Пилигримы проклятых земель
Шрифт:
– Вроде чисто! – голос Лешего долетел до меня вместе со стуком открывшегося люка.
– Ты ведь знаешь, кентавры всегда действуют группами! – я даже не оглянулся на приятеля, продолжая зорко наблюдать за кислотным пепелищем.
– Знаю, но сейчас их было всего двое.
– Может самец и самка? Интима искали, падлы! – это был единственный вариант, способный хоть что-то объяснить.
– Не уверен. Похоже, два самца. Оба с копьями. Оружие я видел точно. – Загребельный явно не горел желанием надолго здесь задерживаться, а поэтому принялся меня торопить: – Давай, Максим, забирайся в машину! Двигать надо, а то темнеет что-то.
Андрюха был прав, поторапливаться очень даже не мешало. И хотя,
Вспомнив о Проклятых я поежился, а затем еще раз просканировал взглядом местность. И только убедившись, что опасность получить отточенной арматурой меж лопаток мне вроде как не грозит, развернулся и, закинув автомат за спину, полез на броню.
Оказавшись за баранкой «302-го», я перво-наперво вырубил ФВУ, после чего медленно и осторожно повел машину по улице Володарского. Правда двигался я по ней всего ничего, метров пятьдесят. Дальше поворот налево и встреча с улицей Александра Курзенкова, героического пилота Великой Отечественной. Во-первых, это был кратчайший путь к Киевскому шоссе. Во-вторых, таким образом можно было держаться поодаль от ядовитых Нары и Гвоздни. В-третьих, и это, пожалуй, главное, мы обминали центр города. Ну, и, наконец, в четвертых… Да, имелась еще и четвертая причина. Правда не такая она уж и важная, если брать для всей нашей экспедиции. Разве что лично для меня.
Оглядывая хорошо знакомую улицу, я не мог не отметить, как тут все выцвело и почернело. Словно смотришь старое основательно заезженное черно-белое кино: приземистые одноэтажные домишки, заборы, вывески и рекламные щиты, даже остовы машин. Когда-то окрашенные яркими глянцевыми красками, сейчас они стали тусклыми, будто пытались убедить случайно забредшего сюда путника, что у серого цвета тоже бывают оттенки. Да уж, во истину Проклятые земли… и проклятые небеса. Подумав об этом, я с тревогой поднял глаза к приобретшим странный, неестественный пепельно-бурый оттенок облакам. «Сумрак» – он был рядом, уже совсем рядом.
Двигаясь по Курзенкова, мы попадали лишь на окраину «сумрака». Природу этого явления я не понимал. То есть не понимал в принципе. И в отличие от других аномалий, по поводу которых все же имелись кое-какие догадки и суждения здесь меня просто-таки клинило. «Сумрак» это… цирк-зоопарк, это словно густые предзакатные сумерки, попасть в которые можно прямо посреди белого, вернее делая поправку не эпоху Большой мряки, серого дня.
Однако «сумрак» это не просто внезапный приход темноты, это совсем другой мир, живущий по своим законам, и населенный своими эндемичными обитателями. Часть из них, в принципе, безвредна и может оставить о себе память только лишь в виде радужной слизи неожиданно появившейся на одежде или острой, но все же терпимой боли в голове. Правда есть и другие…
Вспомнив о тенях, я поежился и стал повнимательнее вглядываться в проплывающие с обеих сторон дороги руины, как когда-то говорили «частного сектора». Хотя вокруг было скорее пасмурно, чем сумрачно, но это еще ничего не значило. Иногда тени забредают и сюда, на окраину своих мрачных владений. Тогда в воздухе начинают проскальзывать вереницы крошечных темно-багровых искр. Но это еще не сами тени. Это их предвестники. Сами же тени идут следом, стелятся по земле. На первый взгляд это просто большие темные пятна, которые и впрямь можно принять за самую что ни на есть обычную тень. Только вот в отличие от обычной тени
эти исчадья ада умеют передвигаться, притом довольно быстро и абсолютно бесшумно.Сразу захотелось поскорее проскочить весь этот район. Помнится когда-то, давным-давно Ванька Рыжий, один из таких же вольтанутых сталкеров как и я, рассказывал, что юго-восточная граница «сумрака», покрывающего Наро-Фоминск, проходит где-то в районе нефтебазы. Это хранилище топлива было для Рыжего прямо таки идеей-фикс. Он к нему подбирался почти полгода. Да так видать и не подобрался. Уж очень давно я не слышал о Ваньке. И о горючке из Наро-Фоминска тоже никто и никогда не упоминал.
