Пиджин-инглиш
Шрифт:
И оказался прав.
Потом мы взялись угадывать этаж. Лидия назвала седьмой, семерка ведь счастливая цифра. Я выбрал последний, он круче.
Никто не угадал. Вовсе даже девятый.
Я:
— По-моему, дверь у нас будет голубая.
Лидия:
— А по-моему, зеленая.
И опять мы оба ошиблись. Дверь оказалась коричневая. В нашем доме все двери коричневые.
Проверить все — моя работа. Я первый попросил, и мне поручили. А нечего тормозить. Сперва я зажег везде свет. Все лампочки горели. Я и сказал:
— Лампочки в порядке!
Потом проверил все краны. Работали.
— Вода есть!
Потом проверил пол, вдруг деревяшки просели или вывалились. Каждый кусочек проверил, пришлось долго прыгать. Дело пошло быстрее, стоило мне перейти на танец. И я объявил:
— С полом порядок!
Потом занялся крышами, вдруг протекают. Ну это-то несложно, посмотрел в окно и все увидел.
Я:
— С крышами порядок!
Лидия:
— Замолкни. У меня голова болит.
Потом я проверил мебель и предметы обихода. Попадется мне что-нибудь на глаза, сразу подам голос:
— Диван на месте!
— Стол на месте!
— Кровать на месте!
— Еще одна кровать на месте!
— Холодильник на месте!
— Плита на месте!
И так перечислил все до последней мелочи. Открою ящик и сообщу, что там лежит.
— Ножи на месте!
— Вилки на месте!
— Ложки на месте!
Лидия:
— Да заткнись ты наконец!
— Тарелки на месте!
— Миски на месте!
— Толкушка на месте!
Новых вещей было столько, что у меня глаза разбежались. Никогда не думал, что столько всего нового свалится на меня сразу, за один-единственный день. Я даже забыл, что папы нет с нами, только ночью вспомнил, когда мама захрапела. Папа переворачивает ее на один бок, будто большую колбасу, и она затихает. (Мама утверждает, что не храпит, но она просто во сне себя не слышит.)
Ковер в моей комнате меньше, чем комната, и не прикрывает весь пол. Я приподнял ковер — вдруг под ним деньги. Кто-то написал на полу пожелание:
Хуй тебе!
Вряд ли пожелание касалось меня. Никто ведь не знал, что я приезжаю.
За что деньги, я не в курсе. Это не квартплата, мама сняла квартиру в конторе «Айдиэл Леттингс». Джулиус отвез нас на новую квартиру и влюблен в тетю Соню… а так не знаю, чем он занимается. Вечно шлепает тетю Соню по попе. Она ему позволяет, хотя иногда от шлепка чуть в сторону не отлетает. Взрослые такие дурные. Им даже нравится, когда больно.
Тетя Соня:
— Детей бы постеснялся!
Джулиус:
— Давай пошевеливайся! (Шлеп-шлеп.)
Тетя Соня:
— Ой!
В такие минуты лицо у мамы каменеет и она с такой яростью принимается давить помидоры, будто хочет убить их. Она говорит, таких колец, как у Джулиуса, у меня никогда не будет, их носят только жулики.
Я:
— Не одни жулики, у президента тоже кольца.
Мама:
— Вот именно. Ты сам подумай. Одни только жулики. И перестань строить мне глазки.
А по-моему, такой перстень самому Железному Человеку сгодился бы. Если бы ко мне кто прицепился, то я бы рукой
с перстнем так двинул, что этот гад в середину следующей недели улетел бы.Я просыпаюсь вместе с мальчиком и лечу прямо к нему под шум ветвей. Мы смотрим, как воющий ветер делает свою работу, и вместе видим сны: он — мои, а я — его. Мы передаем наши добрые пожелания, а нам шлют просьбы, — и мы присоединяемся к ним, стараемся поддержать, особенно если речь идет не о скоростных катерах, а о морских раковинах. Мы живем и дышим, и исполняем свой долг, и протягиваем крыло помощи, если мост, ведущий к их богу, вдруг оказывается перекрыт.
Дерево упало на газон. Наверное, это случилось ночью: было дождливо и ветрено. Я смотрел на непогоду вместе со своим голубем. Правда, он улетел, стоило мне открыть окно, но я твердо знаю: это был он.
Я:
— Пока, голубь! Завязывай с бродячей жизнью!
Дерево повалило ветром, и оно рухнуло на крышу маленького дома, просто легло на нее, ничего не поломав. Корни вывернуло наружу из земли. Я взобрался на ствол до половины. Это совсем не трудно, идешь себе и идешь. Детишки поменьше тоже полезли на дерево, но до меня не добрались. Я хотел им показать, как залезть повыше, но было уже поздно. Опоздаешь на перекличку — попадешь в черный список. Три раза опоздаешь — оставят после уроков. Да еще учителя отпидорасят (это такое наказание, только самое ужасное).
На дереве я увидел птичье гнездо. Мне стало грустно. Птенцы вывалились, когда дерево падало, и, наверное, погибли. Их раздавило. Уж я-то знаю.
Я:
— Буду возвращаться из школы, заберусь на верхушку и загляну в гнездо. Если какой-нибудь птенчик уцелел, возьму себе.
Лидия:
— Включи мозги, ты понятия не имеешь, как за ними ухаживать.
Я:
— А что тут такого, знай корми червяками, пока не подрастут, вот и все.
Птенцы и не поймут, где настоящий червяк, а где мармеладка «Харибо». Вырастут, встанут на крыло и улетят. Я всех птиц люблю, не одних только голубей. Вообще всех.
Если ты полицейский и кому-то из прохожих приспичило в туалет, ты должен подставить свой шлем. Мне Коннор Грин сказал.
— Как это? Не ври!
Коннор Грин:
— Богом клянусь.
Дин:
— Это правда.
Я:
— А как насчет солдата? Тоже должен фуражку подставить?
Дин:
— Без понятия. Не думаю.
Я:
— А пожарник?
Коннор Грин:
— Нет. Только полисмен.
Я:
— Прикалываешься.
Коннор Грин:
— Спроси у полисмена.
Я:
— Сам спроси.
Мистер Маклеод:
— Ш — ш-ш! Тихо, вы, там!
Нас собрали вместе. Полицейский говорил про мертвого пацана: если, мол, знаем что-то, надо рассказать. Бояться нечего. Никто нам ничего не сделает. Он лично проследит.
Полицейский:
— Этого человека надо остановить, пока он еще кого-нибудь не прирезал. Для этого нам надо действовать заодно. Если можете оказать нам помощь, расскажите все родителям или учителю. Или позвоните по телефону указанному на плакате. Гарантируем полную тайну.