Пилот вне закона
Шрифт:
Я совсем не разбираюсь в банковских системах защиты. Все познания в этой области ограничиваются для меня фильмами «Как украсть миллиард», «Враг Объединенных Наций» (синема на удивление крепкое; для Болливуда, конечно) и «Гермес». Тем не менее толщина двери сделала бы честь не то что банку — бронепоясу линкора! Я прикинул, во что это обошлось, на что похожи остальные линии защиты, и немедленно проникся уважением.
— Сеньор Чеслав…
— Сеньор Неман, если позволите.
— Сеньор Неман, объясните, зачем ваш дипломат, который вы сдаете на хранение, снабжен системой радиоэлектронной
— Доверяю, — сказал я и зачем-то кивнул. — Но привык рассчитывать только на себя. А что, какие-то проблемы?
— Нет. Но вы должны подписать вот эту бумагу, — ответил оператор того замечательного устройства, которое пыталось заглянуть через стенки моего дипломата.
Так… не содержит взрывчатых веществ, кислот, штаммов, бактерий… запрещенных препаратов… огнеопасных химических реактивов… оповещен о мерах ответственности, дата, подпись. Которую я моментально подмахнул. И дату поставил. И лег мой сундучок на дно ячейки.
Хорошо все-таки, что дело было не в центральных мирах. Там я так легко не отделался бы. Может быть, только в безбашенной Америке… В расслабленной Океании… да и то вряд ли.
Дипломат скрывал в себе мощнейший электромагнитный разрядник. Его спаял лично Натан Зельдер из блока ИНБ (инфоборьбы) прекрасной германской ракеты «Ягдхунд». Это был центральный пункт плана прикрытия: по команде часового механизма, ровно в 12:00 по местному времени, электромагнитный импульс вырубит всю электронику в здании. Тогда-то и начнется свистопляска.
Налет на крупнейший банк Тремезианского пояса! Что тут будет! Подумать страшно.
В это время «пехота» Салмана дель Пино должна остановить конвой полицейских машин и вытащить из автозака брата Вестервальда. Наш источник сообщил, что перевод назначен на среду, как раз на это время — несомненная удача.
Ну а моя работа в рамках данного этапа завершена. Осталось покрутиться по городу, чтобы не вызывать подозрений, и в полдень сидеть в кабине пилота крейсерской яхты. У меня оставалось полтора часа.
— Абонент один, — сказал я в гарнитуру. Послышался писк набираемого коммуникатором номера. — Алло, это Чеслав. Посылка на месте, ухожу на прогулку. Отбой.
В кабаке Бо Акиры было шумно, как обычно, и, как обычно, в воздухе витали вкусные запахи. Я заказал шашлычок из местных мидий, саке и принялся ждать, ловя на себе заинтересованные взгляды персонала и завсегдатаев.
Я вел себя уверенно, будто не первый раз в заведении. Но никто не мог меня вспомнить, что вызывало объяснимый интерес: в заведении якудзы редко бывали случайные посетители.
С расспросами, однако, никто не полез. Дорогой костюм из екатерининского меланжа явственно топорщился под мышкой — там был припрятан пистолет. Судя по всему, местные решили, что я мужик авторитетный, а значит, в своем праве, и оставили меня в покое.
По крайней мере, мне так показалось.
Принесли заказ, и я слегка отпустил боевую пружину внутри себя. Мир обратился ко мне дружелюбной стороной, я поедал мидий и рассматривал замечательные парящие лампы.
Это была фирменная фишка Акиры:
шары из рисовой бумаги, плавающие на электромагнитной подвеске. По вечерам сентиментальный якудза устраивая танец фонарей: тихая музыка, невесомое парение, легкие, полупрозрачные фигуры — символ недолговечности всего мирского. Сейчас они просто висели под высоченным потолком и мягко светились.Мидии были вкусные! Война войной, а обед никто не отменял. Ненавижу сражаться на пустой желудок.
Так я говорил себе, и мне казалось, что это до невозможности круто!
Очередной упоительный кусочек инопланетной плоти поместился между зубов, а между лопаток мне уперлось нечто круглое и твердое. По организму пронеслась адреналиновая волна, мидия выпала на тарелку…
«Господи, где я напортачил?!»
Спина напряжена…
— Не дергайся, малой, — шепот над ухом. — Расслабился? Сиди, продолжай берлять.
Незваный гость выскользнул из-за моей спины и уселся напротив. Седоватый мужик средних лет, с широченными плечами и густой бородой-лопатой — таково было временное обличье самого Салмана дель Пино.
— Не надо расслабляться! — наставительно сказал он, пряча оружие под полу рыбацкой робы. Потом сграбастал стакан саке и опрокинул его содержимое себе в глотку. — Не надо расслабляться и бухать, когда идешь на дело. Понял?
Я натурально разозлился! Зачем так пугать?! Я ему что, пацан?!! Что за детские подколки?!!
— Лицо проще, малой! Слушай сюда: тебя запалили безопасники банка. Сейчас пробивают по базам данных, кто ты есть. Это хорошо, пусть нервничают заранее. А вот что плохо: ты за каким хером поперся в таком виде в кабак к япошкам?! Твое дело было повертеться в городе и валить в космопорт, а ты что сделал? Короче, за тобой уже следят. Вон те фраера, которые спустились со второго этажа. Не надо вертеть башкой! Спокойно доедай, расплачивайся и спокойно следуй в космопорт, я тебя прикрою.
Вот это да… Впрочем, весь город какой-то наэлектризованный, как перед грозой, все виденные альгвасилы носят оружие в открытую, куча патрулей «Эрмандады», люди ходят вдоль стеночек и косятся нехорошо… Очень нервная обстановка! Очень!
— Давай-давай, естественнее! Я твой старый друг, налей мне выпить, поддерживай светскую беседу, — подбодрил меня Салман, что было очень вовремя, так как ваш верный рассказчик изрядно закаменел.
Я налил ему саке, который вдруг стал ужасно противным, и спросил о первом, что бросилось в глаза, — о салмановой пушке.
— Скажи, что там у тебя за поясом? Мне показалось…
— Револьвер у меня за поясом.
Mama mia! Револьвер! В наш просвещенный век жидких порохов, безгильзовых патронов и боевых лучеметов! И много он таким навоюет?
— Револьвер?!
— Старый добрый «Магнум» сорок пятого калибра. Шесть зарядов. — Салману принесли мелкоструганой сырой рыбы, он схватил палочки и принялся закидывать ее в себя, будто последний раз. И то подумать: с учетом кислого материального обеспечения и пристального внимания со стороны якудза могло и впрямь получиться нехорошо: «будто последний раз» рисковал стать по-настоящему последним.