Пилот

— Внимание! Критический перегрев реактора! Остановить работу систем? — В воздухе появляются две кнопки, теперь уже на понятном языке: Да — Нет. В голове мысль, если перегрев, значит глушим? Тогда конечно — Да.

Кнопка, словно услышав мысль, подмигивает и экран меркнет вместе с ошарашенным Жекиным сознанием.

Тот же голос спустя некоторое время продолжает:

— Температурный режим восстановлен. Рекомендую запустить реактор. — Снова появляются кнопки. Но висящий на ремнях Жека ничего этого не видит и не слышит, провалившись в пучину беспамятства.

Он не знает, что ему снова крупно повезло: Оказавшись в чужом мире, в кабине боевого робота одной из воюющих сторон, он уже дважды избежал смерти.

Сначала, наугад махнув рукой, он сделал что-то, что привело в действие два больших лазера, встроенных в руки робота, тем самым уничтожив вражескую машину за полсекунды до фатального выстрела.

Второй раз тогда, когда не проснулся и не подтвердил запуск реактора, оставшись просто грудой металла для пролетающих над ним орбитальных истребителей противника.

Так что его везение работало и сейчас, перенесясь вместе с ним куда-то на окраину галактики.

И это не был ни параллельный мир, ни альтернативная реальность, — он попал на самую главную войну, которую когда либо вели разумные.

И теперь, вися на ремнях в кабине робота, у него не было иного шанса выжить кроме как приспособиться к этому миру, тем более что при существующих здесь технологиях, он мог надеяться когда нибудь вернуться на свою родную планету.

***

Туман медленно рассеивался. Память услужливо проматывает произошедшее с ним.

Вот он снимает деньги в банкомате, на удивление выбрав самую долгую очередь.

Вот бежит от толпы гопников, громко топая своими огромными ботинками.

Короткая драка, в которой Жека убивает несколько человек. И последнее что он помнит — исчезающий пол, и полет в пустоту.

Потом дым. Вспышка. И снова темнота.

Неужели выжил? Если память не изменяет, — лететь этажа четыре?! — Повезло?.. Бред...

Открыв глаза Жека видит перед собой темный экран, множество кнопок о назначении которых остается только догадываться, и пошевелившись замечает, что так и прицеплен к странному устройству, на котором он полу-сидя — полу-висит.

— Надо выбираться отсюда. — бормочет он.

Часть боковой стены тут же исчезает, плавно съезжая в сторону, а ремни, поддерживающие тело в таком странном положении, втягиваются в кресло, освобождая своего пленника.

— Ух ты ж... — До Жеки начинает доходить реальность происходящего, — он много читал про людей которые, — естественно в фантазиях авторов, — попадают в другие миры, и понимает что ему повезло, или не повело, стать одним из этих самых попаданцев. Отчего-то нисколько не удивляясь этому открытию, с интересом посматривает по сторонам обдумывая сложившуюся ситуацию.

Вокруг руины. Видно что еще совсем недавно здесь кипела жизнь: вот пара странноватого вида машин, — раздавленных обрушившимся зданием, разбитая витрина магазина, — на полках которого еще лежат какие-то товары, разбросанные тут и там детские вещи, пока не тронутые тленом.

Мысли хаотично носятся в голове, постепенно оформляясь во что-то осмысленное.

Первое: Я жив. Это несомненный плюс.

Второе: Я не ранен, место, куда воткнули нож, даже не болит.

Третье: Я сижу на камнях, а передо мной лежит боевой робот. Мой боевой робот!

Все остальное тут же уходит на второй план, и Жека, больше не обращая внимания на следы развернувшейся здесь трагедии, обходит со всех сторон огромную машину, и потерев руки лезет обратно в кабину.

Здесь все так же. То, что он принял за кресло, оказывается неким подобием человеческого тела, что-то вроде экзоскелета, навалившись на который спиной, он тут же оказывается оплетен ремнями и притянут вплотную к ложементу.

Экран загорается и и на нем всплывают две кнопки.

Запуск ректора? Да — Нет.

Жека мысленно, а потом еще и вслух произносит — Да. И гигантская машина, чуть задрожав, поднимается, перетаптываясь с ноги на ногу, в попытках поймать равновесие.

Экран мигает, и на нем появляется понятный текст, сразу же озвучиваемый приятным женским голосом.

— Приветствую тебя, пилот. — На экране возникает лицо симпатичной молодой женщины.

— Кхм.. Ты кто? — Мысль о том что он спятил, снова приходит ему.

— Искусственный интеллект тяжелого боевого робота — «Мурена»

Так, стоп. Это же не по-русски? Почему я понимаю этот язык? Причем так, что даже думаю на нем? Как такое может быть?

— Когда ты был без сознания я провела небольшую коррекцию, вложив тебе в голову необходимые знания.

— Знания? То есть не только язык? — Он смотрит на панель приборов и понимает, что все кнопки и рычаги знакомы, будто кто-то ему рассказывал, и теперь он вспоминает.

Жека напрягает память и она услужливо выдает следующее:

Три тысячи триста двадцать первый год. Человечество успело расселиться на половину галактики, когда наконец обнаружились долгожданные братья по разуму.

В голове, словно на экране компьютера, возникает образ представителя иной цивилизации.

Высокий человек. Нет, не совсем, скорее напоминает его, являясь по сути чем-то другим — треугольное безносое лицо, глаза с вертикальными зрачками утопающими в глубоких продольных складках. Узкая полоска безгубого рта с мелкими, похожими на иголочки зубами.

Не сказать что страшный, но довольно неприятный тип.

Первый контакт получился достаточно мирным. Но все, что последовало дальше, не поддавалось никакой логике.

Хотя почему не поддавалось, логика была. Отобрать у людей ненужную, по мнению захватчиков, часть жизненного пространства.

И надо сказать что у пришельцев это неплохо получалось. Из почти тысячи обитаемых планет, населяемых людьми, захваченными или уничтоженными оказалось больше половины, а ведь с момента начала экспансии прошло всего три года.

Не совсем понимая, сам ли он это вспомнил, или искин робота показал, но вопросов появилось сразу на порядок больше, чем было до этого.