Все это я вспомнил, потому как нефтебаза находилась не так уж далеко. Километра два, не больше. А рядом с ней и граница «сумрака». Добраться туда живыми у нас имелось куда больше шансов, чем у Рыжего. Все-таки броня, энергетический щит, да и ружье Главного тоже кое-чего стоит.
Когда повстречавшись с Автодорожной улицей, Курзенкова плавно отвернула вправо и рядом с проезжей частью замаячила первая многоэтажка, я на целый миг позабыл о «сумраке», тенях, Проклятых землях и даже о спасении мира.
– Дом… – взгляд прикипел к высокой кирпичной стене здания.
– Девятиэтажка, – Загребельный расслышал и счел своим долгом уточнить.
– Это мой дом. Жил я здесь, – мне с трудом удалось проглотить ставший поперек горла комок.
– Иди ты! – с неподдельным удивлением воскликнул Андрюха. Похоже, подполковник ФСБ уже основательно подзабыл о том, что у человека должен быть дом. А может и не знал никогда. С его-то собачьей работой…
– Четвертый этаж, – я пробежался взглядом по исчерченной известковыми наростами, заляпанной пятнами черной плесени стене. – Сейчас окна видны будут.
– Зайдешь? – неожиданно поинтересовался Леший.
Зайти? О таком я даже не мечтал, да не то что не мечтал, даже боялся подумать. Ведь это риск, лишний риск, который нам вовсе ни к чему. Это было понятно как дважды два, и тем не менее нога словно сама собой нащупала педаль тормоза.
– У меня атлас автодорог был. Хороший такой, новый. Небольшим тиражом издали. Прямо перед войной купил. Нужная, а главное надежная вещь. А то ведь помнишь, тогда все на спутниковые навигаторы переключились. Ну, и где они теперь эти самые спутники? – я словно оправдывался. – Может и впрямь сходить?
– Без карты туговато нам придется, – согласился чекист, и тут же добавил: – В округе вроде пока спокойно. Так что вполне… Можешь и слетать по-быстрому.
Андрюха, конечно же прекрасно понимал, что дело тут не столько в карте, сколько лично во мне. Хоть на мгновение прикоснуться к прошлому, вспомнить, почувствовать связь с тем миром, в котором жило счастье, уют, спокойствие и любовь. Кто же из нас, оставшихся в живых, не мечтает о таком? Подумав об этом, я в сомнении закусил губу. А надо ли мне это прошлое, то, которого не вернешь? Несколько секунд я вслушивался в себя, а затем резко повернул руль, словно под руку кто толкнул. Нет, все-таки надо. Надо, черт возьми! Ведь без прошлого нет будущего. И они связаны между собой. Забудем прошлое, потеряем себя, превратимся в бездушных тварей, не достойных жить в новом мире, который мы построим, обязательно построим!
Предаваясь таким рассуждениям, я свернул на улицу Войкова, а с нее во двор родной девятиэтажки. Прошлое, о котором я только что думал, тут же напомнило о себе болезненно накренившимся силуэтом некогда белой «Волги» ГАЗ 3110. Это была моя машина. В компании пары еще таких же авто-бедолаг она так и осталась стоять на парковке возле дома. «Волга» как верная собака, дожидался прихода своего хозяина. Хозяин пришел, только вот поздно, слишком поздно. Раньше него сюда добралась смерть.
– Приехали, – я остановил БТР возле своего подъезда.