Pink Floyd. Кирпич к кирпичу
Шрифт:
ТОММИ ВЭНС: И вот почему в следующей песне «Nobody Home» («Никого нет дома») первая строчка звучит: «У меня есть маленькая черная книжка с моими стихами».
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, точно, совершенно верно… После «Is There Anybody Out There?» («Есть кто-нибудь снаружи?»), которая является просто песней-настроением.
ТОММИ ВЭНС: Итак, он сидит в своем номере, он все понимает… ему нужна помощь, но он не знает, как ее получить.
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет. Помощь ему не нужна.
ТОММИ ВЭНС: Она совсем ему не нужна?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну да, то есть она нужна ему, половине его сознания. Но другая его часть, которая управляет руками и ногами, та его часть, которая управляет всеми
ТОММИ ВЭНС: Он рассматривает в песне «Nobody Home» все те вещи, которые у него есть. У него есть хендриксовский перманент, у него есть желание улететь, безумные, широко раскрытые глаза и серебряная ложка на цепочке, никотиновые пятна на пальцах, все те вещи, которые… Все те вещи, которые сопутствуют рок-н-роллу.
РОДЖЕР УОТЕРС: Тут есть несколько строчек, которые возвращают нас к безмятежным дням Сида Барретта, понимаешь? Она отчасти о всех людях, которых я знал. О всех, кого я знал, но Сид был единственным человеком, который пользовался резинками, поддерживавшими его туфли, вот откуда появилась эта строчка. Ты должен вернуться на десять лет назад, чтобы понять, о чем эта песня.
ТОММИ ВЭНС: И в самом конце он говорит: «У меня есть вянущие корни».
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Он собирается восстановить связь со своим прошлым и понять смысл того, что произошло. Если хочешь знать, тут он собирается вернуться на первую сторону.
ТОММИ ВЭНС: Что он потом и делает в следующей песне, которая называется «Vera» («Вера»).
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, мысли…
ТОММИ ВЭНС: О Второй мировой войне, присутствующие на альбоме… появляются в это время снова. Итак…
РОДЖЕР УОТЕРС: Они возникают, когда на телеэкране появляется фильм о войне.
ТОММИ ВЭНС: Его можно слышать.
РОДЖЕР УОТЕРС: Его можно слышать, да, без упоминания названий или имен. (Смеется.) То время захватывает героя, и это предшествует центральной песне всего альбома — «Bring The Boys Back Home» («Верните мальчиков домой»).
ТОММИ ВЭНС: Почему центральной?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, потому что она отчасти о том, что недопустимо, чтобы люди уходили и погибали на войне, но она также и о том, что в этом случае становится невозможен рок-н-ролл, или производство автомобилей, или продажа мыла, или занятие биологическими исследованиями, или чем-нибудь еще, чем мог бы заниматься тот, кто не вернулся с войны. Недопустимо то, что становится веселой игрой для мальчиков, то, что становится намного важнее, чем друзья, жены, дети, другие люди, понимаешь?
(Звучат композиции «Is There Anybody Out There?», «Nobody Home», «Vera» и «Bring The Boys Back Home».)
ТОММИ ВЭНС: В каком психологическом состоянии находится Пинк в песне «Comfortably Numb» («Уютное оцепенение»)?
РОДЖЕР УОТЕРС: После «Bring The Boys Back Home» есть маленький кусочек, где использовались закольцованные пленки и где снова слышен голос учителя, а также голос групи, произносящей: «Ты хорошо себя чувствуешь?», и телефонистка, которая говорит… не помню, кажется: «Отвечает мужчина» — и так далее. В этом месте появляется новый голос и кто-то стучит в дверь со словами: «Давай же, пора идти…». За ним приходят, чтобы забрать его на концерт, поскольку вечером он должен выступать. Они вламываются в номер, понимают, что что-то случилось, и поэтому тащат туда доктора. «Comfortably Numb» — это о столкновении героя с доктором.
ТОММИ ВЭНС: Значит, доктор приводит его в такое состояние, что он способен выйти на сцену?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, он делает ему инъекцию наркотика. Это очень подходит для этой песни.
