанну за локоть, - это хорошо, что вы поняли друг друга, но было бы замечательно, если бы еще и мы поняли вас.

– Томас Фава. – Джоанна повернулась к нему. – Тогда он был продюсером и пытался работать с ребятами. Но оказался тем еще подонком, едва не украв и не погубив их песню.

– Он мог взять другую фамилию, за столько лет все что угодно могло произойти, - пожал плечами Макс.

– Дай-ка сюда… - Леон снова придвинулся к компьютеру, полез куда-то по папкам. – Я как-то скидывал Кристиану одну интересную программку, надеюсь, он ее не удалил.

Леон лазил по папкам, то заходил в одни, то в другие, возвращался.

– Вот! – наконец, воскликнул он, открыл один из файлов и в поисковую строку вбил имя Томас Фава. По экрану побежали строчки, заставив всех в очередной раз замереть. – Томас Фава, - прочитал Леон, когда экран замер, выдав небольшой текст. – Пять лет назад его выписали из психиатрической больницы после почти семи лет лечения там. Решил начать новую жизнь и взял девичью фамилию матери – Бокартье. Последний раз его имя всплывало в базе авиабилетов, он летал неделю назад в Мюнхен, туда и обратно.

– Значит, это он. Он в Париже. И ребята у него! – Джоанна поднялась с кресла, замерла, обхватив плечи руками. Макс слез с подоконника и подошел к ней, успокаивающе гладил ее руки.

– Можно как-нибудь вычислить его местонахождение?
– обратился он к Леону.

– Тут нет ничего, за что можно было бы зацепиться, - расстроенно выдохнул Леон, - ни номеров телефонов, ни каких-нибудь адресов, ничего!

Вдруг с дивана послышался звук набираемого на телефоне номера. Все обернулись.

– Лали! – когда Элен, наконец, ответили, то первым делом все присутствующие в кабинете услышали громкую гневную тираду на том конце. – Извини, что прервала твой обед, но речь идет о жизни Николя и Кристиана! – В трубке моментально наступила тишина. – Нам нужна твоя помощь. Слушай внимательно, времени у нас в обрез. Два дня назад в студии звукозаписи на улице Жанны дАрк Николя видел Томаса Фава. Выясни, с кем тот встречался! Заодно сразу попробуй узнать, какие контакты Фава оставлял для связи. Лали, это очень срочно! Умоляю тебя! Жду!

Элен выключила телефон и посмотрела на остальных. Джоанна кивнула, улыбнувшись краешками губ.

– Лали журналист, она проникнет куда угодно и узнает что угодно не хуже любой разведки. А когда речь идет о людях творческих профессий, ей вообще нет равных. И Лали будет не Лали, если через час максимум у нас не будет имени человека, с которым встречался Фава. А уж тот-то должен знать его телефон.

– По номеру которого мы легко вычислим его местонахождение, - кивнул Леон. – Найдем его, найдем ребят.

Часы размеренно тикали практически в мертвой тишине комнаты. Джоанна сидела, сжав в кулаки холодные от волнения руки и прижав их к губам. Элен то и дело смотрела на телефон, не разрядился ли, не пропала ли сеть. Леон и Макс уже открыли базу пеленга по номеру. Казалось, даже было слышно, как бьются сердца. Наконец, телефон в руках Элен вздрогнул, она едва не выронила его из рук от неожиданности.

– Да, Лали! Передаю трубку! Назовешь все, что спросят! – отвечала, уже подбегая к Леону и передавая ему телефон.

– Да, мадмуазель, слушаю, - кивая, Леон набирал что-то на клавиатуре. – Спасибо, этого предостаточно. Возвращаю телефон Элен.

– Спасибо, солнце. – Элен снова взяла трубку. – Все потом, хорошо? Что? – уже готовая выключить телефон, Элен остановилась, как вкопанная. – Еще раз… Ты уверена?
– Джоанна подошла к взволнованной Элен, та подняла на нее глаза, взяла за руку.
– Я поняла… Спасибо.

– Что? – Джоанна смотрела на ошеломленную Элен.

– Есть! – вдруг вскрикнул Леон, обернувшись на него, Элен и Джоанна увидели, как Макс торопливо что-то записывает на листок, а Леон уже кого-то набирает на телефоне. – Собирай ребят! Сейчас скину тебе адрес. Пулей туда! Быстрее пули!

Выбегая из комнаты, Макс остановился напротив Элен и Джоанны.

– Мы позвоним, – он обнял Джоанну и побежал догонять Леона.

– Элен, - Джоанна снова повернулась к подруге, - что тебе такого сказала Лали?

– Она рассказала, с кем и что именно обсуждал Фава в студии звукозаписи.

– Рассказывай. – Джоанна посадила Элен на диван.

Уже спустя полчаса она выбегала из дома, безуспешно сдерживаемая Одри и Элен. Наконец, те отчаянно махнули рукой вслед сорвавшейся с места машине.

– Она сумасшедшая, но, по-моему, она знает, что делает, - вздохнула Одри.

– Какого черта! – услышав шум в приемной, Оливер Фоторье – директор крупнейшей в Европе звукозаписывающей компании – лично вышел посмотреть, кто или что мешает ему работать.

Увидев секретаря, безуспешно пытающегося удержать посетителя, он остановился и даже проникся уважением. Стройная рыжеволосая женщина шла напролом в сторону его кабинета, уже снеся по пути трех охранников. Четвертый на пару с секретарем пытались предпринять последние попытки остановить незнакомку, но уже было видно, что и они терпят поражение.

– Мадам… - Фоторье открыл перед женщиной дверь, приглашая в кабинет.

Она прошла внутрь, подошла к его столу. Одновременно с тем, как он сел в свое кресло, перед ним на стол лег диск.

– Что это? – поднял он на нее глаза.

– Восстановление справедливости…

И было в ее взгляде что-то, что заставило Фоторье взять диск и тут же вставит его в дисковод своего компьютера.

Сквозь узкую щелку в воротах гаража было видно, что на улице сгущаются сумерки. Значит, вечер. Скоро вернется Фава и тогда… Николя уже не чувствовал рук, сил пытаться удержаться на ногах тоже не было.