Пикассо

Правительство Асаньи, отдавая себе отчет в том, насколько важна для международного мнения поддержка такого знаменитого художника, назначает его директором музея Прадо. Пикассо тронут оказанной ему честью. Но уже через несколько дней после мятежа более половины страны была в руках восставших, а их войска были всего в тридцати километрах от Мадрида, поэтому коллекцию картин Прадо перевезли в Валенсию… По этому поводу Пабло с улыбкой говорил друзьям, что он теперь «директор пустого музея». Так что его должность директора останется исключительно почетной. Нельзя не вспомнить, что и его отец был одно время хранителем музея, который не предназначался для посещения. Можно подумать, что какой-то рок тяготеет над семьей. В любом случае, несмотря на присланное ему приглашение, Пикассо не рискнул поехать в Валенсию.

В начале августа он отправляется на юг Франции в Мужен, находящийся в нескольких километрах от Канн, где присоединяется к Элюарам. Кроме того, он знает, что Дора Маар тоже отдыхает на юге, недалеко от Сен-Тропе. Она гостит у поэтессы Лизы Дегарм.

Революционно настроенный Поль презирает буржуазное, эгоистическое поведение тех мужей или любовников, которые считают, что обладают исключительным правом на тех женщин, которых они любят. Он считает, что по-настоящему можно владеть только тем, что можешь дать другому. И он предлагает Нюш Пабло, а Пабло, несмотря на несколько необычный характер подобного предложения, не стал отказываться. В конце концов, Пабло находил Нюш очень привлекательной, а она была готова на все, чтобы угодить любому желанию Поля, который не видел в этом ничего безнравственного.

Несколько дней спустя Пабло посетил Лизу Дегарм, где и встретился с Дорой, а после обеда они вместе отправились в Мужен. В сущности, свое пребывание у Лизы Дора использовала всего лишь как уловку для обмана родителей. Она скрывала от них связь с Пикассо. Пабло объяснил ей всю сложность своей ситуации: все еще продолжающиеся выяснения отношений с Ольгой, а также существование Марии-Терезы и Майи, которых, как он заявил, он не покинет никогда. Все это нисколько не обескуражило Дору. Влюбленные останавливаются в отеле «Широкий горизонт», кстати, очень популярном, так как он расположен на вершине холма, откуда открывается чудесный вид на залив в Каннах и на горную гряду Эстерель, нависшую над сверкающим морем. Мужен — крохотная деревушка, окруженная расположенными на холмах оливковыми рощами, кипарисами и виноградниками. Естественно, с момента появления Доры интимные отношения между Нюш и Пабло прекратились.

В течение лета в Мужен постоянно наведывались друзья Элюара и Пикассо: Зервосы, Ман Рэй, Розенберг, Роланд Пенроуз, английский художник и коллекционер, поэт Рене Шар, Макс Эрнст… Каждое утро компания отправлялась купаться в Канны или Гольф-Жуан, а затем приступала к позднему завтраку в Мужене, на террасе, увитой виноградными лозами. Пабло все лето проходил в шортах и морской тельняшке. Его настроение, как всегда, часто менялось из-за постоянных проблем в личной жизни и вестей, приходивших из Испании. Но порой он любил позабавиться, как вспоминал Пенроуз, и развлекал всех искрометной клоунадой. Зажав между верхней губой и носом черную зубную щетку и вскинув правую руку, он мастерски имитировал вопли Гитлера (подобно тому, как это делал Чаплин в «Диктаторе»). В другой раз он использовал бумажные салфетки и другие попавшиеся под руку предметы, чтобы делать из них фигурки животных или забавных «человечков»…

Доре и Пабло настолько понравилось в Мужене, что они задержались там до конца сентября.

Покидая Мужен в роскошном лимузине «испано-сюисе», они захватили с собой двух молодых красивых служанок — испанок, работавших в отеле. Одну из них Дора выбрала в качестве кухарки, а другую — горничной для квартиры Пабло на улице ля Боэти, находящейся в совершенно заброшенном состоянии. Марсель Буден, личный шофер Пабло и прекрасный водитель, за ночь преодолел расстояние от Лазурного Берега до Парижа. Он был единственным, кто мог разместить в багажнике машины все, что было необходимо для работы художника. Сам Пабло был на это неспособен… но был один пункт, по которому между Пабло и шофером иногда возникали споры — это периодическое обновление гардероба Марселя. Однажды шофер обратил внимание Пикассо на свою одежду — она была настолько изношена, что требовала немедленного обновления. Но Пабло, который был способен на щедрую помощь своим нуждающимся соотечественникам, в повседневной жизни иногда демонстрировал поразительную скаредность. Он отказывается купить новые вещи Марселю, обращая его внимание на себя: «Посмотри на меня, разве я стыжусь своей старой одежды?» И действительно, расставшись с Ольгой, которая тщательно следила за его внешним видом, Пабло иногда позволял себе наряжаться в такую одежду, какую не согласился бы носить и бродяга. Но Марсель придерживался другого мнения: «Ну вы же — хозяин. А я — совсем другое. Я всего лишь шофер!» Трудно сказать, насколько убедительным показался Пабло подобный аргумент…

