ПинКод Пелагея

– Верно! – вскричал тролок и взъерошил волосы Даниила, у того хватило сил не отпрянуть и вообще никак не выдать своего отвращения.

– И знания! – с обожанием глядя на директора, вскричал худенький отличник Дима Пиминов.

– Верно! – лапа тролока пригладила голову отличника.

После чего тролок опустил лапу, его лишенные век глаза вращались, разглядывая скопившихся вокруг учеников. Хотя нет, не разглядывая, а, сканируя их, пытаясь уловить малейшие изменения. Сейчас вдруг она поняла, что их обычная шуточная игра-общение была всего-навсего лишь проверкой, тролок отслеживал учеников, пытаясь обнаружить прозревших. Таких как она!

– И еще мы должны уважать друг друга! – пробился поближе к директору Чижиков. – Я прям сейчас кого-нибудь поуважать готов.

Пелагея со всех сил старалась нацепить себе на лицо то самое беззаботно-веселое выражение, которое у нее обычно было при общении с директором. Она даже кокетливо поправила воротничок на новой кофточке.

– Пелагея, что-то ты бледновата сегодня! Ай-яй-яй! – тролок шутливо погрозил пальцем, а Пелагея почувствовала острый приступ тошноты при виде его корявого черного когтя. Если бы жуткий палец оказался ближе к ней всего на несколько сантиметров, она бы не выдержала и стукнула бы по нему сумкой. А если бы он вдруг попытался пригладить ей волосы, то, наверное, тут же свалилась в обморок.

– Говорит, что приболела, – цинично рассмеялся Даниил. – А на самом деле она просто в меня влюбилась. Нельзя же пройти мимо такого парня как я.

– Придурок, – быстро сообразила, что ответить Пелагея. Верней, нет, не сообразила, думать у нее сейчас не получалось, нужное слово вырвалось само из каких-то глубин подсознания.

– Я вчера сказал, что ей идет розовый цвет, а сегодня она в новой кофточке, – продолжил Даниил.

– И вовсе не ради тебя! – выкрикнула Пелагея, сейчас она не понимала, испытывает ли настоящую злость или же просто ведет тонкую игру. Но от крика стало немного легче, захотелось прокричать что-нибудь еще, и она добавила. – Размечтался, лопоухий.

Хотя уши Даниила были нормальной формы, эта фраза особенно понравилась ей. Да, сам придумал играть в любовь, вот и получи теперь ответ.

– Любовь тоже болезнь, – пасть тролока оскалилась. Наверное, все вокруг видели лишь дружескую улыбку, а не эти желтые клыки.

– И ей все возрасты покорны! – выкрикнул Веня Чижиков. – Василь Васильич, а вот у меня к вам вопросик имеется.

Глаза тролока моментально переключились на Веню, буквально отсканировали каждое его движение. Ноздри раздулись, улавливая новые запахи. А ведь остальным должно казаться, что директор перевел на ученика глубокий и внимательный взгляд.

– Найду для тебя ответик, – шутливо ответил тролок.

– Ну это личный такой вопросик, надо чтобы не подслушал никто, – сказал Чижиков.

– Тогда пошли ко мне в кабинетик!

Мерзкая лапа похлопала по плечу Чижикова, тролок развернулся и направился прочь по коридору. Скорчив забавную гримасу, за ним пошел Чижиков. Но в этом не было ничего необычного, Чижиков гримасничал при каждом удобно, и особенно, неудобном случае. И сейчас он не испытывал никакого отвращения, не замечал, что идет следом за монстром.

– Вот еще что, ребятки, – тролок обернулся.

Пелагея сжала кулаки так, что хорошо подпиленные ногти вонзились в кожу. Страх мог вот-вот выйти из-под контроля. Что если тролок все же уловил изменения, произошедшие с ней. Уловил и решил немедленно разобраться.

– Да Василь Васильич, – Даниил шагнул вперед, словно желая поближе подойти к директору, а на самом деле загораживая собой Пелагею. Жаль, что сейчас он уже не мог схватить ее за руку, не привлекая внимания. Как же была нужна поддержка!

– Субботник у нас намечается в субботу, – сказал тролок. Его глаза без век снова скользили по толпе школьников, пытаясь выявить что-то новое. И Пелагея поняла, что он и в самом деле что-то почуял, только пока еще не понял что, и пытается найти какую-то зацепку, которая поможет разобраться в происходящем.

– Всегда с радостью, – тут же шутливо ответил Даниил, только теперь Пелагея слышала, сколь тяжело ему дается это общение. Мало того, что он держится сам, так еще и прикрывает ее. – Сентябрь – любимая пора для субботников!

– Как-то так даже у Пушкина было написано, – влез Чижиков. – Сентябрь!.. И школьник, торжествуя, граблями расчищает путь. Его задачки, не горюя, решатся сами как-нибудь.

– Чижиков, тебе в литературный поступать надо, – сказал тролок. Его ноздри втягивали воздух еще сильней, он что-то чуял. Чуял и злился на помеху, злился, что не может разобраться. Как же Пелагея в этот момент была благодарна Чижикову, так вовремя вздумавшему оттачивать свое красноречие. Она не знала почему, но чувствовала, что своими шуточками он здорово сбивает тролока.

– Ага, поступлю в литературный, а остальные институты обрыдаются от зависти! – брякнул Чижиков, еще больше запутывая тролока. – Так не пойдет, я хочу всех осчастливить.

Тролок широко раскрыл пасть, оголяя длинный ряд желтых клыков, послышалось ужасающее бульканье. Ребята вокруг весело рассмеялись, из общего ритма вырывался циничный смех Даниила.

Пелагея не сразу поняла, что тролок тоже смеется. Остальные видят лишь доброго директора, который веселится наравне со всеми, или другими словами, демонстрирует модель поведения демократичного руководителя. Как-то так их учили на социологии, и вот теперь она наглядно столкнулась со своими усвоенными знаниями.

– Вот и прошу вас подготовиться получше, и обязательно всем прийти, – сказал тролок.

Пелагея слышала привычный спокойный голос с нотками веселости, а видела перед собой ужасного монстра. Который уже не первый раз тщательно пытался разглядеть, в ком же из школьников начали происходить изменения. Пытался, но не мог.

– Придем всем классом, – сказал Даниил. – И вовремя, без всяких там опозданий.

Пелагея не понимала, как у него хватает сил общаться с этим чудовищем. Ведь он же тоже понял, как тролок сканирует их, но держался, будто ничего не происходило.

– А как же! С лопатами в руках постоим за честь родной школы! – вскричал Чижиков.

– Вот и отлично! Правда, я буду вам очень благодарен, – пасть тролока развернулась к Чижикову. – Пойдем, Вениамин, задашь свой личный вопросик.

– Ужасно личный, – поспешил заверить Чижиков.

У директора была бодрая чуть пружинистая походка, выработанная им еще в студенческие годы, когда он занимался легкой атлетикой. Он ужасно гордился этим, и разумеется, все ученики знали о директорских достижениях в его далекой молодости. Только почему-то было очень неприятно смотреть, как уверенно шагает тролок, скрываясь за углом, а следом за ним бодро скачет на одной ноге Веня, и тоже исчезает за углом.