ТОММИ ВЭНС: «Только маленький
укольчик»…РОДЖЕР УОТЕРС: Да.
ТОММИ ВЭНС: «Больше ничего — а-а-а-а!»
РОДЖЕР УОТЕРС: Правильно.
(Звучит композиция «Comfortably Numb».)
РОДЖЕР УОТЕРС: Их не интересуют его проблемы, весь их интерес в том, чтобы билеты на стадион были распроданы, чтобы представление продолжалось — любой ценой. Я сам выступал при подобных обстоятельствах, например когда был в глубокой депрессии, когда был очень болен, когда не мог выполнять самую простую работу.
ТОММИ ВЭНС: Потому что зал ждет и люди…
РОДЖЕР УОТЕРС: Люди заплатили деньги. Отменять концерт — это расточительство.
ТОММИ ВЭНС: Поэтому он возвращается на сцену?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да.
ТОММИ ВЭНС: Однако он очень, очень злой.
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, ну, основная идея, помнишь?..
ТОММИ ВЭНС: То есть он — фашист.
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Я вспомнил один случай. 1977 год, Монреаль, стадион «Олимпийский», восемьдесят тысяч зрителей — последний концерт наших гастролей 77-го года. Я был настолько выведен из душевного равновесия во время концерта, что плюнул в какого-то парня в первом ряду. Он орал и прекрасно проводил время, он навалился на ограждение, понимаешь? Он хотел хорошо побуянить, а я хотел сделать хорошее рок-н-ролльное представление, и я настолько вышел из себя, что в конце концов плюнул в него, что было весьма отвратительно с моей стороны. Как бы то ни было, основная идея заключается в том, что фашистские чувства развиваются из изолированности.
ТОММИ ВЭНС: И он доказывает это, стоя в круге света в центре сцены.
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Понимаешь? В песне «In The Flesh» очень много отвратительного, и я хотел, чтобы это было отвратительно, понимаешь? То есть отвратителен конечный результат изолированности и саморазрушения.
(Звучат композиции «The Show Must Go On» («Шоу должно продолжаться») и «In The Flesh».)
ТОММИ ВЭНС: И потом, в песне «Run Like Hell» («Беги изо всех сил») он, по-видимому, разговариваете публикой…
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет.
ТОММИ ВЭНС: Он разговаривает сам с собой?
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет. «Run Like Hell» — для него это просто следующий номер в концерте, поэтому это… просто песня.
ТОММИ ВЭНС: Часть представления.
РОДЖЕР УОТЕРС: Часть представления, да. Однако он находится в наркотическо-безумном состоянии.
(Звучит композиция «Run Like Hell».)
РОДЖЕР УОТЕРС: После «Run Like Hell» можно услышать, как публика кричит: «Pink Floyd!» В левом канале. А в правом канале можно услышать голоса, повторяющие: «Молоток, молоток». Это публика «Pink Floyd», превращающаяся в фашистское сборище.
ТОММИ ВЭНС: И затем идет песня «Waiting For The Worms» («Ожидая червей»). Черви, по-твоему, символ разрушения.
РОДЖЕР УОТЕРС: Да.
ТОММИ ВЭНС: Это разрушение неизбежно?
РОДЖЕР УОТЕРС: «Waiting For The Worms» на сценическом языке — это изображение того, что происходит на концерте, когда наркотики начинают ослабевать и Пинк чувствует, что подлинные чувства, которые было оставили его, появляются снова. Он чувствует себя изнасилованным, потому что его вытащили из номера гостиницы и выпихнули на сцену, он чувствует себя изнасилованным той ситуацией, в которой находится, столкнувшись со своими настоящими чувствами. Пока ты не увидишь концерт либо фильм с этой вещью, ты не поймешь, почему публика кричит «молоток», только «молоток». Мы использовали молоток как символ сил тирании, если хочешь знать, а черви — это то, чем наполнены их головы. Об этом говорится, когда перечисляется то, что ждет Пинк…
- Telegram
- Viber
- Skype
- ВКонтакте