Осенью 1936 года Пикассо, согласно условиям договора с Ольгой, должен покинуть Буажелу. К счастью для художника, стремящегося найти место для работы, где никто бы его не беспокоил, его выручает Воллар, он предоставляет в распоряжение Пабло старую ферму в Трембле-сюр-Молдр, недалеко от Версаля. Воллар купил ее для Руо и даже оборудовал там мастерскую, но Руо там не понравилось. Пикассо, напротив, был счастлив обрести это спокойное убежище совсем недалеко от Парижа. Почти каждый день после обеда он отправлялся туда работать, а также встретиться с Марией-Терезой и Майей, которых тайно поселил там.

«Наконец-то я нашла то, что тебе нужно!» — радостно заявила Дора Маар Пикассо в январе 1937-го… Что же она ему нашла?.. Новую мастерскую. Хотя, на самом деле, поиски нового ателье велись не только в интересах Пикассо, но и в ее собственных. В квартире на улице ля Боэти все напоминало Пабло ту, которую он теперь всей душой ненавидел, — Ольгу. И хотя он поспешил захламить верхний этаж, который был предметом гордости Ольги, масса мелочей постоянно напоминала о ней, словно ее навязчивое присутствие продолжалось. Со своей стороны Дора, которая была вынуждена смириться с тем, что ее любовник продолжает встречаться с Марией-Терезой и Майей, стремилась начать с Пабло новую жизнь, в новой обстановке, где ничего не будет напоминать о бывшей супруге.

Однако известно, насколько Пикассо, способный на революционные решения в живописи, был консервативен, когда это касалось его повседневной жизни. Возможно, потому, что любые изменения в привычной жизни мешали его творчеству. И Дора поняла: если она не предпримет решительных шагов, то художник может остаться здесь и на десять, и на двадцать лет, а может, и до конца своих дней…

Улица Гранд-Огюстен перпендикулярна набережной Сены. Дом 7, всего в нескольких десятках метров от реки, — это старинный особняк Савуа-Кариньян, построенный в XVII веке. Сдаются в аренду верхние этажи и чердак этого довольно обветшалого здания. Они немного напоминают Бато-Лавуар, что растрогало Пикассо, и, что совсем удивительно, — именно здесь разворачивались события, описанные Бальзаком в «Неведомом шедевре», к иллюстрации которого приступил Пабло. Крайне суеверный, он увидел в этом знак судьбы и без колебаний подписал арендный договор. Здесь он будет работать и жить до 1966 года, пока хозяин не попросит его покинуть дом.

В скором времени Дора находит для себя небольшую квартиру на улице Савуа, в двух минутах от новой мастерской. Она надеется, что теперь завладела Пикассо…

В этот же период происходит другое событие в жизни Пикассо: в январе 1937 года его покидает Сабартес, сам Пабло подтолкнул его к этому. Сабартесы надеялись, что Пабло пригласит Марию-Терезу и Майю жить на улице ля Боэти и, хотя не может на ней жениться, изберет ее спутницей жизни. В пятьдесят шесть пора остепениться! Поэтому они крайне неприязненно отнеслись к появлению Доры. Ольга, Пауло, Мария-Тереза и Майя — уже этого более чем достаточно, а теперь еще Дора. Для них это было уже слишком.

Конечно, Сабартес достаточно владеет собой, чтобы не упрекать в этом друга, и его жена тоже очень сдержанна. Но Пикассо чувствует, что они осуждают его… Дора, со своей стороны, тоже почувствовала, что и секретарь Пабло, и его жена не жалуют ее. Возможно, именно она потребовала их отъезда.

«Мне казалось, что я его стесняю», — скромно напишет Сабартес в своих «Воспоминаниях». Так, после пятнадцати месяцев совместного проживания на улице ля Боэти он покидает друга. В его «Воспоминаниях» этому событию посвящены очень трогательные строки: «В середине января я покидаю улицу ля Боэти. Пикассо ушел намного раньше, чтобы не быть свидетелем моего ухода. Мы расстались, словно должны были бы встретиться снова по его возвращении…

Закрывая за собой дверь, я подумал о завтрашнем дне: когда я приду, мне придется позвонить в дверь и ожидать, словно попрошайке, крупицу дружеского расположения».

Спускаясь по лестнице, Сабартес повторяет про себя стихи, которые ему посвятил Пабло несколько месяцев назад под названием «Портрет Сабартеса»:

Неугасающий жар дружбы Часы всегда показывающие точное время Знамя которое радостно трепещет Нежное дыхание поцелуя на руке Ласка окрыляющая сердце…